Я не думала, что буду скучать по Гадроту или Верексу. Я не думала, что буду тепло думать о странном Дворе Крыльев или Валот в моей клетке. Я лучше была бы с ними, чем в этом обществе.
Мужчины за столом были с мрачными лицами, их ладони грозно сжимали ножи и вилки. То, что они были одеты как слуги добра, ухудшало ситуацию, потому что мои ощущения кричали, что они были злом.
Фейри хотя бы не притворялись хорошими.
— Вижу, ты нашла меч для пояса, который я тебе прислал, — сказал сэр Экельмейер с блеском в глазах.
Ладно, Элли. Игра в слова началась. Что умного я могла сказать?
— Заключите со мной сделку, сэр Экельмейер, — сказала я, не придумав ничего другого. И, если я и привыкла к чему-то, так это к сделкам.
Жаль, в этой комнате не было зеркала. Мне пригодились бы подсказки со сделкой.
Я удерживала на лице фальшивую улыбку, прошла вдоль длинного ряда мужчин и села на единственное пустое место — у левой руки Рыцаря. Справа сидел такой же юный парень с жестокой усмешкой и рыжими волосами, и он ел так, словно никогда раньше не был за обеденным столом.
— Я поступаю так только с равными, — сказал сэр Экельмейер, осушив то, что было в кружке.
Мое сердце колотилось, щеки жгло от прилившей крови, но я управляла дыханием. Пора рисковать.
— Обычно и я так делаю, но сделаю исключение для вас, — с презрением парировала я.
За столом вокруг меня стало тихо, словно туча закрыла солнце. Вилка не задевала тарелку, кружка не стучала по столу.
Сэр Экельмейер медленно повернул ко мне.
— И где ты научилась сделкам, деревенщина? Ты не королева.
Я бросила ответ в него очень быстро.
— Откуда вы узнали о королевах? Вы не джентльмен.
Он застыл, и казалось, что все легкие в комнате ждали его ответа, чтобы вдохнуть.
Он фыркнул через миг.
— Полагаю, на твердой каменистой земле растут женщины под стать. Ладно, я повеселю тебя. Что за сделка?
Хороший вопрос. Так далеко я не продумала, но он мог дать мне лишь одно.
— Безопасность Скандтона.
Все шумно выдохнули, но не стали есть.
Он приподнял брови, задумчиво крутил кружку.
— Нет смысла. Наша цель тут — защищать эту деревню.
— Тогда уводите жителей. Пока фейри не вырвались из круга и не убили всех нас, — заявила я. Кто-то опустил тарелку передо мной, но я не смотрела туда, хотя жареная курица пахла вкусно. Я пришла не наслаждаться.
Если честно, я едва держалась в сознании. Мне нужен был сон, и скоро.
Он слабо улыбнулся.
— Я подумаю о сделке с тобой, но сначала прими мое гостеприимство. Ешь. Пей. Играй милую леди, за которой ухаживает величайший рыцарь королевств долин.
— Я не играю.
Он поднял палец в предупреждении.
Я взяла куриную ножку и оторвала большой кусок, прожевала и проглотила, не отводя от него взгляда.
— Доволен? — спросила я.
Он сморщил нос.
— Едва ли. Я не вижу твои глаза. Ты уберешь повязку?
Остальные в деревне уже привыкли. Никто даже не спрашивал, видела ли я через повязку. Я забыла, что буду выглядеть странно для него. Странно и волшебно.
Волоски на моей шее встали дыбом.
— Думаю, мне она нравится на этом месте.
Его ладони были такими быстрыми, что я не увидела их движения. Он забрал мою повязку, и комнату заполнила тьма. За столом я видела тусклые духовные силуэты и призраки людей. Их края расплетались и спутывались от духовного ветра, который видела только я. Они были такими до того, как прибыли сюда? Фейри влияли на людей в долинах и в моей деревне?
Олэн удивлял больше всего. В прошлом он был красивым и высоким в мире духов, но горбился в реальности, а теперь был высоким в реальности, а его дух сжимался. Первый потрепанный край у него стал расплетаться.
Хельдра, что удивительно, выглядела мило для духовного зрения. Это изменилось.
Я покачала головой, злясь из-за множества посланий, и повернулась к сэру Экельмейеру.
Я с трудом подавила вскрик. Передо мной уже не было юноши. Старый и кривой, запутанный почти так же сильно, как Скуврель, Рыцарь ужасал тем, что его душа была похожа на фейри. Его плоть свисала с костей, улыбка была жестокой и широкой, огонь мерцал во рту, когда он открывал его.
Он был фейри? Я видела морок магическим зрением?
— Отдай, — спокойно и тихо сказала я.
— Я так не думаю, — он крутил мою повязку на указательном пальце, как трофей. — Хочешь сделку со мной? Считай это разменной монетой. Выходи за меня, Элли Хантер, и я верну повязку и защищу твою деревню. Откажешься, я оставлю повязку себе, оставлю этих людей на месте, под военным положением, сколько пожелает ее величество, королева Анабета. Она слушает каждое мое слово, так что это может быть навсегда.
Военное положение? Многое произошло, пока я спасала тех детей.
— Не верю. Думаю, у вас мало власти, хоть вы заставили глупых жителей деревни верить в иное, — смело сказала я. Я не должна была сюда приходить. Я была в меньшинстве. Но я говорила правду. — Если бы у вас была власть, разве вам требовалась бы для этого деревенская девка, как я?
Он махнул пальцем, я не успела отреагировать, как рыцарь рядом со мной схватил меня за голову и толкнул мое лицо в еду. Я смогла повернуть голову в последний миг, и нос не попал туда, я могла дышать. Он прижимал меня к тарелке, горячая подлива попала в ухо, сэр Экельмейер склонился так, чтобы я видела его спутанный призрак.
— Ты была в Фейвальде. Ты знаешь врага. Ты будешь моей гончей, ищущей фейри. И вместе мы уничтожим их.
— Я больше всего хочу уничтожить весь Фейвальд, — процедила я, хотя это не было правдой, как несколько дней назад. — Но зачем мне выходить замуж для этого?
Он рассмеялся.
— Не знаешь? Королева Анабета издала строгий указ поведения рыцарей. Мы должны с достоинством обходиться с теми, кого защищаем. Должны заботиться о них, следить, чтобы они соблюдали законы. Нужно нанимать воинов и даже шпионов. Знаешь, кого это не включает?
Он сделал паузу, и я вставила едкое замечание, пока могла:
— Тех, кому хватает ума держаться от тебя подальше?
Солдат толкнул мою голову к курице. Я скривилась.
— Жены, — сказал он, склонившись так, что я ощущала запах вина в его дыхании. — Мужчина может наказать, как угодно, поступить, как он желает, со своей женой. Потому я хочу жениться на тебе. Ты будешь моей охотничьей собакой, слушаться только меня. Ты будешь делать все, что я прикажу, зная, что, если ты подведешь меня, тебя будут ждать немыслимые пытки.
— А если я уже замужем? — процедила я.
Вокруг меня робко засмеялись.
— Жаль, потому что тогда сделки не будет.
А я считала Скувреля жестоким. Я начинала верить, что он был добр со мной. И было сложно вести переговоры, когда пюре стало попадать в один из слепых глаз.
— Мы договорились? — прорычал сэр Экельмейер, и я старалась не кривиться от брызг его слюны, попавших мне на лицо.
— Боюсь, нет, — сказала я, не жалея, несмотря на его угрозы. — Видишь ли, я уже замужем, и мой муж мстительный. Он отрежет себе ухо, но не отдаст меня тебе.
И я ощущала себя почти фейри, ведь не сказала лживых слов.
