песчаном дне при небольшом выборе. Здесь же придётся перевернуть максимум!
Я была настроена на победу и трудовой подвиг. Фроя подарила мне слишком многое, чтобы я отплатила ей лишь вежливым «спасибо». Она дала мне возможность почувствовать себя дома. Надёжно, спокойно, уютно. Так, как прежде. Я ощущала странное единение с ней. Мы моментально нашли общий язык, порой я забывала о её возрасте… Впрочем, я его и не знала, а Эрмид – не то место, где можно что–то гарантировать, прежде не разобравшись.
Камень за камнем прощупывала я морское дно. Нырок за нырком. И чувствовала, знала, что делаю нечто неправильное. От меня ждут иного.
Вынырнула, прислушиваясь к себе. К интуиции или зародившейся внутри магии – не знаю. Посмотрела на притихшую, полную надежд Фрою. Она сидела на каменной плите словно вымокший под дождём воробышек. И вновь смущала столь резким переходом от солнечного и светлого ребёнка к озабоченному, огорчённому взрослому.
– Сколько тебе лет, Фроя? – Вопрос вырвался прежде, чем я успела обдумать, стоит ли его задавать.
– Тридцать два, – просто ответила «девочка». На мои выпученные глаза рассмеялась и объяснила: – Феи живут очень долго, леди Алессаль, я повзрослею к ста–ста двадцати годам в лучшем случае.
– Но у тебя такие молодые родители…
– Приёмные. Великие боги, я всё время забываю, что вы ничего не знаете об Эрмиде! – рассмеялась она. – Я из другого мира. Я ведь фея! И погодный маг!
– Про погодных магов мне рассказывал Рагнар, но из него информацию приходится выуживать по фрагменту.
– Мы ужасно страшные и опасные, потому что нам подчиняются все стихии, леди Алессаль. Только Эрмид не блокирует нашу магию.
– Почему?
– Так исторически сложилось.
Фроя нарочито беззаботно пожала плечами и нырнула в воду, намекая, что мне пора приступить к поисковым работам. Хитрая лиса явно решила не отвлекать меня разговорами и резво поплыла к дальним скалам. Но в этот раз я не планировала бездумно нырять. Если море выдаёт ауромо по договорённости или своему на то желанию, сперва стоит подумать, что я могу дать ему взамен.
Провела рукой по нагретой солнцем чистейшей воде. Немного плотной и при этом мягкой.
– С моим огнём ты вряд ли подружишься. Что же я могу тебе предложить в дар? – задумчиво проговорила я.
– Слёзы, – подсказал знакомый голос за спиной, и я с размаху погрузилась в воду, инстинктивно прикрывая грудь руками. – Твои слёзы превратятся в драгоценные камни с вкраплением личной магии. Трёх–четырёх слезинок должно хватить. Море хранит много тайн и особенно ценит магические дары. Что ты хочешь у него попросить?
– Ауромо, – ответила, не шелохнувшись.
– Нам пора ехать дальше, Алессаль. Поторопись.
Ушёл он столь же бесшумно, как появился.
Надула воздухом щёки, шумно выдохнула, успокаиваясь.
Итак, рыдания.
Не знаю, как выдавливают слёзы актёры, мне достаточно подумать, что я не вернусь домой и никогда не увижу любимую подругу. Слёзы наворачиваются на глаза, но я привычно не позволяю им пролиться, контролирую. Приходится напомнить себе, что сегодня слёзы – не проявление слабости, а необходимость.
Прозрачные капли текут по щекам. Кап, кап, кап. И не останавливаются. Плотину прорвало. Начинаю хлюпать носом, вытирать щёки, но они льются и льются.
Для моря ничего не жалко, но я вспоминаю, что не спросила, как наполнять слёзы магией, пытаюсь сосредоточиться, уговорить Огонёк поделиться силой. И вижу невероятно красивые капельки, взрывающиеся бриллиантовыми брызгами при столкновении с солнцем. Им нет числа. Они мелкие, яркие и при погружении в воду набирают цвет, но поймать хоть одну слезинку и рассмотреть не удаётся.
Я смогла отвлечься и взять себя в руки, умылась морской водой, настраиваясь на переговоры. Интуиция твердила, что вода – стихия переменчивая, гибкая, юркая и коварная, без боя требуемое не заполучу.
– Мне нужен один осколок, для Фрои, – произнесла я вслух, вновь поглаживая нагретую солнцем толщу поды. – Обещаю не брать ничего лишнего.
Спокойное прежде море мягко толкнуло в ладони, будто соглашаясь на обмен. Не уверенная до конца, верно ли поняла ответ, отвечало ли мне море вообще или у меня горячечный бред, нырнула под воду. И поняла, что оно действительно приняло мой дар!
Дно было усыпано драгоценными камнями, украшениями, причудливыми ракушками, по всей видимости представляющими в Эрмиде немалую ценность, раз и они принимали участие в проверке на вшивость много болтающей попаданки.
Вынырнула, красная от недовольства. Набрала в лёгкие воздуха.
– Море, ты коварно. Мне нужен один–единственный ауромо для Фрои и всё. Как его найти в этом разнообразии? Я ведь сказала, что возьму только осколок, больше мне ничего не нужно, хотя слёз я тебе выдала куда больше нужного.
Нырнула второй раз. Богатств стало ещё больше и найти среди сверкающих сокровищ с виду ничем не примечательный камешек не представлялось никакой возможности.
Я уже было вынырнула, как вдруг увидела сцепленные между собой серьги с тёмно–фиолетовыми камнями. Картинка перед глазами размывалась, но мне казалось, это те самые мамины любимые серёжки, что много лет назад у неё вытащили в поезде. Она страшно расстроилась и часто их вспоминала.
Рука потянулась к бесценной для мамули драгоценности, но я вовремя вспомнила, что договаривалась об ином.
Нырнуть в третий раз сразу не смогла – стоило отдышаться.
– Я читала Пушкина и знаю, что договорённости нарушать нельзя, – пошутила с усмешкой, вспомнив сказку о золотой рыбке.
Море словно тоже читало эту сказку. В третий раз морское дно устилали серые камешки, а желаемый ауромо сверкал тёмно–фиолетовым бочком и ждал меня на видном месте.
Поблагодарила проказливое морюшко и помахала рукой с зажатой драгоценностью, чтобы Фроя не мешкала и плыла сюда. Ужасно не хотелось провоцировать Рагнара. Он велел поторопиться, а значит, запросто мог вернуться и сообщить, что время истекло.
Солнечная фея неслась ко мне на всех парах. Незагорелые руки частой дробью появлялись над водой, и в какой–то момент я поняла, отчего слежу за ней взглядом и не могу его отвести. Руки были длинными, совсем не детскими.
– Получилось! – радостно закричала она, приближаясь.
А я рассматривала красивую зеленоглазую девушку и диву давалась. Ну и немного ёрничала про себя, думая, как она оправдает свою промашку. Видимо, действительно так хотела ауромо, что потеряла контроль и показалась в истинном виде.
– Это тебе, – протянула я камешек.
– Фиолетовый, – благоговейно произнесла Фроя, протягивая руку навстречу, но не хватая камень. Подрагивающие пальцы застыли в миллиметре от подарка. – Фиолетовый, – повторила она, поднимая на меня наполненные слезами глаза.
– Ну, да. А что? – смутилась я, отдавая камень.
Всё внимание девушки сосредоточилось на подарке. Она держала небольшой камешек, положив его, словно жемчужину, в
