бок.
Затем просто сажусь на землю, закрываю лицо руками и сижу, покачиваясь из стороны в сторону. В голову раскалённой иголкой колет одна мысль – я убила человека!
Нечаянно, просто желая спасти себя... Но, тем не менее…
Не знаю, сколько я так сижу, но в какой-то момент понимаю, что уже рассвело.
По мостовой грохочет телега, до самого верха гружёная какими-то тюками. Её тянет животное, похожее на крупного осла, только с повислыми, как у спаниеля ушами. На передке сидит тощий дедок и с любопытством глазеет на меня.
- «… Утром вашу компанию увезут из моего дома», — вспоминаю предупреждение.
Утро наступило, значит, мой побег вот-вот обнаружат.
Решительно встаю и отряхиваю свою запылившуюся одежду. Стараясь подражать мужской походке иду вслед за телегой – быть может и она едет к Северным воротам...
Через час я стою в гомонящей толпе, собравшейся у тех самых Северных ворот. Запертые на засов массивные створки подпирают два меланхоличного вида стражника с мечами на поясах.
– Когда откроете?! – вопит тот дед на телеге с тюками. – Рассвело давно. Открывайте уже!
– Товар надо везти в соседний город – ярмарка там сегодня! – вторит ему дородная тётка на забитой глиняными горшками повозке.
- Приказ инквизиции! – лениво отвечает один из стражников и предупреждающе кладёт руку на рукоять меча, когда особо рьяный горожанин с руганью подскакивает прямо к воротам.
- Выпускаем, только если есть пропуск, - зычно выкрикивает в толпу второй страж.
- Да что такое?! – недовольно цедит стоящий рядом со мной худощавый мужчина в крепких сапогах, с похожей на мою холщовой сумкой через плечо. – Мне до Эризеи ещё неделю добираться, а я тут время теряю!
Мои уши немедленно превращаются в локаторы: Эризея – это то самое место, куда мне надо.
- Ты пешком что ли пойдёшь? – неожиданно к мужчине поворачивается тётка с телеги с горшками. Косится на его пыльные сапоги и сумку, и усмехается: – Что, в столицу магобусы больше не ходят?
- Не твоего ума дело, женщина! – отбривает её мужчина с сумкой и начинает пробираться через толпу в сторону ворот.
Сама не знаю зачем, я начинаю продвигаться за ним следом. Пальцы сжимают в кармане украденный у возницы металлический кругляш. В памяти всплывают слова стражника, сказанные Евлину:
- «Если кто-то захочет вас остановить, покажешь ему вот это…».
Несколько раз поругавшись и чуть не ввязавшись в драку, мужчина с сумкой, наконец, оказывается, перед воротами.
- У меня пропуск! – заявляет сурово глядящему на него стражу и достаёт из кармана круглую пластину. С моего места она выглядит точно как та, что лежит в моём кармане.
- Проходи, — кивает страж мужчине, рассмотрев его пропуск.
- А что случилось-то? – интересуется мужчина, когда для него открывают засов.
- Пока королевские евнухи в городе никто не выйдет без пропуска. Приказ инквизиции, — меланхолично отвечает страж и торопит: - Давай живее!
Мужчина с сумкой тотчас проскальзывает в приоткрывшиеся ворота. Толпа начинает возмущённо реветь и напирать на стражей.
Меня толкают в спину, вынуждая вместе со всеми двигаться вперёд и, неожиданно, я оказываюсь прямо перед воротами.
В этот момент из караульного помещения в стороне от ворот выходят несколько стражей со странного вида дубинками в руках. Если бы я не была в другом мире, я бы сказала, что они точная копия тех, что использует наш земной ОМОН.
При появлении новых персонажей толпа испуганно откатывается назад, и я остаюсь перед воротами в одиночестве.
- Иди отсюда парень! – прикрикивает на меня один из стражей.
- У… у меня пропуск, — от волнения мой голос хрипит, и звучит низко и грубо. То, что надо для моей маскировки.
Торопливо достаю из кармана металлический кружок и протягиваю стражу. Тот берёт, недоверчиво разглядывает. Потом с ног до головы осматривает меня.
- В чём дело?! Открывай ворота! – рявкаю я в отчаянии, потому что в этот момент вижу, как из караулки выходит стражник, который останавливал нашу повозку. Тот самый, что собрался взять меня в жены.
Страж идёт в сторону ворот, ещё немного, и мы встретимся… Но не из-за этого моё лицо внезапно опаляет жаром, а руки, наоборот, становятся ледяными.
Не в состоянии отвести взгляд, я смотрю на неспешно движущегося сквозь толпу у ворот всадника на чёрной лошади.
Тёмно-серый плащ укрывет фигуру. Алая гидра на левом плече при каждом движении шевелится словно живая.
Затянутые в перчатки руки. На голове глухой капюшон с прорезями для глаз, скрывающий лицо до самого подбородка.
Выглядит жутко, словно палач из фильмов про средневековье…
Мужчина слегка поворачивает голову и мне чудится, что из прорезей капюшона прямо на меня смотрят тёмные глаза.
Колени делаются мягкими. Кажется, ещё миг, и я упаду в обморок.
- Проходи давай, парень, — вырывает меня из транса голос стражника.
Снова гремят запоры. Я отворачиваюсь от всадника. Низко опускаю голову и смотрю, как медленно-медленно расходятся створки ворот.
- Иди, – торопит стражник и я делаю шаг вперёд.
- Не двигаться! – слышу команду, и моё плечо придавливает тяжёлая рука.
- Не двигаться, тварь! – повторяет голос, кажущийся мне до ужаса знакомым. Еще запах – вонь застарелого перегара и чего-то кислого, металлического.
Но этого не может быть!
Я медленно поворачиваю голову, морщась от боли – грубые пальцы впились в плечо так, что наверняка останутся синяки.
Взгляд упирается в мощную грудь под неопрятной рубахой. Поднимается к покрытому бурыми разводами лицу с толстым носом и сросшимися бровями. Неровная щетина на подбородке кажется ещё отвратительней из-за прилипшей к ней пыли и мелкой травы.
Не может быть, я же его убила! Я прикладывала руку к его груди, сердце там не билось. Или оно у него не слева, как у людей? Может мутант какой-то – при свете утра видно, что лицо у него совершенно нелюдское, с зеленоватой кожей?
Страх, накативший, когда я понимаю, кто передо мной, перемешивается с неимоверным облегчением – значит я не убийца, раз он ходит и разговаривает!
- Руки убрал! – хриплю я, сразу осмелев.
- Тебе чего надо?! – встаёт на мою сторону стражник и грозно сводит брови. – Ну-ка, гоблин, отпусти парня!
- Да какой парень?! Девка это – сымите с неё одёжу и сами увидите! Рабыня беглая. Чуть не убила меня, тварина.
В глазах стражника появляется задумчивость.
