— Женщинам нравятся цацки, наряды и тугие кошельки, — отрезал Сверр, поджав губы, а потом прикрыл глаза и неохотно добавил: — По крайней мере, большинству. Ондина мне отказала.
Арквэн ужаснулся тому облегчению, что испытал от этих слов.
«Когда я успел превратиться в подонка?» — подумал он со стыдом и горечью.
— Здоровому отказала. Так что… — друг вздохнул. — А истинная, когда найдется, примет меня любым. Я надеюсь. Да и вообще, о чем мы спорим? Вчера мне пришлось заказать у портнихи новую перчатку. На сантиметр длиннее. А когда я возвращался в Энвед, на меня напали мертвые дубы. Они на меня напали, ты понимаешь?
Арквэн растерянно кивнул.
В дрожащем свете огня его друг выглядел потерянным, изувеченным войной и пленом, но все еще сильным духом. Стойкий и непреклонный Сверр не привык сомневаться в своих решениях.
Возможно, он прав и так будет лучше.
— Хорошо, — с болью прошептал Арквэн. — Я отведу тебя к сину Идраилю утром.
— Нет, сейчас, — напрягся волк. — Давай быстрее с этим покончим. Избавь меня от целой ночи тягостного ожидания.
* * *
Син Идраиль обитал в восточном крыле дворца. Был поздний вечер, и к тому моменту, как они добрались до комнат целителя, тот успел приготовиться ко сну. Генералы выдернули его прямо из постели.
— Что случилось, Ваше Высочество? К чему такая срочность? — Перед ними стоял глубокий старик с длинной седой бородой и в ночной рубахе до пят. В руке на уровне своих глаз он держал масляную лампу.
Принц запер дверь на все засовы и только потом сказал, посмотрев на друга:
— Сверр, покажи ему.
Генерал кивнул и с явной неохотой избавился от перчатки. Узрев то, что было скрыто под плотной кожаной тканью, старец, явно немало повидавший на своем веку, отшатнулся с криком. Арквэн едва успел скользнуть ему за спину и зажать ладонью рот.
— Тише, син Идраиль, — зашептал принц. — Нам нужна ваша помощь.
Глаза целителя над ладонью Арквэна бешено вращались, круглые и темные от широких зрачков. Его голова на цыплячьей шее тряслась, а вместе с ней тряслись и складки дряблой кожи, свисающие с подбородка и щек.
С угрюмым и мрачным видом Сверр демонстрировал лекарю, едва живому от ужаса, свое уродство.
Его рука от кончиков пальцев до локтя была черной, словно он сунул ее в костер и держал в огне до тех пор, пока плоть не обуглилась.
— Лапа демона, — простонал в ладонь принца дрожащий старик.
«Не совсем», — подумал Арквэн.
Кожа у демонов была гладкой, однородного черного цвета — руку волка покрывали неглубокие трещины, по которым словно текли ручейки горящей лавы. Казалось, что эта угольная плоть сдерживает рвущееся наружу жидкое пламя.
— Слушай, старик, — Сверр приблизил к целителю свое лицо и небрежным жестом намотал на здоровую руку кончик его седой бороды. — Заканчивай истерить. Ты сейчас берешь панику под контроль, идешь за пилой или топором и помогаешь мне избавиться от этой штуковины.
Пойманный в ловушку его взгляда, старец заторможенно кивнул, и Арквэн убрал ладонь от его лица.
— Й-йа, й-йа, — начал заикаться син Идраиль, — у м-меня нет снадобья, способного облегчить такую боль. Й-йа не думал, ш-што оно когда-нибудь понадобится и не собирал ингредиенты.
Сверр на секунду прикрыл глаза, протяжно вздохнул и снова с решительным видом взглянул на целителя.
— Значит, режь так.
— Н-но… — лепетал лекарь, — м-можно использовать с-сонное з-зелье.
Генерал Канаган недоверчиво прищурился.
— Нет, я хочу быть в сознании, — и повторил: — Режь так.
Трясясь всем телом, син Идраиль скрылся в соседней комнате. Пока за стеной он гремел склянками и инструментами, друг повернулся к Арквэну и кивнул на дверь:
— Подожди там.
— Уверен?
— Ступай. Будешь только мешать.
В жесте поддержки принц потрепал Сверра по плечу и двинулся к выходу, испытывая постыдное облегчение: война приучила его к виду крови, но эта ситуация была особенно жуткой. Смотреть, как увечат дорогого тебе человека, как сильный и здоровый мужчина превращается в калеку…
Уже на пороге, закрывая за собой дверь, Арквэн с дрожью увидел, как в комнату возвращается целитель и в его руке блестит короткая пила.
В коридоре принц опустился на корточки, оперся спиной на стену и приготовился к мучительному ожиданию. Долгое время ничего не происходило. Шипел в железном прихвате одинокий факел. В покоях лекаря слышалась какая-то возня, но в целом было подозрительно тихо. Арквэн не верил, что кто-то может вынести подобные страдания молча, даже гордый и привыкший к боли генерал Канаган, и подсознательно ждал криков. Наконец в безмолвии спящего дворца раздался грохот, а за ним — дикий, душераздирающий вопль.
Принц вздрогнул и вскочил на ноги.
То, что он услышал и то, что продолжало доноситься из-за двери, не было похоже на крики боли. Скорее, на горестные, полные ужаса завывания. Вероятно, операция завершилась и Сверр оплакивал потерянную конечность. Возможно, даже жалел о своем решении.
Арквэн неловко помялся на пороге, затем повернул дверную ручку.
Первое, что бросилось в глаза, — лежащая на боку в луже крови масляная лампа. Даже упав на доски пола, она не разбилась и не потухла, оставшись единственным источником освещения в комнате. За пузатыми стенками из стекла трепетало пламя. В островке света раскачивалась из стороны в сторону темная сгорбленная фигура. Сверр стоял коленями в крови рядом с упавшей лампой и тихо выл. Обе его руки были на месте. В здоровую он впивался зубами, словно пытаясь сдержать рыдания.
— Что слу… — начал Арквэн, но вдруг заметил то, что заставило его похолодеть.
Из-за стола, накрытого скатертью, торчали ноги.
От страшной догадки в горле застрял колючий ком. Волоски на коже поднялись дыбом.
Сверр продолжал стонать в полутьме и раскачиваться, как безумец. С ужасом глядя на ступни в знакомых шерстяных носках, Арквэн чуть сместился, чтобы увидеть остальное.
Подол белой ночной рубахи задрался, оголив худые старческие икры. Рядом с безвольной рукой на деревянных досках валялась пила.
На полу за пределами светового круга лежало тело целителя. Мертвое.
— Я не хотел, — прошептал генерал Канаган, словно в бреду. — Не хотел. Смотри.
Он вдруг метнулся к покойнику, схватил пилу с пола и попытался поднести к своему горлу, но тут же его глаза вспыхнули в темноте алым, Сверр оскалился, обнажив клыки, и черная рука с ручейками лавы выбила оружие из руки здоровой.
Отлетевшее лезвие с глухим стуком упало к ногам принца. Арквэн тяжело сглотнул и попятился. Красный огонь в глазах его друга погас. Содрогнувшись, Сверр уронил голову на грудь.
— Оно себя защищает, — выдохнул он надтреснутым голосом и покосился на безжизненное тело за кругом света от упавшей лампы. — Зови стражников. И побольше. Чтобы смогли меня скрутить. Я должен понести наказание.
— Нет! Не должен! — Арквэн шагнул было к нему, но нерешительно замер на границе света и темноты. Устыдившись этой минутной слабости, он вздернул подбородок и подошел к другу, взял его за плечи, встряхнул. — Ты не виноват.
Сверр устало покачал головой.
— Не виноват, — нажимал Арквэн. — Ты не мог себя контролировать. Не отдавал отчета в собственных действиях.
Генерал дернулся. Злая и горькая ухмылка искривила уголок его губ.
— Это ничего не меняет.
— Это меняет все.
— Твой лекарь мертв. Я его убил.
— Не ты, — принц обхватил его затылок и притянул Сверра лицом к себе. — Ты спас мне жизнь. Мы дружим с детства. Ты мне как брат. Думаешь, я позволю упечь тебя в темницу за преступление, в котором нет ни капли твоей вины.
— Я опасен. — Волк попытался вырваться, но Арквэн держал крепко.
— Мы справимся. Что-нибудь придумаем. — Он обнял его за плечи и похлопал ладонью по спине. — А теперь надо что-то сделать с телом. И убрать тут все.
Огонек внутри стеклянной лампы начал угасать. Он то сужался до крошечной желтой искры на кончике фитилька, и тогда комната погружалась в кромешный мрак, то вспыхивал в отчаянном стремлении к жизни и лизал стенки плафона. В этом постоянно затухающем свете генерал Канаган поднялся на ноги.
