усилить нашу связь, которая, похоже, успела образоваться. Так вот откуда у меня способности к ментальной магии — от дракона!
Я сделала несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, заставляя себя расслабиться и сосредоточиться лишь на воздухе, что входит в мои легкие…
Идеально было бы уйти в медитацию, а то и вовсе в сон, чтобы окончательно сбить ментальный поиск со следа… Но этого я пока не могла себе позволить. Только на миг прикрою глаза, чтобы не отвлекаться…
— Моя повелительница, с вами все в порядке? — спросил Риийс, снова сжав мои пальцы, запечатлев на них легкий поцелуй. Он понизил голос и почти прошептал: — Прошу, выберите меня…
— Нет, меня! — воскликнул второй златовласка, тоже опускаясь на колени. — А лучше нас обоих вместе. Мы с братом покажем вам, как…
— Молчать! — приказала я, оборвав речь демона на полуслове.
Но было поздно: я интуитивно поняла, что Вик обнаружил меня. Наша связь внезапно окрепла, и дракон на миг увидел все то, на что смотрела я. Точнее, тех.
И золотоволосых демонов, стоящих на коленях, и смотрящих на меня голодными глазами, и Риийса, так и не выпустившего мою руку.
— Значит, ты всерьез говорила о гареме, Лара, — с плохо скрываемой яростью произнес Вик. — Но я скажу тебе один раз: оставь эту идею. Ты моя и только моя! Я найду тебя, и тогда…
— Да пошел ты… прочь из моей головы! Убирайся обратно в свой мир!
Злость на неожиданное вторжение в собственный разум была так велика, что внутри меня поднялся самый настоящий ураган. Я — принцесса демонов по праву рождения, и я не подчинюсь какому-то чешуйчатому рептилоиду! Каков наглец — не сумел поймать меня в своем мире, так решил подчинить ментально!
Я вырву с корнем эту связь, чего бы мне это ни стоило!
Я искала и находила следы присутствия дракона в своём разуме, и безжалостно уничтожала их. Кто бы мог подумать — он уже успел поделиться со мной своей Силой. Странно, я всегда считала, что для этого нужен хотя бы телесный контакт, чего у нас не было. Хм. Не считая момента, когда он усыпил меня, пока моя собственная магия была еще запечатана.
Ладно, это уже неважно. Главное, я сумела оборвать нити нашей связи, и избавить себя от ментальной слежки дракона, вышвырнуть его из собственной головы.
Но кое-что от Вика все же осталось.
Его ментальная магия.
Я посмотрела новым взглядом на демонов, которые взирали на меня со смесью опаски и восхищения. Применяя знания, полученные от Вика, я смогу прочитать память крылатых мальчиков, а потом стереть некоторые события, заставив забыть то, что нужно.
Также можно поступить и с девушками. Ни к чему им плохие воспоминания о сегодняшнем дне.
Викетарр
Я никогда не чувствовал себя таким идиотом!
Моя пара, девушка, которую я искал всю свою жизнь, оказалась демоницей! Более того, она — воздушная демоница, один из самых опасных видов демонов стихий. Как такое вообще возможно? Никогда бы не подумал, что мне достанется такая пара!
Мой хваленый самоконтроль трещал по швам. Я вышел из себя и чуть не убил принца дроу Шединна — когда узнал, что именно он не только разрубил на части мой браслет своим мечом, но и упустил Лару. Если бы не Ривер, я бы точно вызвал его на бой.
Но у огненного повелителя Даарея арт Хедара не было среди заступников светлых эльфов, поэтому наш с ним поединок все-таки состоялся. Мы сражались по древним драконьим обычаям, которые сейчас отрицались всеми цивилизованными мирами Созвездия. Это раньше, если ты был достаточно силен и нагл, то вполне мог завоевать свой новый мир, убив его прежнего властелина.
Теперь дела обстояли не так.
Сейчас таким действиями можно было лишь привлечь ненужное внимание комитета по Контролю за мирами.
Я не стал лишать жизни Даарея, а всего лишь победил его в честной схватке, и заточил в нижних камерах его же бывшего замка. Когда-то он сам подготовил это подземелье для своих врагов-драконов, но так и не использовал по назначению. Зато оно пригодилось мне, и сейчас Даарей обживал не очень комфортную, но довольно просторную камеру — там он мог даже обернуться, превратившись на время в дракона.
Теперь его будут судить за прошлые преступления. Впрочем, меня тоже — если поймают. Я не имел права свергать повелителя-дракона, и хозяйничать в его мире — такие дела следует проворачивать тихо, имея за спиной небольшую армию и будучи готовым отстоять приобретенное.
У меня были союзники, да. Но все же я не собирался, по примеру многих моих соплеменников, становиться властелином мира. Никогда не понимал этого хлопотного занятия — управлять десятками королевств, большинство из которых могли похвастаться таким многообразием рас, культур и народов, что вешать себе на шею задачу со всем этим разбираться было бы верхом мазохизма.
Мне по душе иные развлечения.
Первоначальной моей задачей в мире Даарея было собрать доказательства того, что огненный дракон совершал преступления против своих же, и во время завоевательных походов уничтожил несколько драконьих кланов. Именно для этого я вошел в круг его доверенных лиц, скрывая не только свои подлинные возможности, но и тот факт, что я сам — чистокровный дракон. Даарей, да и его племянник-наследник Эдетей считали меня полукровкой, не способным к обороту, и не видели во мне угрозы своей власти.
Я заключил союз с эльфами, светлыми и темными, которых тоже не устраивало правление Даарея, и теперь собирался передать Риверу, их номинальному лидеру, доказательства преступлений огненного дракона.
Ривер, как и его сестра Кира были сильнейшими из известных мне эльфов. Это они затеяли в мире Даарея освободительную войну. Вот пусть и решают, что делать с пленным огненным драконом — привлекают комитет по Контролю за мирами, устанавливают новое правительство, или что там они еще хотели. Главное я выяснил — Даарей действительно виновен в том, в чем его подозревали, но вот судить его за это должны те, кто взял на себя такие полномочия.
Я же собирался всецело посвятить себя поискам беглой пары. Мне с самого начала следовало уделить Ларе все свое внимание, и объяснить ей, что она значит для меня. А я, самоуверенный идиот, решил, что имею дело с обычной человеческой девушкой — родом из техногенного мира, которая волей случая угодила в портал. Меня ввела в заблуждение ее искренность, невинность и та наивность, которые она всячески показывала.
Но наивным, и что уж
