Когда они вышли, накрапывал мелкий дождь. Шли молча по ночному Риму, повсюду гулял народ, из ресторанов вкусно пахло, слышался смех и громкие разговоры. Золото фонарей преломлялось на влажном булыжном мощении улиц. Настя с любопытством смотрела по сторонам: времени осмотреть город у нее не было, хотелось запомнить хоть что-то. Пешком добрались до римского Форума. Древний город римлян был прекрасно подсвечен, колонны храмов, триумфальную арку, развалины было видно очень хорошо. Граф Виттури легко перемахнул через ограждение, следом за ним перелезли остальные. Диего подсадил Ильвира, карлик, чуть переваливаясь на коротких ногах, подошел к графу, который смотрел на развалины в виде круглой кирпичной кладки с разбросанными кругом серыми камнями.
— Это здесь, — сказал он, отвлекая графа от воспоминаний.
Они подошли ближе. В кладке угадывался вход.
— Что это? — спросила Настя. Честно говоря, она думала, что они пойдут дальше, к высоким постройкам, а не застрянут здесь.
— Umbilicus urbis, — ответил граф Виттури, разглядывая камни. — Посвети мне, Ильвир, только осторожно. В темноте нас могут заметить. Пуп города. Знаешь пословицу, что все дороги ведут в Рим?
Свет фонарика был проглочен чернотой узкого прохода. Граф просунул в него руку, пытаясь сдвинуть препятствие.
— Да.
— Так вот все дороги, ведущие в Рим, сходятся здесь. По преданию, здесь находится вход в потусторонний мир. Его всегда обходили стороной. Идеальное место для тайного прохода в Ватикан и из Ватикана.
Он продвинулся плечом в проход, чертыхнулся, исчез в черной пасти прохода, некоторое время оттуда доносилось только шорохи и звуки падающих камней.
Дождь усилился, Настя обхватила себя руками и нервно переступила с ноги на ногу: теоретически они сейчас оскверняли памятник культуры, если их тут застанет полиция, то их запросто могут арестовать.
— Настя! — глухо послышалось из черноты прохода. — Ты следующая!
Адреналин в крови внезапно повысился, в висках застучало, когда она протиснулась боком в проход. Камни оставляли пыль на руках и одежде, неровные края наверняка подрали кожу куртки, но по другую сторону прохода ждал граф; и она торопилась к нему, не смея задерживать группу. Просунувшись, она почувствовала, как сапог поехал вниз, и вскрикнула бы, если бы ее не поймали крепкие руки графа. Он подхватил ее и задержал в воздухе:
— Испугалась, птичка? — голос был насмешливым.
— Поставь меня, — ровно попросила она. Сердце колотилось, как бешенное, и она уже не знала от чего: от того ли, что она проникает в запретное место, или от того, что его руки на талии напомнили ей об их первой встрече и танце.
— А если не поставлю? — его дыхание защекотало шею. Она вцепилась в рукава его куртки. В темноте она не видела его лица, но знала, что сейчас не момент для флирта, и он просто испытывает ее.
— Я тебе врежу между ног и отпустишь, — заверила она. Он тихо рассмеялся и опустил ее осторожно вниз, оказалось, он стоял на небольшом выступе, а дальше был провал высотой в метр. Можно запросто свернуть себе шею.
— Включи фонарик, — посоветовал он.
Она достала из кармана фонарик с резинкой, включила и надела на лоб. Огляделась. Площадка, на которой она стояла, была небольшой, прямо перед ней находился плоский камень с лунками. Похоже, это алтарь для жертвоприношений. Вскоре рядом с ней появилась Лика.
— Очень неприятное место, — поежилась она, отступая в сторону, чтобы пропустить Диего.
Оборотень помог графу спустить Ильвира, вся группа включила фонарики, граф спрыгнул к ним и подошел к камню.
— Его нужно сдвинуть. Похоже, проход под ним, — Ильвир осмотрел алтарь со всех сторон.
Мужчины взялись за камень, сначала пытались сдвинуть в одну сторону, потом другую, но ничего не получалось.
— Попробуем поднять.
Широкими ножами они стали подкапывать края алтаря. Настя копала и думала о том, что Лика права. Место было неприятным. Здесь было холодно, влажно, грязно, а камень с въевшимися темными пятнами неизвестно чего: вина или крови, пах как-то отвратительно. Она уже собиралась это прокомментировать, но тут граф быстро отмахнул поднятые комья земли в сторону и засунул руку под край. Не дожидаясь помощи, он один сначала одной рукой, затем двумя, понемногу поднимаясь, смог поднять его и сдвинуть в сторону.
— Легче, чем могло показаться.
— Неудивительно, — ответил Диего, глядя в открывшийся им узкий лаз. — Ведь кто-то должен был суметь сдвинуть его снизу в случае побега из Ватикана…
— Я иду первым, Диего, ты замыкаешь цепочку.
Оборотень кивнул графу.
Лаз оказался графу по пояс. Ему пришлось опуститься на четвереньки и изучить пространство.
— Здесь дальше еще один спуск… и там каменные ступени.
Он исчез из дыры. Туда спустилась Настя. Опираясь на ладони, она увидела, что земляной лаз изгибается и уходит вниз.
— Удобнее, если ты полезешь ногами вперед, — подсказал граф Виттури.
Она развернулась и полезла. Руки и одежда были безнадежно испачканы, но это было самой малой проблемой. Граф ухватил ее за сапог и помог нащупать ногой ступеньку. Когда она наполовину уже стояла на лестнице, он без зазрения совести положил ей руки на попу. Настя даже замерла от неожиданности.
— Не останавливайся, я тебе помогу, — невозмутимо сказал он, придерживая ее.
Она пролезла полностью из лаза и повернулась к нему, а он поставил ее на землю, но рук не убрал, наоборот, прижал к себе сильнее. Против воли, Настя почувствовала легкую щекотку внизу живота, словно телу это все было безумно приятно, несмотря на то, что разум был против таких игр, учитывая обстановку.
— Что ты там говорила по поводу того, чтобы мне врезать? — ее фонарик осветил его лицо, перепачканное землей.
— Вы не чувствуете, как смердит здесь, граф? — спросила Настя.
— Не пытайся сменить тему.
— Я серьезно.
Она хотела еще что-то добавить, но тут ее взгляд поймал движение за спиной графа, и, не долго думая, она обняла его за шею и толкнула в сторону, пытаясь прикрыть. Он же вывернулся и сам прижал ее к стене.
— Во что ты пытаешься со мной играть? — судя по ухмылке, ему это все очень нравилось.
— Там кто-то есть…
Он резко повернулся и осветил проход, она тоже, испуганно дыша, металась фонариком по стенам и полу прохода. Он был широкий, с каменной кладкой и уходил так далеко вперед, что света не хватало, чтобы осветить его целиком. Но там никого не было.
Граф Виттури повернулся к ней, явно чтобы сказать что-нибудь саркастическое, но в этот момент появилась Лика, точнее, ее ноги. Граф помог ей нащупать ступени и спуститься.
— Разве вы не чувствуете, как здесь пахнет? — повторила Настя.
Ангел и демон почти хором ответили:
— Нет.
У Насти сжималось сердце от тревожного и тягостного предчувствия. В этом подземелье она впервые ощутила силу своей интуиции. Казалось, внутри нее вдруг зашевелилось звериное чутье. В памяти ярко проявились воспоминания о волчьем вое из ее леса, и воображаемый зверь в душе принял форму белой волчицы. Шерсть волчицы стояла дыбом, а морда угрожающе скалилась. Рычание вырывалось из клыкастой пасти, и глаза яростно горели. Но сколько девушка ни пыталась высветить причину для такого страшного беспокойства, она не находила ничего, что могло бы стать ему пищей.
«Это мое воображение, — попыталась она успокоиться. — Просто перенервничала и страшно, вот и все».
Диего мягко спрыгнул последним, осветил коридор и присвистнул:
— Надо же! До последнего не верилось.
— Идем, — граф двинулся первым. Настя шла за ним, рядом с ней Лика. А сзади плелся Ильвир и почти неслышно ступал оборотень.
Дурной запах не испарился. Он словно волнами накатывал на нее, то обволакивая, то отступая. Холод и сырость не делали поход легче, и Настю скоро начало трясти. Нервная дрожь была такой сильной, что зуб на зуб не попадал.
Иногда ей казалось, что впереди в темноте качается какая-то белая пелена, но стоило осветить кому-нибудь этот темный участок, как она понимала, что там ничего нет.
