Резкий телефонный звонок буквально оглушил врача. Она могла подпрыгнуть к потолку, если бы не была так подавлена.
— Кто там еще? — раздраженно пробубнила уставшая Алевтина. — Алевтина Эдуардовна у телефона, — будничным тоном ответила женщина. — Это снова вы?
— Да, забыл спросить — вы же помните Савину Даяну?
— Которая убила своего ребенка? — перешла к делу врач, поняв, к чему клонит следователь.
— Она самая.
— Тоже что-то написала обо мне? — иронично хмыкнула Алевтина.
— Нет. Просто хотел уточнить.
— Помню Савину, — смирилась Эдуардовна с настырностью следователя.
— Ничего странного не припоминаете? — все не отступал Моисеев.
— Нет. Хотя, мне кажется, что она разговаривала сама с собой.
— Хм.
— Правда, в такой момент женщины способны на многое. Если боль легче пережить с выдуманной поддержкой, то, в принципе, — Алевтина Эдуардовна не договорила фразу. Ей было невыгодно оправдывать пациентку. — Знаете, все же она была странной, — подытожила женщина.
— Ладно. Если вспомните чего, тогда позвоните. Спросите Моисеева Ивана Олеговича.
— Да. Хорошо. Повторите еще раз, — попросила Алевтина, выписывая круглые цифры на клочке бумаги. — Поняла. До свидания.
Алевтина Эдуардовна положила трубку и трижды постучала по столу — свиданьичать с Моисеевым она не собиралась.
Женщина вспомнила о новенькой и поспешила к ней. На посту сидела Оля и Лиля, а вот Юрия видно не было.
— Девочки, вы заходили к Марии?
— Еще чего! Мы с бешеными работать не умеем. Еще облает нас.
Алевтина Эдуардовна уже собралась отчитать невоспитанных подружек, но осеклась. Мария действительно была неадекватной, так что Олю с Лилей можно понять. Она сама бы вместо общения с роженицей выбрала разговоры с девочками за чашкой чая. Долг врача и данные ему обещания все-таки вытолкнули женщину из длинного коридора к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Ты чего тут стоишь? — спросила Алевтина у практиканта, который мялся у двери. За ней, судя по долетающим звукам, во всю свирепствовала роженица.
— Так выгнала она меня. Говорит, что карма у меня запятнанная, — усмехнулся Юрий, и свесил голову на бок, посмотрев на начальницу.
— Карма. Ну-ну, — так же насмешливо ответила Алевтина Эдуардовна, отодвигая Юрия покатым плечом.
Среди комнаты стоял сломанный стул. Он уверенно держался на четырех ножках, сидушка покоилась возле окна. Мария, похоже, выбрала новую жертву — она вцепилась двумя руками в радиатор. Рывки успеха не приносили, но здорово раззадоривали Марию. Казалось, что эта женщина не остановится, пока не сломает все, до чего дотянется цепкими пальцами.
— Как самочувствие? — задала вопрос Алевтина Эдуардовна, стараясь сохранять спокойствие.
— Нормально, — сквозь сжатые зубы процедила Мария и отвалилась от батареи. Она легла на бок и подтянула ноги к груди.
— Вас тужит?
— Пока нет.
— Зачем стул разобрали? — поинтересовалась женщина, демонстрируя Марии неподдельное безразличие.
— Видела такие специальные стулья для родов. Думала, может, легче на нем будет.
— Так у нас тоже такие есть, — объявила врач. — Принести вам?
— Нет. Это все штучки от лукавого. Раньше без них справлялись, вот и я смогу.
— Будет вам, — миролюбиво сказала Алевтина. Женщина старалась говорить на языке роженицы — надеялась, что простота в поведении и радушие смогут пробить сплошную стену недоверия к медицине. — Зачем отказываться? Я принесу, — проговорив последнюю фразу, Алевтина Эдуардовна задержала дыхания. Она готовилась ко всему, что может выкинуть Мария, но женщина лежала молча. Врач трактовала молчание по-своему — стул Марии нужен.
Мария осталась лежать на боку. Она переживала новые ощущения. Боль стихла. Возникли позывы. Женщина не собиралась никуда идти, ведь обделаться в родах она не боялась. «Все, что естественно — угодно Богу», — подумала Мария и хотела расслабить мышцы. Минутой спустя она приподнялась. Словно невидимая сила приказала ей стать на четвереньки. Ведомая инстинктами женщина не думала ослушаться. Она знала, что сама природа, настоящее женское естество, подсказывает ей верный путь.
Алевтина Эдуардовна тащила обещанное. Только она поднялась на второй этаж, как Юрий проявил джентльменство, вежливо отобрав стульчик. Женщина сделала скромный реверанс, кокетливо хихикнула и показала рукой на дверь.
— Ты можешь не успеть! — раздалось из неоткуда. — Мне нужен этот проводник! — закричал Владыка. В ту же секунду коридор заполнил страшный крик Марии. Алевтина Эдуардовна и Юрий одновременно рванули к двери. Стул застрял между ними, мешая прийти на помощь.
— Быстрее! — психовала Алевтина. Она рассмотрела стоящую на четвереньках женщину, в интимном месте которой шевелились волосы. — Ребенок идет! — еще раз крикнула врачиха, подбегая к Марии. На этих словах из стихшей фанатички появилась черноволосая голова. Алевтина почти схватила ее, как вдруг Мария резво вскочила. Она слегка согнула ноги в коленях и вытужила ребенка себе в руки.
Алевтина Эдуардовна была в таком шоке, что застыла на месте с открытым ртом.
— Не успел, говнюк! — бесновался Владыка.
Крик отрезвил врача. Она подскочила к женщине, пытаясь отобрать плачущего ребенка.
— Нет! — возмущалась Мария. — Я не отдам вам его, безбожники!
Юрий тоже отошел от первого шока и юлой кружил возле Марии.
— А ты вообще не приближайся! — кричала Мария Юрию.
— Женщина, пожалуйста, — взмолилась Алевтина. — Так нельзя!
Отбирать ребенка насильно врач боялась. В суматохе можно навредить. Но и отпускать ситуацию тоже опасно. Что тогда скажет он, если случится форс-мажор.
— Я все сама! — не сдавалась женщина.
— Мария, вы же не станет грызть пуповину? — неожиданно строго поинтересовался Юрий. Он перестал мельтешить перед женщиной и внимательно посмотрел ей в глаза.
Слова Юрия успокоили бешеную мамочку. По крайней мере, она перестала кричать и отворачиваться. Мария вскользь глянула на толстый канат судьбы, соединяющей ее с ребенком, и решила не впадать в крайности.
— Нет, грызть не буду, — устало произнесла женщина. Она окончательно успокоилась, ощутив, насколько обессилила за последние часы. Теперь она покорно ждала, пока врачи придут в себя и разъединят их с малышом.
Мария умиротворенно лежала на постели. Возле нее посапывал красивый младенец. Он был еще красноватым, но на коже не было ни одной царапины. Гематомы отсутствовали, что для таких экстремальных родов можно считать чудом.
— Мария, нужно сделать прививки, — проговорила Оля. В этот раз Алевтина Эдуардовна была непреклонна и отправила трусишку в палату.
Мария не ответила. Она одной рукой задрала сорочку, продемонстрировав окровавленные бедра. Второй рукой женщина прижимала Ванечку к себе, чтобы тот случайно не слетел с белой простыни.
— Нет, Мария, прививки нужны ребенку. Еще кровь взять…, — Оля не успела сказать вторую фразу, как была прервана безапелляционным заявлением.
— Нет, никаких прививок!
— Так положено! — возмутилась Оля.
— Нет! — намного громче повторила Духова. В тон стали просачиваться истеричные ноты, поэтому Оля старалась закончить разговор до того, как начнется второй акт безумия.
— Вы подпишите отказ от прививок? — поинтересовалась Оля, не зная, что ожидать от взбалмошной женщины.
— Именно. Давай бумаги.
Юрий и Алевтина Эдуардовна разбрелись по своим местам. Юрий сидел возле Лили, готовясь делать обход. Алевтина Эдуардовна душила бедрами стул в своем кабинете. Юрий и Алевтина словно передавали друг другу на расстоянии одинаковые образы. Перед глазами мелькало шевеление, рождение головы. Оба удивлялись молниеносной реакции роженицы. Но только один чувствовал, что сегодня получит сполна.
— Растяпа. Как можно было так облажаться? — выходил из себя Владыка.
— Не знаю. Может, она все поняла? — оправдывался Рик.
