Я сама не понимала, что творю, разумная часть меня отключилась, погасла, не желала думать и запоминать. У меня было чувство, что я не полностью управляю телом и мыслями. Сейчас больше всего на свете я хотела уединиться с Элоранарром. Или не уединяться, но быть рядом. Чтобы он на меня смотрел с восхищением, чтобы он любил мой дар, чтобы я говорила своим настоящим голосом, чтобы мне не приходилось терпеть, прятаться, отказываться от себя, чтобы я свободно применяла свои ментальные способности, чтобы я стала тем щитом и оружием, которым меня готовили стать с детства.
За семь с половиной лет я устала быть Халэнном Сирином, и сейчас хотела остановиться. Не бросить всё, а остановиться, передохнуть и пойти дальше свободно и открыто, не боясь потерять поддержку Элоранарра, возможности, которые мне давало положение его секретаря, а даже получив больше, намного больше.
Когда я впервые увидела его, я и подумать не могла о возникновении новой связи с кем-то, кроме Халэнна, я боялась возможной боли, но сейчас, в этот момент, когда ревность и собственнические чувства настолько обострились, я вдруг осознала, что готова снова попробовать. Не потому, что обязана как вассал присутствовать на отборе принца Линарэна и помочь Аранским любой ценой, а потому что… хочу.
«Ты можешь погубить их всех», – прочитала я в глазах, в лице Дариона.
Да, так могло быть… И от этого разрывалось сердце. Я не знала, что делать, но подождать – это было так разумно, так правильно: пропустить первый и второй отбор принца Линарэна, на третьем встать дальше всех кандидаток и надеяться, что артефакт выберет не меня. Но за последний час я поняла страшное: если пропущу этот отбор Элоранарра, у него может появиться избранная, и мне придётся отдать его ей. Прямо сейчас. Такого привычного, родного. Элоранарра, которому я очень дорога, близка. В разгар действия брачной магии.
«Как жаль, что ты не драконесса – это было бы просто идеально», – Элоранарр сказал это искренне, с восхищением. Он называл меня своим крылом. Он был со мной очень откровенен. Он заботился обо мне, как мог.
Он же боялся меня и ненавидел за способности, но это я могла исправить!
Элоранарр заботился обо мне…
Это немного отрезвило: я-то сейчас о его безопасности не заботилась, только о собственных желаниях.
Кивнула и, отцепив от рукава напряжённые холодные пальцы Сирин Ларн, сквозь толпу кандидаток и сопровождающих отправилась следом за Дарионом. Каждую секунду я ощущала направленный мне в спину тяжёлый взгляд Элоранарра.
Наверное, хорошо, что я не могла принять истинную форму, иначе бы не выдержала, превратилась, взвыла от раздирающих меня чувств.
Темнота. Она спасла меня от этого кошмара на краткий миг.
Очнулась я за стеной живой изгороди, на дорожке между ней и стеной. Дарион возвышался надо мной:
– …немедленно телепортироваться отсюда. Должна! Ты понимаешь?!
Похоже, он накрыл нас звукоизоляционным куполом.
– Понимаю, – прошептала я онемевшими губами. Мысли путались, я не поняла, зачем сказала следующее: – Будет странно, если я у всех на виду телепортируюсь отсюда: могут возникнуть вопросы, почему я так боюсь попасть в зону действия артефакта. Можешь открыть мне доступ на телепортацию прямо из башни Элоранарра?
Хмуро глядя на меня, Дарион обронил:
– Могу.
Он думал, усердно думал. Потёр лоб:
– Возможно, ты права… насчёт того, что не надо показывать твоё нежелание быть здесь. Но с другой стороны…
– Открывай, я телепортируюсь из своей комнаты, – развернувшись, я поспешно зашагала к башне, разрывая купол звукоизоляционного заклинания.
Солнце ослепительно сияло. За живой изгородью гудели голоса, с другой стороны за окружающими дворцовый парк стенами собирались сотни кандидаток на сердце и душу Элоранарра, а я не понимала, зачем попросила Дариона об открытии телепортации из комнаты. Хотела уйти, бросив прощальный взгляд на Элоранарра? Захотелось увидеть артефакт Аранских, когда его вытащат из самого глубокого и защищённого подземелья?
Я подняла взгляд на гвардейцев, карауливших вход в башню Элоранарра.
Темнота.
Похоже, я действительно хотела посмотреть на артефакт, потому что очнулась возле окна комнаты Элоранарра. Стояла, подавшись вперёд, но не касаясь согретого солнцем стекла, и смотрела на трёхметровый золотой куб с магическими узорами, окружённый нарядными гостями. Девушки плотно сбились, но не переступали границу ровного круга, словно их на таком расстоянии удерживало заклинание.
Сам золотой куб был очерчен тёмной рамкой платформы, по шахте поднявшей его наверх. Средоточие силы Аранских сверкало на солнце, неумолимо притягивая взгляд.
Сердце пропустило удар.
Возле куба замер Элоранарр, ветер трепал его огненно-рыжие пряди, солнце озаряло бледное лицо. Чуть поодаль, но внутри невидимой границы, находились император и сверкающая, словно сам золотой артефакт, леди Заранея.
В руке Элоранарра блеснул нож. От волнения перед глазами поплыло. Мне пора было уходить, телепортироваться скорее. Нужно было! Я была обязана это сделать, чтобы участвовать в отборе принца Линарэна!
Но я щит. И оружие. И… дедушка говорил, что на самом деле мы самые сильные, что мы всё можем преодолеть, изменить, если действовать не грубо, с умом, а связь с артефактом Аранских дала бы мне столько магии, с этой силищей я могла бы больше, намного больше!
Что, если я вовсе не последняя из возможных избранных принца Линарэна? Что, если я ему вовсе не подхожу?
Что, если со мной Элоранарр станет достаточно сильным, чтобы изменить законы наследования драконов? Он – просто силой, я – способностью взломать щит и переменить отношение объекта к законам наследования.
Меня бросило в сладкую дрожь.
Целостность.
Принятие меня такой, какая я есть.
Месть Неспящим всеми силами Аранских.
Элоранарр только мой…
Он уже произносил ритуальную формулу. Занёс над ладонью нож.
В дверь постучали.
– Халэнн! – бас Дариона ударил по нервам.
Но я даже не повернулась. Потянула кружевной манжет мантии, открывая запястье и золотившуюся на нём метку Элоранарра. На древнем драконьем она указывала, что он покровитель обладателя метки.
Лезвие коротко вспыхнуло. Элоранарр разрезал ладонь. Взмахнул рукой, брызгая кровь на золотой артефактный куб с узорами.
Казалось, моё сердце не билось. Отбор начался. Сейчас магия артефакта растекалась вокруг, вверх и вниз, наполняла каждую девушку, проверяла, может ли та родить Элоранарру дракона правящего рода…
Отбор начался.
Глава 14
Элоранарр был бледнее прежнего, даже с высоты заметно, как яростно он сжимал нож, ожидая вердикта. Но смотрел вниз, а не на напряжённые лица кандидаток и их родственников.
Я уже не могла дышать от волнения.
Целостность.
Я поняла, чего я хотела больше всего: снова ощутить целостность, надежду на которую дал сон, в котором Элоранарр разговаривал со мной ментально, словно был моей парой. Я слишком устала. Я хотела целостности, ощущения осмысленности жизни.
Хотела спать на рассвете.
Хотела, чтобы Элоранарр ещё больше заботился обо мне. И защищать его не украдкой, а в полную силу. И насытиться, просто насытиться им, потому что это нескончаемое желание близости просто невыносимо.
И возможно, это глупо, не решит проблему, погубит род Сиринов, может принести ещё больше бед, но я хотела сейчас ощутить, как сливаются наши с Элоранарром души, ощутить себя снова целостной. Я впилась взглядом в метку, ожидая, надеясь, боясь того, что на ней проступят золотые слова древнего драконьего языка: «Риэль Сирин – избранная Элоранарра Аранского».
Я смотрела на свою метку, и стук в дверь, призывы Дариона слились для меня в один сплошной гул. Наверное, я активировала защиту на комнате, и он просто не мог войти, а может, его не пускала защита Элоранарра…
Стену между нашими комнатами можно было бы разрушить. В комнатах Вейры и Диоры устроить мою сокровищницу. Я покупала бы самые красивые покрывала, а Элоранарр лежал бы на них, пропитывая своим изумительным запахом. Мы бы понимали друг друга без слов. Я… показала бы ему, как прекрасен мой голос, что он может быть не только оружием, но и источником наслаждения. Я вылечила бы Элора от страхов, а он меня – от этой страшной тоски…
