Карина Демина - Наша Светлость

   Леди Льялл не пытается остановить Нашу Светлость, и правильно делает. Я понимаю, что это - другой мир, и здесь свои порядки, что девушкам не положено бродить по ночам, а гувернанткам положено следить за моральным обликом подопечных, направляя их по жизненному пути твердой рукой. Что, возможно, по местным меркам Тисса вполне заслужила наказание. Но... это же садизм! Изощренный бытовой садизм.

   Я не позволю над ней издеваться.

   Постепенно остываю, благо, Сержант, понимая мое состояние, ведет нас кружным путем. И выводит отнюдь не к гостиной, где трудятся фрейлины. Мы идем сквозь Галерею Химер и оказываемся у дверей нашей с Кайя спальни.

   - Не думаю, - поясняет Сержант, открывая дверь, - что вам нужны вопросы.

   Не нужны. Он прав.

   Золотой человек.

   Но комнату проверяет с обычной тщательностью. Мне особенно нравится то, что он не забывает под кровать заглянуть: если там когда-то и жил бабайка, то давным-давно переселился. Подозреваю, что с Сержантом никакая нечисть связываться не захочет, и в чем-то я ее понимаю.

   Он деловито разводит огонь в камине, но тот разгорается медленно. И Тисса все еще дрожит. А в глазах такая обреченность, что мне становится страшно. От Нашей Светлости она тоже ничего хорошего не ждет.

   - Девушке следует поесть.

   Это я и без Сержанта знаю. Поесть. Согреться. И успокоиться.

   А мне - понять, как себя вести.

   - Пусть Майло сбегает на кухню. Куриный суп... любой суп, который есть. Если нет - пусть сварят. И чай горячий. Хорошо, если есть малиновое варенье. Садись.

   Я говорю это Тиссе. И она подчиняется.

   - И что за книгу ты переписывала?

   - "Наставления для юных леди".

   Вспомнив толщину книги, я порадовалась, что никак не юная леди и читать сей монументальный труд Нашей Светлости не придется.

   - И ты все должна была переписать?

   - Нет. Только главу, где... - она запнулась, но все-таки продолжила. - Где рассказывается о том, какая судьба ждет девушек, которые... которые слишком легкомысленны. И позволяют себя скомпрометировать.

   Подозреваю, что судьба их страшна. А Тисса, горбясь, продолжает:

   - Они совершают падение. И оказываются на улице, где вынуждены предаваться разврату... до самой смерти.

   А может, все-таки прочесть на досуге сию увлекательную книгу. И запретить во имя спасения невинных душ, которые в эту чушь верят. Только, вспоминая один подслушанный разговор, эта вера - лишь для избранных. Остальным же закон не писан, и леди Лоу вряд ли когда-нибудь окажется на улице. На ее долю и в Замке разврата хватит.

   - Тисса, что все-таки произошло? - я занимаю кресло, в котором обычно сидит Кайя, с трудом преодолев искушение забраться с ногами. Еще бы плед... даже в этой комнате, которую отапливают не только камин, но и спрятанные в стенах трубы с горячей водой, прохладно.

   На вопрос мой Тисса отвечать не спешит.

   Из страха? Неужели думает, что я ее выгнать собираюсь?

   Но что ей еще думать? Она знает правила игры и убеждена, что нарушать их нельзя, что за любой проступок последует наказание. А проступок ее столь ужасен, что и гром небесный будет заслуженной карой. И словами эту уверенность не переломить.

   Ладно, попробуем зайти с другой стороны.

   - Леди Льялл сказала, что ты ночью куда-то ушла, а вернулась под утро. Это правда?

   - Да, Ваша Светлость.

   - И где ты была?

   Пункт "непотребного вида" я решила опустить.

   - Я... я не могу сказать, Ваша Светлость.

   - Тисса, я не собираюсь тебя наказывать. Или осуждать. Я лишь хочу понять, что с тобой происходит.

   Молчание. Виновато опущенная голова. И выбора у меня не остается.

   - Как далеко зашел ваш с Гийомом роман?

   - Гийом? А при чем здесь... - заминка. И удивление в глазах сменяется искреннейшей обидой. - Вы... вы не правильно подумали. Я бы никогда... я...

   Похоже, я действительно немного промахнулась.

   - Он... он писал мне письма. Но я не соглашалась встречаться! Я... я просила его оставить меня... трижды, - тихо добавила Тисса, кутаясь в плащ.

   А вот о письмах Наша Светлость впервые слышит. Вот же скотина улыбчивая... письма, значит. Любовные. Надо думать, душевные до умопомрачения. И Тисса не поддалась? Железная девочка.

   - Прости, пожалуйста. Мне казалось, что он тебе нравится.

   - Сначала - да, - девочка выдохнула с облегчением. Похоже, тайная переписка ее изрядно измучила. - Он был таким...

   - ...романтичным.

   - Да. Но это все равно было бы неправильно. Нехорошо.

   Да здравствует высокая мораль, аки естественная защита юных дев от коварных соблазнителей! Нет, книгу я все же прочту обязательно.

   - Я не отвечала ему, Ваша Светлость. Я думала, что он сам поймет. А он все писал и писал... и... - Тисса все-таки решилась протянуть руки к огню. - И я не знаю. Письма стали другими. Злыми. Там были не очень хорошие вещи про других людей.

   ...что не сочетается со светлым рыцарским образом, который постепенно самоликвидировался. Ладно, вопрос с перепиской замнем: у всякой приличной девушки должен быть свой маленький девичий секрет. Но тайна нынешней ночи осталась неразгаданной. Не сокровища же она искала в осеннем саду!

   Думай, Иза...

   Если не Гийом, то кто остается, сколь бы ни парадоксальной представлялась догадка?

   - Тисса, - я говорила, глядя ей в глаза. - Скажи, в твоем... отсутствии виноват Урфин?

   Угадала.

   По лицу вижу, что угадала.

   Вот же сволочь блондинистая. Я не знаю, в какую авантюру он втянул Тиссу, но должен был бы понимать, чем это приключение для нее обернется. Или в очередной раз подумать не успел?

   - Я обещала никому не говорить.

   - А ты и не сказала. Я сама догадалась.

   Подробности же выясним при личной встрече, которая состоится немного позже. Но будет теплой. Я бы сказала - горячей.

   Беседу прервал стук в дверь: принесли куриный бульон с солеными гренками, ягнячьи ребрышки под острым соусом, блинчики... в общем, много всего принесли. В двойной порции.

   Нет, Сержант - это чудо. Как он знал, что Наша Светлость тоже проголодаются?

   - Ешь, - с огромной охотой подаю личный пример, которому Тисса, однако, не спешит следовать. По глазам вижу - голодна, но держится.

   - Ваша Светлость, я наказана. И это справедливо.