по делу. Я же не просто так тебя вызвал.
– Это не ты вызвал, я сама к тебе пришла, – огрызнулась Эльза.
Ильфорте возвел глаза к потолку.
– Дорогуша, держи себя в узде. Я прекрасно понимаю, что слияние личности Эльзы и Офелии в тебе пока не закончилось. Еще слишком мало времени прошло с момента энергетического взрыва, да к тому же – в такой грубой форме, – Ильфорте понимающе покивал, глядя на болезненное выражение лица Эльзы. – Пройдет еще много месяцев, прежде чем в твоем сознании и теле уложится новая личность, но до тех пор следи за языком и каждое действие согласуй со мной, хорошо?
– Я собираюсь сделать парочку вдохов и выдохов, разрешаешь?
Ильфорте вздохнул. Он неспешно разлил чай по симпатичным фарфоровым чашечкам и с удовольствием принюхался к ароматному черно-красному напитку. Придвинув к собеседнице тарелку с имбирными пряниками, доброжелательно добавил:
– Чай с кем попало не пьют. Чай – это личное. Так что у нас с тобой сейчас скорее дружеская беседа, за которой последует моя личная просьба. Это не "вызов на ковер" и официальный приказ. Мой кабинет оснащен высшей степенью защиты от любого подслушивания, поэтому здесь мы уж точно можем говорить друг другу что угодно и в какой угодно форме. Понимаешь меня?
Он отхлебнул чай, смакуя терпкое послевкусие, и замолчал на некоторое время.
Эльза раздраженно помешивала сахар, громко постукивая ложечкой, когда Ильфорте наконец продолжил:
– Ну ты же не хочешь в карцер, верно?
– А что? Если там тепло, и вкусно кормят, то я согласна, – она с шумом отхлебнула чай, поморщившись от сильно переслащенного напитка.
Ильфорте покачал головой.
– Боюсь, там никто кормить не будет.
– Заэль ведь был как-то в карцере, верно? – вспомнила Эльза. – Насколько я поняла, он провел там довольно большой промежуток времени.
– Несколько месяцев, да. Видишь ли, карцер – это разряженное пространство Армариллиса, где нет магии вообще. Абсолютная пустота, мертвый ноль. Фортемину в полном здравии продолжительно находится там невыносимо – это подобно пытке. Но для того, у кого энергия никак не может устаканиться, карцер – самое полезное место для систематизации магических струй. Страшное, невыносимое, холодное и мерзкое, но – полезное.
По правде говоря, несколько Арма подходили ко мне с настоятельной просьбой упечь тебя туда на месяц-другой, – с неприятным смешком добавил Ильфорте. – Но у меня пока хватает сил уверять всех вокруг, что ты в полном здравии. Все-таки ввиду твоего, – он вновь многозначительно уставился на живот Эльзы, – особого положения это было бы крайне негуманно.
– Еще никто не знает? – полюбопытствовала Эльза.
Наставник отрицательно покачал головой и скрестил перед собой длинные тонкие пальцы.
– Пока мы можем скрывать эту информацию, пусть она будет скрыта. Кто знает, вдруг это окажется тузом в рукаве. Но честно слово, если ты не уймешь свое раздражение в отношении всех Арма и прочих фортеминов, мне придется прибегнуть к карцеру, для твоего же блага. Твоя раздражительность здорово нас всех беспокоит. Ты всего лишь вторые сутки в Армариллисе, а уже всех на уши подняла. Ну чего ты так смотришь на меня? Кто вчера устроил переполох в больничном крыле?
– Я всего лишь разлила парочку ядов! Случайно! – вспыхнула Эльза.
Ильфорте очень серьезно кивнул, но глаза его при этом искрились смехом.
– Ну да, всего лишь отравила воздух во всем отделении, подумаешь.
– Откуда мне было знать, что их испарения настолько ядовиты? Я же сама и помогла потом поднять на ноги всех пострадавших фортеминов!
– Допустим. Тебе напомнить о том, кто выпустил опытный образец из лаборатории?
– Эта саламандра никому не навредила!
– Ну в принципе, да, согласен. Только Десятому Арма все еще отращивают обратно случайно проглоченную руку. А так, никаких повреждений.
Эльза гордо вздернула носик, стараясь сохранить надменный и уязвленный вид.
– Сам виноват! Он жалок, если не смог защититься от этой, хмм, милой зверушки.
– Помимо этой чрезвычайно милой саламандры оттуда вылетели почти все бабочки. Очень ценные образцы филарий. Были.
– Я помогала отлавливать их обратно, большую часть удалось сохранить! И вообще… Лучше надо было клетки запирать, раз они от малейшей магической вспышки немедленно распахнулись!
– Такой малейшей, что от нее ночью взорвалось восточное крыло? Случайно, конечно же.
Эльза почувствовала, как предательский румянец заливает краской щеки.
– Я его потом помогала воздвигать обратно!
– Ну да, и в попытке помочь восстановить его повздорила с несколькими фортеминами так, что тех до сих пор откачивают лекари от нервного потрясения.
Эльза чувствовала, что закипает от ярости, глаза ее начали опасно чернеть. Да кто он такой, чтобы перечить ей, самой Первой, самой высшей в Академии!?
Стиснув зубы, она вновь принялась за дыхательную гимнастику, наверно, в сотый раз за этот день. Ильфорте сосредоточенно наблюдал за ее рваным дыханием. Его пристальное внимание ужасно бесило, но через пару минут все же стало полегче, и Эльза почувствовала в себе силы для дальнейшего разговора.
– Значит… Ты считаешь, мое паршивое настроение…
– И поведение, – мягко вставил Ильфорте.
– И поведение, – скрипнув зубами, добавила Эльза, – связано только со слиянием рассудка с личностью Офелии?
– Ну разумеется. Офелия всегда была буйной и неуравновешенной дамочкой, среди положительных качеств которой можно назвать только справедливость и бесконечную любовь к Заэлю. Она всегда лезла на рожон. Ты же, Эльза, являешься кроткой противоположностью. Храброй, но все же любящей спокойную жизнь девушкой.
Теперь эти две личности пытаются ужиться в одном сознании и теле. Это сложно и больно и, возможно, чревато раздвоением личности, тебя сейчас постоянно раздирает на части. Если это случится, мне придется принять определенные меры по твоему спасению, но пока что острой нужды в этом не вижу. Однако учти, что я пристально наблюдаю за каждым твоим ходом и в случае чего готов сразу же тебя изолировать.
– Ладно… Допустим… Я постараюсь быть… спокойнее. Так… О чем ты хотел со мной поговорить?
– Мне нужно узнать как можно больше информации про Рилэя. Он очень опасный противник и сейчас настроен крайне враждебно против Заэля, тебя и всей Академии в целом. Он знает все наши слабые стороны…
– А они у вас есть? – недоверчиво усмехнулась Эльза.
Сама мысль об уязвимости Армариллиса казалось ей смехотворной. Закрытый кусочек отдельно взятой реальности, обложенный со всех сторон тысячами охранных заклинаний. Да еще и с Вратами, через которые обычный человек пройти может, но только один раз в жизни – посмертно. О какой уязвимости тут может идти речь?
– Конечно. Вот ты, например, и есть самое уязвимое место у Заэля.
Эльза смутилась и не нашлась что ответить. Ей все еще тяжело было привыкнуть к этой мысли.
– Ты
