* * *
Мерзкий вождь джоадов размахивает своими отвратительными лапами. Он жестом приказывает самцам, несущим Калию, опустить подушку на пол. Те беспрекословно подчиняются. Я прикладываю неимоверные усилия, чтобы расшевелить свои мышцы и разрушить этот гребаный паралич. Но у меня ни черта не получается. Я застрял, если не считать моих глаз, которые по-прежнему легко вращаются.
Я не знаю, что со мной сделали эти чертовы ящерицы. Но подчиняющий эффект так и не прекращается. А вот Калия выглядит на удивление спокойной и собранной. Я замечаю, что она вообще не смотрит на меня и даже не пытается поймать мой взгляд. И я ее понимаю. Возможно, она просто не хочет расстраиваться.
Мне отчаянно хочется заглянуть в любимые глаза. Но я уважаю ее выбор. И все же мне не терпится ощутить нашу связь. Слишком уж долго моя возлюбленная находится вдали от меня. К тому же я не намерен отступать. Эти вонючие свиньи должны понять, что Калия — моя.
Но как мне привлечь ее внимание, если я до сих пор не могу двигаться.
Неподвижен, как куст глинтерберри в безветренный день.
Предводитель джоадов дергает цепь, прикрепленную к ошейнику Калии. Внутри меня вскипает ярость, которая вот-вот — я ни капли не сомневаюсь в этом — вырвется наружу, подобно голубому йолкадийскому вулкану. Но, увы, я по-прежнему обездвижен.
Ящер жестом приглашает Калию сесть к нему на колени. И моя малышка повинуется, потому что находится, как и я, под прицелом лазерных бластеров.
Калия обнимает этого наглеца, и его когтистая лапа скользит по ее ноге. Затем он откидывает в сторону ее лиловую накидку и пытается дотянуться до верхней части ее бедра. Внутри меня все клокочет. Моя ярость с удвоенной силой рвется наружу, грозя расплавить эту чертову планету. Единственное, о чем я сейчас могу думать, — как буду отрывать головы этим мерзким рептилоидам.
Как смеет этот никчемный болван лапать мою бесценную, идеальную пару?
Она стоит гораздо больше, чем все джоады на всех планетах вместе взятые.
Но все, на что я сейчас способен, — это разрываться от безмолвного крика. Вот только ни один мускул даже не дернулся. Если, конечно, не считать моих безумно мечущихся глаз.
Все, что я могу сейчас делать, — это наблюдать за разворачивающимся ужасом.
Глава 14
Калия
— У наложницы нет права выбирать. Пользуясь нашим гостеприимством, ты должна отплатить нам тем же, — из пасти главаря воняет какой-то мерзкой тухлятиной.
Он, похоже, совсем без мозгов, если думает, что я соглашусь стать его постельной игрушкой. Но больше всего меня тревожит то, что о его планах узнает Скорван. Он же сойдет с ума и погубит нас обоих. И уж точно не станет ждать, пока я разберусь со всем этим бардаком своими методами. Скорее, взорвется как фейерверк.
Но я надеюсь, что смогу вытащить нас из этой ситуации с минимальными потерями.
Просто нужно выждать удобный момент.
Ванная, в которую меня сопроводили, поражает своей роскошью. Но это не перекроет их мерзкие надежды, что я соглашусь спать с каким-то чешуйчатым мудаком. И тем не менее приятно провести несколько спокойных секунд в размышлениях о том, что же мне делать дальше.
Ошейник, который на меня надели, очень неудобный. И все же не такой противный, как рожа того подонка, что на меня его нацепил. Ну пусть теперь понянчиться со своим сломанным носом. Мой кулак теперь, конечно, тоже болит, но черт бы побрал этого урода. Он поцарапал мне шею металлической застежкой и всю меня обслюнявил, пока его крепил. Так что оно того стоило.
* * *
И вот я восседаю на подушке, которую несут четверо здоровенных чуваков. И, похоже, они собираются устроить это чертово шоу-соблазнение — да, так и есть — на глазах у Скорвана. По всей видимости, их главарь — мерзкий маньяк-извращенец.
Меня вносят в комнату, и в углу я вижу свои семь футов сексуального тестостерона. Я отвожу взгляд, так как точно знаю, что если посмотрю в сводящие меня с ума глаза любимого, то не смогу сосредоточиться на выполнении задуманного.
Вскоре становится ясно, что эти гады связали Скорвана каким-то заклинанием. Ладно, заклинания — это сказки. Не будем упоминать здесь пресловутую магию. Это просто наука. Вот только я не знаю, какая, к черту, наука может заморозить здоровенного парня в воздухе. Так что мы — насколько я могу судить об этом — имеем дело, вероятней всего, с магией.
Главарь ящериц дергает цепь, прикрепленную к моему ошейнику, приказывая мне сесть к нему на колени. Тьфу, мерзость. Но… это мой шанс.
Я уже засекла, где они прячут свое оружие. Похоже, у всех джоадов за спиной прикреплена кобура со вставленным в нее лазерным бластером. Их куртки имеют специальный разрез, позволяющий, сунув туда руку, мгновенно выхватить оружие. Я просто видела, как это сделали охранники, когда мы зашли в это здание.
Я нацепляю на лицо маску ангельской покорности. Хотя, черт возьми, это не так-то просто, когда в действительности руки чешутся швырнуть эту гребаную задницу через плечо. И вот я сижу у главаря на коленях, как послушная маленькая наложница. Вряд ли этот хрен догадается, о чем я на самом деле думаю.
Кажется, я без особых проблем смогу дотянуться до его оружия. Не знаю, почему он даже мысли не допускает, что я могу это сделать. Может, джоады никогда не сталкивались с боевыми женщинами? Кто знает…
Предводитель ящериц проводит своим жутким когтем по моей ноге. Стиснув зубы, я позволяю ему это сделать. Хотя меня так и подмывает оторвать ему руку. А он так очарован моими прелестями, что ничего не почувствовал, когда бластер покинул кобуру.
Я очень медленно достаю его, прикрывая широким рукавом халата. А когда мой мучитель отвлекается, зажимаю бластер согнутой в локте рукой. Главарь приказывает своим охранникам разложить диванные подушки, чтобы уложить меня на них. При этом говорит обо мне, как о каком-то новом одеяле. Пока он раздает указания, я вытаскиваю вторую руку из рукава и просовываю ее внутрь халата. Мне удается сделать это незаметно. Затем этой же рукой тянусь к зажатому в локте другой руки оружию и, вытащив его через пройму рукава, прижимаю к своему животу так, чтобы мой палец лег на спусковой крючок. Кстати, бластер похож на стандартный лазер FK-299, что существенно облегчает мою задачу. Я умело управляюсь с оружием такого типа.
Застывший в воздухе Скорван по-прежнему абсолютно неподвижен. И это кажется мне невероятным. Я едва дышу, готовясь к решительным действиям. А вот мое сердце, напротив, колотится о грудную клетку с такой силой, что того и гляди кто-нибудь услышит. Но я не могу допустить, чтобы ящерицы заметили, как я волнуюсь. Поэтому, собрав всю волю в кулак, заставляю себя расслабиться.
Бластер в моей руке действует на меня успокаивающе. Придает мне уверенности.
* * *
Мою подушку снова поднимают и несут меня на ней к дивану. Скорван теперь совсем рядом, достаточно лишь протянуть руку. Но я по-прежнему стараюсь не смотреть на него. Боюсь, что у меня сдадут нервы, и я не выдержу. Я даже не знаю, видит ли он меня, понимает ли, что здесь происходит. Если это так, то он, должно быть, сходит с ума от собственной беспомощности.
Главарь джоадов заставляет меня перебраться с подушки на диван. А для того, чтобы спуститься вниз и не упасть, мне приходится — предварительно сунув бластер за резинку трусиков — действовать обеими руками.
Дерьмо. Выпустив оружие из рук, я чувствую себя крайне уязвимо.
Из последних сил стараюсь сделать все как можно лучше. Главный ящер выкрикивает команды. Он желает, чтобы находящиеся здесь четыре служанки раздели его. Видимо, ему не терпится трахнуть меня. Фу-у, чертово дерьмо. А ведь Скорван совсем близко и, вероятно, уже на грани взрыва.
Я впервые рискую поднять на него глаза… и ловлю его безумный взгляд.
