И теперь она очевидно решила попытать счастья с его братом. Я с легким недоумением следила, как та пожирала Кира глазами, пока тот здоровался с братом и Мишей, кивал остальным, наливал нам кофе и усаживался на свое место. Жалкое зрелище. Похоже, чувство собственного достоинства ей встречать не доводилось. Кир не удостоил ее даже взглядом. Но, пока мы ели торт, и мирно общались, делясь планами на день, та из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя его внимание. Для меня она стала нежелательной персоной номер два. Ложка грязи в бочке меда. Наконец отчаявшись хоть как-то реализовать свои потуги по привлечению внимания, она выпалила невпопад, обиженно надув губки:
– Ромочка, ты меня так и не представил своему брату!
Все замолчали, недоуменно глядя на ораторшу.
Я не питала особых иллюзий насчет Кира. Да, мне с ним было хорошо… Хорошо, как никогда в жизни, но далеко идущих планов на него я не строила. Мы провели время в удовольствие и без взаимных обязательств. Разве одна ночь что-то значит? Что в наше время одна ночь? Да и получив свое, я стала чуть спокойнее относиться к своему идеалу, без той нервной остроты первого дня. Голодный зверек, без разрешения поселившийся где-то внутри, сейчас сыто облизывался и довольно урчал. Но, тем не менее, внимание этой назойливой девушки меня неприятно кольнуло. Радовало лишь то, что Кир непринужденно жевал свой торт, открыто улыбаясь мне, и казалось, получал своеобразное удовольствие от игнорирования потуг несчастной гостьи. Ромаш, как и ожидалось, спокойно вышел из ситуации. – Это Кирилл, – кивнул он ей, – мой брат. А это Надя… подруга моего одногруппника.
– Угу, – хмыкнул Кир через торт, не поворачивая головы. Я улыбнулась Ирке краешком губ, а Ромаш продолжил смешно рассказывать о партии новинок корейской мужской косметики, что вскоре должна была поступить в наш интернет-магазин. Мы с Иркой переглянулись с тщательно скрываемым злорадством. Но Наденьку этот ответ не удовлетворил. Продолжая досадливо ковырять свой торт, так его и не попробовав, она таки дождалась своего часа. У Кирилла зазвонил телефон, и, когда он вышел поговорить на веранду, Наденька бросилась за ним. От такого нахальства Иркины брови преодолели границу возможного, уползя почти на границу роста волос. Я лишь усмехнулась. Почему бы не дать девочке попытать счастья. Пускай поунижается вдоволь, если это ей так нравится. Одним словом, фу. А Кир подумает, стоит ли в перспективе разрешать Ромашу приглашать подобных гостей. Но спустя полчаса, когда все уже закончили завтрак и засобирались, ни Кир, ни Наденька так и не появились. Встав из-за стола и осторожно выглянув на веранду, Ирка обернулась и отрицательно покачала головой. Там никого не оказалось.
– Аль, ты едешь? – Поинтересовался Мишаня, направляясь к выходу. Я кивнула, чувствуя неприятное предчувствие, разлившееся неприятной ледяной лужей в груди.
– Буду через десять минут.
Тот кивнул, и пошел заводить мотор. Но управилась я гораздо быстрее. Мы с подругой синхронно двинулись к лестнице, чтобы забрать свои вещи из комнат. Но пройдя всего пролёт, так же синхронно застыли. На площадке между этажами Кир, стоя спиной к нам, недвусмысленно прижимал к стене Наденьку. Мускулистая спина мужчины была странно напряжена, а одна оголенная нога партнерши была красноречиво закинута на его бедро, дёргано скользя вверх-вниз.
Я застыла, сжав зубы и, помедлив секунду, отвернулась, чтобы больше этого не видеть. Иллюзий я не питала, но втайне все же надеялась… Кто ж знал, что оно закончится настолько быстро и прозаично… Как я и предполагала, отвозить меня домой, как обещал, Кир уже не собирался. А Ирка так и осталась стоять, терпеливо ожидая, пока те освободят проход. Думаю, она не забудет захватить и мою сумку тоже.
Я не помню, как прощалась со всеми, как села в машину, придя в себя только через некоторое время, когда мы уже выехали за пределы поселка «не для всех». Мотор ревел разгневанным драконом, да и без этого отрезвляющего шума говорить о чем-либо особого желания не имелось. Глядя на проплывающие мимо весенние, полные жизни пейзажи, я чувствовала непонятное опустошение. Как будто недавно мне подарили лучший на свете желаннейший подарок, и следом сразу же отняли, едва дав почувствовать себя счастливой.
«Кто бы мог подумать, что я влюблюсь в принцессу…С первого взгляда. Ты ведь понимаешь, что теперь я тебя никому не отдам? Теперь ты моя… Моя с того самого момента как я тебя увидел.» Ха-ха-ха. Тяжелый вздох вырвался из моей груди, и я непроизвольно всхлипнула, привлекая ненужное внимание.
– Как ты? – Обернулся Миша, расслышав мои непрошенные эмоции.
Я отмахнулась, мол, нормально.
– Ничего не забыла?
– В смысле? – Одними губами спросила я, недоуменно глядя на друга. В ответ тот кивнул на зеркало заднего вида.
– Кажется, брат шефа что-то очень хочет тебе вернуть.
Сердце подскочило к самому горлу. Следом за нами ехал знакомый черный автомобиль, красноречиво мигая фарами, за рулем которого восседал невозмутимый Кир. Тут же в кармане завибрировал телефон. Я машинально достала его, и уставилась на экран. Одна единственная смс от Ирки гласила: "Они не целовались".
11. Браслет
Оторвав взгляд от экрана мобильника, я не сразу поняла, что мы остановились. Миша съехал с дороги и припарковался на обочине. Мое дыхание сбилось, стоило лишь в зеркале заднего вида мелькнуть знакомой широкоплечей фигуре. Я запаниковала и нажала кнопку блокировки дверей, как если бы она могла меня от чего-то спасти.
– Не работает. – Заметил Мишаня, флегматично разглядывая унылый пейзаж за окном. А в следующий момент дверь распахнулась, впуская в салон прохладный, пахнущий дождем и знакомым парфюмом воздух.
– Прости, что задержался. – Бросил Кир. Игнорируя моё мнение, он кивнул Мишане, невозмутимо подхватил меня на руки, вытаскивая из машины, не успела я даже высказать что-либо против. Мишаня, что странно, не предпринял каких-либо действий против подобного самоуправства.
– Что ты себе позволяешь? – Поинтересовалась я, напряженно застыв в его руках.
– Помнится, вчера я уведомил тебя, кому ты теперь принадлежишь, и ты особо не возражала. Так что позволять себе в отношении тебя я могу все, что угодно. – Огорошил он, усаживая меня на переднее сиденье своей машины. Принадлежу? Это что еще за средневековые формулировки?
В салоне знакомо пахло кожаной обивкой и терпковато-сладким мужским парфюмом. Я глубоко вдохнула, почувствовав, что этот запах действует на меня успокаивающе, что было как нельзя кстати. Кир обошел машину и занял водительское кресло. Судя по всему, оправдываться он не собирался. Даже наоборот.
– Я жду, принцесса.
Моя правая бровь вопросительно изогнулась. Он тяжко вздохнул, пояснив:
– Я уже извинился за опоздание. Теперь твоя очередь извиниться за то, что не дождалась, и заставила меня понервничать.
Вот так вот, да? Это я-то заставила его нервничать?! Чувство собственного достоинства и некое телячье упорство синхронно
