Сестра называла Зою дурой.
– Ты только подумай, какие перспективы перед тобой открываются! – шипела она, приглушая голос, чтобы Юра не услышал. – Он же супербогатый! По нему сразу видно! Сколько у него тачек? Я только три штуки видела! И все крутые! А подарки? Какие он сможет дарить тебе подарки! Попроси, чтобы квартиру купил! Не вечно же нам с тобой ютиться вдвоем в двушке! Или пусть ту же машину тебе купит! Зоя, включи мозги!
Зоя включила. И понимала, что добром такая маниакальная влюбленность молодого человека не закончится.
Юра пропал через месяц после их знакомства.
Зоя однажды вышла из дома и не увидела его. Сначала ощутила облегчение, потом беспокойство.
Что-то случилось?
Весь день провела на нервах. Как оказалось, не зря.
Поздно вечером раздался требовательный звонок в дверь.
Зоя сидела на диване, обхватив согнутые в коленях ноги, и раскачивалась из стороны в сторону. Беспокойство и тревога нарастали.
Услышав звонок, вскочила и, едва не упав, побежала к двери.
– Юра!
Распахнула дверь и увидела мужчину лет пятидесяти, высокомерно смотрящего на нее.
– Я не Юра. Но ты собирайся. Мы едем к нему.
У Зои возникло чувство, что горло сдавило стальными щупальцами.
Она покачала головой.
– Я никуда не поеду, – сипло вытолкнула из себя.
– Поедешь. Я – отец Юры. Виктор Валерьевич. Собирайся. Разговаривать будем потом.
– Нет.
Ее отшвырнули к стене, да так быстро, что она даже не успела испугаться. А потом на самом деле сжали горло.
– Ты, сучка крашеная!.. Из-за тебя мой сын в больнице! И он хочет тебя видеть! А если он чего-то хочет, то получит! Лучше не зли меня! Иначе твой расчлененный труп завтра найдут разбросанным по городу! Я ясно выражаюсь?
Куда уж яснее…
* * *– Зоя? Зоя!
Встревоженный голос Юлиана вывел из полудремы и заставил вздрогнуть.
– Что? – Она несколько раз растерянно моргнула, в первое мгновение не поняв, где находится.
– Ты металась во сне. Кошмары снились?
В его голосе на самом деле слышится беспокойство или спросонья чудятся странные вещи?
Зоя села, выпрямив спину. Вся ее жизнь – сплошной непрекращающийся кошмар, но кому это интересно?
– Все нормально, – ответила дежурной фразой и облизнула пересохшие губы.
Взгляд мужчины метнулся к ее губам, а тело напряглось. Своей реакцией он был не слишком доволен, но удивляться не стоит. Напротив, пора привыкать.
Чем больше времени он будет проводить в обществе Зои, тем непривычнее для него будут возникающие чувства и эмоции.
И с этим тоже еще предстоит разобраться.
– Точно?
– Да.
Зоя, все еще находясь во власти неприятных и болезненных воспоминаний, встала и направилась в туалет. Ополоснуть лицо холодной водой сейчас не помешает. Расслабляться и проявлять слабость перед мрассом ни в коем случае нельзя. Хотя чего всполошилась? Мрасса она интересует лишь в качестве ширас, и ее переживания его вряд ли трогают.
И это к лучшему.
Наверное.
Воспоминания о Юре и его отце выбили из колеи сильнее, чем она предполагала. Умывшись холодной водой и посмотрев в зеркало, Зоя отметила, что выглядит как побитый котенок. Жалкий взгляд, дрожащие губы. М-да… И как предстать в таком виде перед Варшавским?
Сосчитала до десяти и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.
Не помогло.
Щемящая тоска по обычной человеческой теплоте захватила сознание и не желала отпускать.
Да что же это такое?..
Вероятно, в туалете она пробыла слишком много времени. Раздался требовательный стук в дверь.
– Что происходит?
Ответить не успела – дверь отворили, и в туалетную комнату вошел Варшавский собственной персоной.
– Ничего, – буркнула Зоя, не спеша поворачиваться к нему лицом. Она по-прежнему стояла, уперев руки в раковину. – А входить без приглашения – дурной тон.
– Мне можно.
Кто бы сомневался!
– Учту на будущее, – Зоя в последний раз посмотрела на себя в зеркало и, махнув рукой на внешний вид, повернулась к мужчине. Он ее и не такой «красивой» видел. – Как видишь, я никуда не делась. Готова дальше продолжать путешествие.
Мрасс чуть прищурился, вглядываясь в нее.
– Тебя мучают кошмары?
– Нет.
– Врешь!
– Имею право на личное пространство. А сны – это личное пространство.
– Снова ерничаешь, милая? – мужчина, скрестив руки на груди, загородил проход.
– Милый, пытаюсь соответствовать ситуации.
– Ты бы лучше пыталась соответствовать моим требованиям. Может, и кошмары перестали бы мучить.
– А чем я не соответствую? Разве я не подстраиваюсь под тебя, многоуважаемый мрасс? Разве не навела «красоту»? Не лечу с тобой на Варгас, где буду раздвигать ноги и выступать в качестве инкубатора для твоей спермы?
Если бы Зоя могла предугадать дальнейшее развитие событий – прикусила бы язык.
Когда он переместился ближе, так и не поняла. Двигался он с нечеловеческой скоростью. В одно мгновение оказался рядом, прижался вплотную, впечатался в нее и сжал ягодицы, подхватив под бедра.
Сжал властно. Собственнически.
– Плохо наводишь справки и добываешь информацию, – выдохнул он. Пламенный взгляд, с которым встретились растерянные глаза Зои, сказал о многом. А главное: о том, что от выдержки и холодности Варшавского не осталось и следа.
– Почему? – вопрос вырвался самопроизвольно, и Зоя запоздало поняла, что следовало все отрицать.
– Тогда бы ты знала, что я УЖЕ начинаю ТЕБЯ чувствовать, – с придыханием ответил мужчина, и его руки сильнее сжали ягодицы.
– О чем… О чем ты говоришь? – растерялась Зоя. Его внезапная атака добавила сумятицы в и так неспокойную душу.
– О том, что я начинаю ощущать твои эмоции. Твой страх. Твою злость. До радости и возбуждения мы не добрались, но и они не за горами, – горячее дыхание обожгло щеку Зои. – Так что плохой из тебя дознаватель, Зоя, ох какой плохой…
Зоя часто задышала и кое-как втиснула руки между их телами, упершись в широкую грудь мужчины.
– Не понимаю, о чем ты, – выдавила Зоя. Ее сейчас не особо волновали его слова. Пусть говорит, что заблагорассудится. А вот его тело… Нет, однозначно, у нее начинается овуляция и буйство гормонов. – И ничего я не выведывала – больно надо.
– Надо, Зоя, надо. Ты уж в следующий раз получше расспроси Затейника-дана, и тогда поймешь, что скоро и с тобой начнут происходить метаморфозы. Приятные для нас обоих.
Слова мрасса не выходили у Зои из головы по двум причинам.
