Это — первый этап отбора.
Он вышел, а принц следом. Я едва успела запить еду, молясь, чтобы не отравиться.
Я поспешила вслед за драконом, но он шел так, что я едва поспевала за ним. Еще бы! У него не только плечи ого-го. У него еще и шаги — метровые. В целом, он очень крупный мужчина.
В зале горели факелы, и было тихо.
— Всем участницам отбора! — сиплый голос раскатился по Академии. — Привести себя в порядок и собраться в главном зале! На все у вас пять минут! Время пошло!
Я нервно теребила листочек, чувствуя, как в такт секундам выстукивает сердце. Надеюсь, что никто не успеет! Я бы точно не успела!
Только я с надеждой взглянула на часы, как вдруг в зал влетела девушка с прической и в платье. Выглядела она мятой, сонной, но не так, что ее в фильмах ужаса можно показывать под тревожное нагнетание скрипочек.
— Виннифред Честер! — выдохнула она, задыхаясь.
Следом за ней влетели сразу две, едва не столкнувшись в дверях. Они опоздали на полминуты. На одной была одна туфелька и расстегнутое платье, висящее на честном добром слове. У второй вместо прически был шалаш. Зато один глаз был честно накрашен. Потом прибежали еще. Кто-то по дороге потерял туфлю.
— Достаточно! Остальные с заданием не справились! — произнес принц, а я видела пятнадцать участниц, которые тяжело дышали.
Остальные входили уже без былого энтузиазма. Страшные, недокрашенные, задыхающиеся. Одна была в ночной рубашке с черными распущенными волосами, которые космами спадали на грудь. Она покачивалась и что-то бурчала себе под нос. Я предпочла держаться от нее подальше. Другая вообще без платья, голая.
Я ревниво посмотрела на обнаженные прелести, а потом на принца. Как вдруг увидела, как в карман его штанов лезет что-то пушистое и черное.
Кондрашка? Ты? Сердце екнуло. Неужели он ищет еще конфету? Хорошо хоть эти штаны у принца не в облипочку, а просторные.
— Эй! — тихонько позвала я пушистика. — Лети сюда…
Я сглотнула, в надежде, что никто не заметил, куда я так пристально смотрю. Принц стоял полубоком, поэтому, никто не видел, как в кармане у принца копошиться черный шарик.
— Эй! — едва слышно прошептала я, понимая, что принц сейчас опустит глаза, увидит и Кондрашке конец! — Я с кем разговариваю!
Девушки в зале начинали плакать.
— Первые пятнадцать проходят. Остальные могут собрать вещи и уезжать домой, — произнес Яридор. Я посмотрела на Виннифред Честер, которая радовалась почему-то меньше всех, хотя и показала самый лучший результат.
— Ты что там забыл? — прошептала я, нервничая и дергаясь.
Ну не лезть же мне за ним принцу в штаны?
Глава 19. Большая молодец
Я сделала несколько глубоких вдохов, понимая, что рука в штанах принца будет смотреться свежо, ново, оригинально.
— Свободны, — выдохнул Яридор.
Рев раздавался со всех сторон. Сейчас девушки напоминали потерпевших кораблекрушение. Эдакие, выжившие. Не хватало одеял и чая. Я быстро сделала пометку, что одеяла и чай нужно включить в программу отбора. Сейчас бы они не помешали. Я погладила успокоившуюся совесть, как кошку.
— Значит, это вам так нужно было. В жизни императрицы все решают секунды. Особенно, когда речь идет о жизни и смерти, — бессердечно бросил принц.
Кто-то из участниц тихо плакал навзрыд, кто-то всхлипывал: “Мы даже приехать не успели, как следует!”. Инквизиторы в алых плащах уводили девиц. Виннифред Честер, которую я сразу запомнила, зловеще сощурив глаза. Сразу понятно, кто тут самая шустрая.
— Не надо! Не уводите! Я исправлюсь! Дайте мне еще один шанс! — рыдала девица в одной туфельке, спотыкаясь.
— А кто это рядом с принцем? — спросила девица с гнездом на голове у соседки.
— Это распорядительница отбора, — произнес принц, глядя на покрасневшую от волнения и смущения участницу.
Все зашуршали, рассматривая мое платье и меня.
— А что с ее платьем? — спросила девица из тех, кто прошли в следующий тур.
— При дворце — это последний писк моды, — расправила я рваную юбку. — Просто сюда мода еще не добралась.
Я посмотрела на принца. Мне их даже их по- женски было жаль. Но, ничего не поделаешь.
Первый этап окончен! — произнес Яридор, а я посмотрела на часы.
С момента полуночи прошло двадцать минут. Принц стал спускаться по ступенькам, а я бы рада была бы отправиться в свои покои, праздновать первую победу. Но кусок черной шерсти, торчащий из кармана у принца не давал мне покоя.
— Шнырик! — прошипела я, глядя на кокетливый кусочек Кондрашки, выглядывающий из кармана принца. Так соседская бабушка звала некоторых проворных внуков, которые атаковали ее сумки.
Юный пушистый археолог проводил раскопки, а краснеть мне! Не могу же я в случае чего сделать вид, что я его слабо знаю. Все-таки он — мой помпон. Я его сама выбирала. Правда, к нему прилагалась шапочка, но это мелочи. Я же купила ее из-за помпона!
— Шнырик! — прошипела я, семеня вслед за принцем. Вроде бы не звал, но Кондрашку спасать надо.
Малыш, видимо, съел конфету, и теперь уверен, что конфеты живут в карманах. Вот и проверяет! А потом будет рассказывать про трудное детство, где его не кормили конфетами.
Мы с принцем вышли в коридор. Он шел впереди, а семенила позади.
— Ты что-то сказала? — резко развернулся принц, а меня чуть не ударило алым плащом.
— Эм… Ничего. Совсем ничего, — смутилась я, краем глаза видя, как самозабвенно роется Кондрашка в чужих штанах! Ну вот зачем ты меня так подставляешь, друг мой пушистый.
Принц развернулся и направился дальше. Я сделала вид, что направилась в свои покои, а потом вернулась и стала тихонько нагонять принца.
Нина всегда говорила, что я за мужиками бегаю. Так вот, я еще ни одного не догнала.
Так, впереди темный коридор. Вот там-то я и цап-царап!
Коридор приближался. Принц ничего не подозревал. С меня градом катился холодный пот. Лена, очнись! Лена, давай! Ты что? В мужские штаны никогда не лазила! Ты же три месяца в химчистке работала! Там этих штанов просто ушами ешь! Мы же даже в стриптиз клубе были с Ниной один раз. Сидим такие, уши красные, глаза по пять копеек. Я пыталась денежку засунуть, но промахнулась. Не думаю, Лихой Ковбой расстроился сильно из-за моих упавших мимо ста рублей. Но какой танец, такая и оплата!
Я взяла себя в руки, чтобы взять в руки принца. Я даже выдохнула для храбрости. Благо на весь коридор раздавались вопли и плач, поэтому мои шаги были не слышны.
— Давай, — скомандовала я себе. Надо же
