любых услышанных разговорах, в которых есть хотя бы намёк на недовольство империей. Дракон может жениться, только после пяти лет службы в императорских войсках, и ни днём раньше. Дракон обязан привести сына на инициацию, когда тому исполнится двенадцать лет. Раньше имари разрешалось пить сыворотку, чтобы вообще никогда не проходить оборот. Теперь для детей тех, кто давал клятву, это запрещено.
Он говорил быстро, эмоционально. Я видела, что для него всё это важно, потому слушала очень внимательно.
– Тори, с каждым годом условия этой клятвы становятся всё хуже. А тех, кто отказывается её давать, отправляют в камеры. Есть даже отдельное подразделение тайной полиции, специализирующееся на имари. Мы под колпаком. И уже давно стали для империи не просто жителями, а этаким орудием.
Я молчала, пока просто не зная, что ему ответить. Мне всё это было известно, но я знала и другую сторону данного конфликта. Каждое усиление клятвы было связано с какими-то событиями: с попытками бунта, с преступлениями и подобным. Драконы опасны, как ни крути, потому и была придумана эта самая клятва, как способ держать их в рамках. Да, сейчас эти рамки стали почти клеткой, но такие меры являлись необходимостью.
– Я нашёл способ убрать влияние клятвы, – сообщил Дан.
Не веря своим ушам, я уставилась на него, как на шутника.
– Это невозможно, – заявила с уверенностью.
– Возможно, – он был совершенно серьёзен. – У нас уже немало тех, кто больше не чувствует её давления.
– Но… – я села ровнее. – Без клятвы драконы опасны, они могут…
Дан выставил перед собой ладонь, останавливая меня.
– Маги тоже могут натворить бед, но их никто такие клятвы давать не заставляет, – ответил он. – Мы здравомыслящие создания. У нас есть законы, которым мы неукоснительно следуем. Ещё во времена, когда имари жили под землёй, основой их общества были соблюдение правил и дисциплина. И каждый, кого мы освобождаем от магической клятвы, даёт слово подчиняться законам княжества и приказам князя.
– Не империи, – заметила я, всё больше мрачнея.
– Именно так, – кивнул Дан и сложил руки в замок.
– То есть… – я пыталась осмыслить услышанное, – вы хотите независимости? Но империя даёт вам ресурсы для жизни.
– Мы сможем обойтись собственными силами. Да и защитить свои территории в состоянии.
– А получив независимость, решите, что этих самых территорий вам мало, и пойдёте на империю войной? – озвучила свои мысли.
– Вряд ли, – пожал плечами Дан. – Но такое тоже возможно.
– Ты этого хочешь?! – выпалила, глядя на него во все глаза. – На самом деле? Войны?
– Я хочу, чтобы имари были свободны, – решительно проговорил он. – Твой дед ни в какую не согласен отказаться от клятвы. Он против того, чтобы имари имели выбор, служить ли им в армии империи. Ведь это не год и не два. А минимум пятнадцать. Империю всё устраивает. Никто из твоих родственников не желает идти на уступки.
– То есть, меня похитили, чтобы повлиять на них? – предположила, сложив одно к одному.
– Да, – ответил он. – Ты – козырь в грядущих переговорах. Мы не хотим воевать с империей. Мы просто хотим жить свободно.
Повисла тишина. Дан смотрел в сторону и больше ничего говорить не спешил. Я разглядывала его профиль, пытаясь осмыслить новую информацию. Но пока получалось плохо.
– А если мой дед откажется идти на уступки, – начала, сглотнув, – вы меня убьёте?
Даниэль вздрогнул и повернулся ко мне. А в его глазах стояли укор и возмущение.
И тем не менее, голос прозвучал почти спокойно:
– Нет, Тори. Мы просто тебя им не отдадим.
– Будете держать здесь? Где мы, кстати?
– В одном очень своеобразном месте, – сказал он. – Нет, не будем. Но ты сама не уйдёшь.
– Почему? – не понимала я. – Думаешь, не смогу сбежать?
Он ничего на это не ответил и направился к выходу.
– Отдыхай. Вернусь вечером.
– А сейчас, что, утро? Тут же нет ни часов, ни окон!
– Почти обед, – сообщил Дан и всё же оставил меня одну.
Посидев некоторое время на постели, я решила снова попробовать подняться на ноги, и у меня даже получилось. Правда, пришлось держаться рукой за стену, но это мелочи. Главное, что я дошла до двери, за которой скрылся Даниэль. Дёрнула… но та оказалась заперта снаружи.
– Гад! – вырвалось у меня злое.
Постояв немного на месте, медленно выдохнула и поковыляла ко второй двери. Вот её никто запирать не думал, а пряталась за ней небольшая уборная, в которой помещались только унитаз, малюсенькая раковина и компактный душ.
Добравшись обратно до кровати, я устало уронила голову на подушку, прикрыла глаза… и моментально уснула.
Всё же для моего обессиленного организма даже прогулка по комнате оказалась слишком серьёзным испытанием. Ну ничего, вот поправлюсь и обязательно выберусь отсюда. Если есть вход, значит найдётся и выход.
Глава 8. Взгляд в прошлое
Очередное пробуждение не принесло изменений ни в моё самочувствие, ни в окружающую обстановку. Я всё так же находилась в белой комнате, рядом с кроватью стояли непонятные мне приборы, а из моей руки торчала закреплённая игла катетера. Из-за отсутствия часов и окон было невозможно определить время. День сейчас или ночь? Сколько я вообще тут нахожусь? Что происходит в мире?
А ведь родители уже наверняка в курсе, что я пропала. Папе точно быстро сообщили об аварии. Он ведь у меня всё-таки немного параноик, потому за мной всегда присматривала охрана. Тайно, скрытно, потому что я не раз устраивала скандалы по поводу постоянно слежки. Но добилась только того, что теперь мои охранники стали очень хорошо прятаться. А отцу вообще ничего не говорят о моей жизни, просто охраняют. Кто-то из них точно присутствовал на заезде, а значит сразу доложил о произошедшем своему грозному начальнику.
Вот только я же должна была упасть в реку. Уверена, обломки анта найдут именно там. Течение в ней довольно сильное, а значит меня будут искать долго. Точнее, тело, потому что выжить при таком падении никто бы не смог.
Даже представлять не хочу, что чувствуют родители. Они ведь до последнего будут верить, что я как-то смогла выплыть. Не станут останавливать поиски. Привлекут толпу специалистов. С таким раскладом, они будут даже рады узнать, что я жива, просто похищена.
До сих пор не могу поверить, что всё это провернул Даниэль. Тот, кого когда-то я так отчаянно любила, кому безгранично верила.
И вот сейчас, лёжа в одиночестве в белоснежной палате, я не стала запрещать себе вспоминать прошлое. Наоборот, сознательно решила мысленно вернуться в те дни. Дни, когда
