— Я люблю чистить зубы четыре раза в день, но мы можем посещать душевые только два раза, — объяснил он, покачивая зубной щеткой во рту. `
Наверное, потому что у тебя во рту привкус дерьма от подобных занятий!
Мой желудок скрутило, но я заставила себя не произносить больше ни слова, прислушавшись к предупреждению Роари не заводить его. Но это было чертовски трудно, когда речь шла о подобном поведении.
Звук колокола, возвестивший о прибытии охранников, спас меня от ужасов его дерьмового шоу, и я вздохнула от облегчения, поднимаясь на ноги.
Я передернула плечами и начала подпрыгивать на месте, расслабляя конечности, на случай, если кто-то решит испытать меня до завтрака. Здесь я не могла позволить себе ни на секунду ослабить бдительность.
Звук охранников, начинающих считать внизу, донесся до меня, и я придвинулась к решетке. Я прислонилась к ним, чтобы посмотреть через перила на курятник внизу, где все заключенные низшего ранга выстраивались в очередь и подходили к охранникам, чтобы те просканировали их лица во время подсчета.
Я нетерпеливо вздохнула, ожидая, пока они закончат с заключенными в курятнике, и прислонилась лбом к холодной решетке.
— Если тебе не нравится предсказуемая и скучная рутина, ты попала не по адресу, — зевнув, сказал Роари, и я наклонила голову, пытаясь рассмотреть его в камере рядом с моей. Это было невозможно, но когда он просунул свои голые руки через прутья, я сосредоточилась на них, мой взгляд на мгновение задержался на его сильных мышцах, прежде чем я снова отвернулась.
— Хорошо, что я не планирую задерживаться здесь надолго, — пробормотала я.
Офицер Кейн поднимался по лестнице в своей черной форме, темные волосы были откинуты с лица, а хмурое выражение лица говорило о том, что настроение у него было не лучше, чем раньше. Гастингс следовал за ним, выглядя не столь краше чем в гроб кладут, а скорее как ребенок, направляющийся в парк аттракционов. Его взгляд скользнул ко мне, и я одарила своего маленького хориста улыбкой, которая была слишком милой для меня, хотя блеск в его глазах говорил о том, что он этого не знает.
Сначала они прошли по противоположной стороне трапа, Кейн просканировал заключенных на стороне Планжер, а затем повернулся и пошел вдоль нашей стороны.
Его взгляд был жестким, когда он подошел ко мне, но он не произнес ни слова, пока держал устройство, сканируя мое лицо. Через мгновение появилась зеленая цифра двенадцать, и он пошел дальше, чтобы проверить, находится ли еще один мой сосед в своей камере.
Дойдя до конца линии, он поднял рацию, подтверждая, что все мы на месте, и раздался длинный гул, когда все двери камер открылись.
Я вышла, чтобы присоединиться к толпе, направляющейся в столовую, и была почти растоптана зверем, занимавшим одиннадцатую камеру, когда он пронесся мимо меня.
— И тебе привет, — пробормотала я, когда он даже не обратил на меня внимания. В нем было не менее двух метров роста и практически столько же в ширину, из-за его огромной комплекции едва не лопались швы оранжевого комбинезона, в который он втиснулся. Заключённые разбегались, когда он проносился сквозь них, и я не могла удержаться от того, чтобы не поглазеть, пока он тащился прочь.
— Я вижу, ты встретилась с Пудингом, — негромко прокомментировал Роари, двигаясь рядом со мной, пока мы следовали за бегемотом к выходу.
— Пудинг? Он что, сладкоежка, что ли?
— Можно и так сказать. Достаточно сказать, что ты никогда не должна пытаться забрать что-нибудь из его клетки без спроса. Но если ты хочешь завести друга на всю жизнь, то просто отдай ему свой пудинг. Черт, он даже с удовольствием принимает пустые горшочки, если сперва ты хочешь его съесть.
— Серьезно? — в замешательстве спросила я.
— Ага, он Монолирийский Медведь-перевертыш. Они восполняют свою магию, наполняя дом припасами и впадая в спячку, что означает, что его клетка, по сути, представляет собой помойку.
Я фыркнула от смеха и инстинктивно протянула руку к Роари. Оборотни — стайные животные, и мы тактильны по своей природе, хотя я и не была столь склонной к тактильным ощущениям, как некоторые из моих кузенов. Например, меня вполне устраивала моя собственная кровать, и я не чувствовала необходимости спать в компании стаи. Но мне было свойственно прикасаться и обниматься чаще, чем другим фейри, и иногда было трудно удержаться от того, чтобы не поддаться этим желаниям, даже если они ставили меня на линию огня за то, что я выглядела как одержимая идиотка.
Роари бросил на меня взгляд, но ничего не прокомментировал, на мгновение зацепив мизинцем мой палец, прежде чем снова отпустить меня. Это было достаточно невинно, но мой желудок перевернулся, а сердце подпрыгнуло, словно он только что поцеловал меня, а не провел своими пальцами по моим.
Повзрослей, Розали. Он никогда не был тем самым для тебя!
Я открыла рот, чтобы спросить что-нибудь еще о Пудинге, борясь с гребаным румянцем, но меня спасло то, что Кейн выкрикнул мое имя. Вернее, мой номер.
— Я больше не буду тебя звать, Двенадцать! — прорычал он, когда я приблизилась к нему в толпе и ускользнула от Роари, чтобы присоединиться к Офицеру Bastardo24.
— Да? — сладко спросила я, также мило улыбаясь моему мальчику хористу.
— Когда ты ела в последний раз? — потребовал Кейн.
— До того, как меня поймали. Вчера во время обеда, — ответила я, пожав плечами, что сопровождалось урчанием моего желудка.
Глаза Кейна жестоко загорелись, и я боролась с желанием проклясть его, так как у меня сложилось четкое впечатление, что он собирается испортить мой завтрак.
— Давай лучше займемся твоей работой. Вместо того чтобы есть завтрак, ты можешь помочь его приготовить. Кухня, по-моему, вполне тебе подходит, — прорычал Кейн.
— Но, ах… это лучшая идея? — нерешительно спросил Гастингс. — Отправить Оскура на кухню? Там одни Лунные. Шэдоубрук убьет ее, если…
— Ты боишься Лунного Братства или их лидера, Двенадцать? — потребовал Кейн, его глаза были суровыми.
— Братство — те, кто должен бояться меня, — беззаботно ответила я.
Я не собиралась упираться из-за идеи быть брошенной на растерзание Волкам. Это было точное описание, если я собиралась встретиться лицом к лицу с Итаном Шэдоубруком. Он был лидером Лунного Братства внутри тюрьмы и Альфой их Волчьей стаи. У него была репутация человека, который сначала действует, а потом задает вопросы, и не в последнюю очередь это касалось женщин, с которыми он трахался. Ходили слухи, что в течение первого года заключения в его постели побывало больше половины женщин этой тюрьмы. Помимо того, что он мужчина-шлюха, он был жестоким и кровожадным, а если доверять его фотографиям, которые я видела, то он был еще и чертовски сексуальным.
Лунное Братство и Клан Оскура были врагами столько, сколько себя помнят представители нашего поколения, но если мой кузен Данте смог отступить от правил в их отношении, то и я смогу. И у меня уже был план в отношении Лунного Альфы. Мне нужно было, чтобы он был на моей стороне, если я хотела, чтобы моя идея сработала. Мне требовалось подчинить себе всю тюрьму, что означало объединение нескольких крупнейших банд, дабы обеспечить нам неоспоримую численность.
Я уже укрепила свои связи с Роари, что означало, что и он стал моим союзником. Он руководил одной из самых известных здешних банд, хотя Тени не так бросались в глаза своей властью, как остальные банды. Но его последователи были верны до мозга костей, а в деликатности нет ничего плохого. Членов его банды невозможно сосчитать. Я сама еще ни одного не видела, но знала, что мы все равно окружены ими. Они дали бы о себе знать, если бы возникла необходимость.
Так что я уже продвигалась к объединению банд. И хотя идея объединить Лунных и Оскура звучала безумно, я навела справки о других лидерах здешних банд и ни капли им не доверяла. Они были коварными убийцами, которые с такой же легкостью перережут тебе горло, как и будут придерживаться любой заключенной сделки. Итан был Волком, как и я. Если бы я смогла привлечь его на животном уровне, наша связь была бы нерушимой. Мне оставалось только надеяться, что я смогу преодолеть главную проблему — то, что мы заклятые соперники.
