— О, какое милое платье! — ворковала матушка Чантер, застыла на миг, увидев мои татуировки фейри. Она попыталась скрыть то, что вздрогнула, разгладив платье еще раз.
— Это слишком! — сказала я. Я видела такие платья только в Фейвальде. Оно почти сияло от света. — Ай!
Мама расчесывала волосы так, словно хотела вырвать их с корнями.
— Эти волосы присоединены к моей голове вообще-то!
— Мы знаем. Замри! — сказала мама, матушка Чантер подняла платье, сунула в него мои руки и стала зашнуровывать бока. Оно облепило талию, было с низким вырезом на груди, пышными рукавами у плеч. С бантиками! Словно я была подарком, который нужно открыть!
Я не была ничьим подарком!
Я была Кошмаром. От этой мысли я улыбнулась.
Им нужно было нарядить меня в серые лохмотья, которые трепал бы ветер, или длинный черный плащ с косой и маской с длинным носом. Это подошло бы мне больше сияющего платья.
— Ай! — возмутилась я снова, мама потянула за волосы, пока заплетала их.
— Повязку нужно убрать, — сказала матушка Чантер, и мы с мамой ответили:
— Нет!
— Она не в моде.
— Нет!
Она покачала головой.
— Сэр Экельмейер важный человек, Элли. Тебе нужно делать то, что можно, чтобы ублажить его, ради нашей деревни.
— Ублажить его? — взвыла я. Мой голос почти стал визгом в конце фразы.
— Теперь пояс. Зачем тут пустые ножны? У нас нет меча. Что делать, Генда? — матушка Чантер была на грани обморока.
— Спокойно, — раздраженно сказала я. — У меня есть меч. Он рядом с моей одеждой, и вы увидели бы это, если бы не пытались сделать меня призом.
— Это важно, Элли, — возмутилась матушка Чантер. — Наши жизни от этого зависят. Все жизни в Скандтоне. Понимаешь?
Она взяла мой ржавый меч и сунула его в ножны.
— Конечно, — буркнула я. — Но я думала, что вы не верили, что фейри — угроза.
Мама и матушка Чантер переглянулись.
— Не только фейри могут нам навредить. Рыцарь может… повлиять на многое.
Если бы у меня были силы, я бы уточнила, что за многое. Что было хуже армии фейри? Хуже брала с сэром Экельмейером? Хотя я не могла выйти за него, ведь уже была замужем.
— Ты пойдешь на ужин? — спросила мама.
— Да.
— И ты будешь вежливой с Рыцарем? — спросила матушка Чантер.
— Постараюсь, — я не смогла скрыть усталость в голосе.
— И ты не возьмешь с собой ужасную клетку и рукоять топора? — упрекнула матушка Чантер.
— Они остаются, или я не пойду, — я прищурилась.
Она фыркнула.
— Что ж, ты настолько мила, насколько возможно было сделать тебя за короткое время. Беги, Элли! Может, получится изобразить, что ты просто опоздала по моде!
Мама поцеловала меня в щеку и шепнула:
— Отвлеки его всего на одну ночь.
— Передай Олэну привет от меня! — крикнула его мама, и дверь закрылась за мной.
Я прошла к своему тайнику как злая кошка и убрала туда лук и стрелы, желая взять их с мечом и рукоятью топора. Они у меня все еще были. И с мечом было приятнее, чем в нарядном платье.
Я кивнула и повернулась к тропе, пошла к центру деревни. Сэр Экельмейер должен знать, что имел дело с охотницей. И если нужно охотиться на рыцарей и фейри, так тому и быть.
Глава двадцать первая
Если бы Скуврель все еще был в плену в моей клетке, а не был моим мужем, я ощущала бы себя увереннее этим вечером. Общение, обман, сделки — он был в этом хорош. Я могла бы уговорить его на сделку, чтобы он помог мне с этим — чем бы это ни было. Спор? Переговоры? Дипломатия?
Если честно, я не знала, куда приведет этот вечер, но у меня не было выбора, нужно было увлечь сэра Экельмейер. Я была хороша только в бою и беге. Такими были мои навыки. Но даже если бы я была Скуврелем со всеми его умениями, даже если бы я была готова отрезать ухо, это не спасло бы меня из этой затруднительной ситуации.
Я ворвалась в деревню как зимняя буря, радуясь, что оставила сапоги под нарядным платьем. Было холодно в платье, хотя зима только начиналась, и мои пальцы уже немели, а щеки и уши покалывало, пока я направлялась к площади.
Пальцы ног болели в сапогах, но холод был ничем, по сравнению с огнем в моей груди. Я должна была спасти детей. Я должна была остановить сестру. У меня была цель в жизни.
Эти рыцари ничего у меня не заберут.
Как и солдаты, который собрались группой из шести у края деревни у северной дороги, костер согревал их, пока они следили за опасностью.
Как и жители в их домах со светящимися окнами. Улицы были пустыми, только солдаты носили припасы, менялись на постах, собирались у костра у бараков. Я надеялась, что мама выведет детей.
Как и стражи у входа в дом Олэна, которые окинули меня взглядом и открыли широкие двери.
Я вытерла сапоги об коврик — Хельдре потом убирать, а она не была виновата — и прошла в дом.
— Сюда, — сказала Хельдра, поспешила ко мне из боковой комнаты и сжала за руку у локтя слишком сильно. Она увела меня в освещенную комнату, где я еще не была. — Ты опоздала.
Ее тревожный взгляд скользнул по мне, другая ладонь сильно сжала свое красивое платье. Оно было розовым, с пышной юбкой и рукавами, как у меня. Странно, ей оно подходило, но на мне смотрелось глупо. Я выглядела так, словно кто-то нарядил оленя в платье для ужина.
— Я заберу клетку и эту… палку.
Я не хотела отдавать их.
— Я верну их, когда ты закончишь, — взмолилась она. — Если принесешь их туда, сэр Экельмейер заберет их.
Я отдала их ей, и она убрала их на полку с фонариками, сковородами и прочей утварью на кухне, провела меня к главной комнате как можно быстрее.
— Веди себя лучшим образом, — шепнула она. — Знаю, тебе сложно.
И, что меня тревожило, слова не были ехидными. Ее тон источал тревогу за меня. Хельдра? Переживала за меня? Я вдруг обеспокоилась.
— Твои дети в безопасности? — прошептала я.
Она поджала губы.
— Они с моей мамой. Они будут в безопасности. Я об этом позабочусь. Сыграй свою роль для Скандтона.
Все хотели этого от меня. Я из Охотницы стала Жертвенной козой в разумах жителей, и это произошло слишком быстро.
Она повернула меня к двери, открыла ее перед собой и изобразила радостную улыбку.
— Наша последняя гостья прибыла, — сообщила она, легко шагая мимо спинок стульев к краю стола, чтобы сесть рядом с Олэном. Между ним и сэром Экельмейером во главе стола сидели мужчины в накидках, их волосы были убраны назад, смазаны маслом. Я могла лишь подозревать, что это были офицеры, служащие рыцарям. Может, они были просто солдатами. Кто знал?
