на Хлою многозначительный взгляд.
— Ты, — рычу я на Лукаса. — Ты Коллекционер?
Он ухмыляется, его растрепанные светлые волосы падают на голубые глаза. — Виноват. Лучший друг Кэла. Но он заноза в заднице. Со мной гораздо приятнее находиться рядом, если хотите знать мое мнение. — Он улыбается, сверкая своими ярко-белыми зубами.
— И тот, у кого эго больше, — говорит Хлоя, закатывая глаза.
Я потираю запястье, выпрямляясь в постели. Большая часть моих сил вернулась, и головная боль прошла, пока я пытаюсь оценить то, что вижу перед собой.
— Ты забираешь Омег, — огрызаюсь я на него. — Ты пытаешь людей.
Он невозмутимо кивает. — Да.
Я поворачиваю голову к Хлое, которая поджимает губы. — И ты не против этого?
Она колеблется, и в ее глазах появляется жалость. — Все гораздо сложнее.
Я недоверчиво качаю головой. — Ты забрал у меня мою сестру, — шиплю я Лукасу. — Она пропала год назад. Ты вытащил ее из нашего дома, брыкающуюся и кричащую. Я спряталась в шкафу, пока ты натягивал ей на голову капюшон!
Хлоя ахает, а Лукас хмурится.
— Мы так не поступаем, — медленно произносит он. — Мы не такие чудовища.
Я думала, что выплакалась, но слезы потекли снова. — Значит, ты просто накачиваешь нас вместо этого? — Я смотрю на Хлою, которая отказывается встречаться со мной взглядом.
— Послушай, Ребекка, — говорит Лукас. — Мы могли бы бесконечно говорить об этике, о том, что ты считаешь правильным, и почему ты не права. Но это было бы утомительно, а я здесь не для этого. — Он скрещивает руки на груди, подчеркивая мускулы предплечий, но остается в дверном проеме. Он такой же огромный, как Калум, но черты его лица мягче, почти дружелюбны.
— Тогда зачем вы здесь? — Бормочу я.
— Чтобы составить тебе компанию, — говорит Хлоя, садясь рядом со мной. — Пока не вернется Калум.
Я грустно улыбаюсь ей. — Нет, ты здесь для этого, — говорю я, прежде чем кивнуть Лукасу. — Он здесь, чтобы убедиться, что я не сбегу.
Он прислоняется к дверному проему, вздыхая. — Да. Ты права. Но ты не можешь убежать, Ария. Это небезопасно для тебя. Ты не можешь вернуться к своей матери, потому что это вызовет вопросы. И ты, конечно же, не можешь вернуться в ту лачугу.
Я стону. Калум рассказал ему все.
Но он прав. Я не могу вернуться туда, где я была.
Он мог бы оставить меня здесь в наручниках, пока не решит вернуться после того, чем занимается, но, по крайней мере, он послал людей присмотреть за мной.
— Где он? — Я спрашиваю, и он пожимает плечами.
— Не знаю, — говорит он. — Все, что я знаю, это то, что он попросил нас прийти, и вот мы здесь.
Хлоя протягивает руку и берет меня за руку своей нежной ладонью, и я вздрагиваю от этого прикосновения.
— Все будет хорошо, — шепчет она, и ее тонкие черты растягиваются в мягкой улыбке.
Я ей не верю.
Совершенно определенно, что все не будет хорошо.
ГЛАВА 26
КАЛУМ
— Что, черт возьми, ты с ней сделал? — Лукас требует ответа по телефону. — Она посмотрела на меня, как на дьявола. Я думал, она собирается разделаться с Хлоей.
Я хмурюсь. Я мало что рассказал Лукасу о нашем времени вместе, только то, что мне нужно, чтобы он и его пара присматривали за Ребеккой.
— Она не самого высокого мнения о нас, — сообщаю я ему. — Она думает, что мы забрали ее сестру.
— Правда? — спрашивает он.
— Это то, что я пытаюсь выяснить прямо сейчас.
Я вернулся в Центр, просматриваю наши программы анализа данных. Сначала я открываю файл Ребекки, затем ищу в системе любую Клару Грин.
— Есть причина, по которой ты отвел свою пару на конспиративную квартиру? Что ты делал?
Я рычу. — Что ты думаешь, я делал? Было задание, в котором Бета прятала Омегу. Я думал, что она Бета.
На другом конце провода тишина. — О, черт. Ты ее допрашивал?
Я морщусь. — Да, — процедила я сквозь зубы.
— О, чувак. Ты облажался.
— Ты думаешь, я этого не знаю?! — Я огрызаюсь на него. — Ты думаешь, я не осознаю, что нарушил любое доверие, которое мог бы иметь к ней?
— Это безумие, — говорит Лукас, и мне хочется придушить его по телефону. — Вау. Мы все думали, что она мертва.
— Я знаю.
— Блять.
— Язык! — Голос Хлои кричит на другом конце провода.
— Прости, детка! — Лукас кричит, и я закатываю глаза.
— Просто приглядывай за ней, и я сообщу тебе, когда смогу, — говорю я.
— Я здесь ради тебя, брат. Если я смогу что-нибудь сделать, дай мне знать. Я просто счастлив, что она жива.
Я игнорирую боль в груди, когда думаю о ее лице. Обо всех способах, которыми я подвел ее.
Почему я никогда не видел, чтобы она улыбалась.
— Я тоже.
* * *
У Клары Грин, сестры Ребекки, есть Альфа-пара в системе. Он сообщил о ее пропаже, утверждая, что они никогда не контактировали.
Я собираю информацию об Альфе и делаю быстрый звонок.
— Он никогда с ней не встречался, — рычу я, кладя бумагу на стол Конрада. — Они даже не разговаривали. Он составил отчет, и это так и не было расследовано.
— Черт, — огрызается Конрад, глядя на отчет. — Как это могло быть зарыто? Она пропала много лет назад. Кто был на задании?
— В том-то и дело, — говорю я. — Никто.
— Итак, насколько мы знаем, она могла быть мертва. — Конрад со вздохом возвращает мне газету. — С чего бы ты хотел начать с этого?
Я протягиваю ему блокнот Ребекки, указывая на одну из ее фотографий. — Она зарисовала то, что помнит. Сначала я этого не заметил, но посмотри на рукав униформы.
Конрад прищуривается, его морщинистые глаза фокусируются на деталях. — О, черт. Это похоже на знак Спасителя.
Я рычу, мои подозрения подтверждаются. — Я думал, их уничтожили много лет назад.
— Так и должно быть. Но, если твоя Омега верна, это форма охотников за головами. Это плохо, парень. Сестре твоей девушки крышка. Вероятно, к настоящему времени порабощена в другой стране.
Нет.
— Это мое новое задание, — говорю я ему. — Я собираюсь захватить кое-что из оружейной, а потом ухожу.
— Последняя известная информация, которой мы располагаем о них, была много лет назад, Калум. В лучшем случае ты ничего не найдешь. В худшем — это самоубийственная миссия.
— Я должен это сделать, — настаиваю я.
— Нет, тебе нужно вернуться домой к своей семье, — огрызается Конрад. — Ты думал, что она мертва. Сейчас не время для бесполезных геройских миссий, поэтому ты чувствуешь себя менее виноватым за то, что пытаешь свою пару.
В моем горле зарождается урчание, и я краснею. — Если я этого не сделаю, — медленно произношу я. — Она всегда будет видеть монстра. Я должен хотя бы попытаться.
Конрад смотрит на меня своими серыми глазами, прежде чем вздохнуть и кивнуть.
