— И тут появилась я, а вместе с тем и куча проблем, — хотелось извиниться, словно в сложившихся обстоятельствах есть моя вина.
— Не спорю, что проблем прибавилось, но они появились не из-за тебя, а из-за Лив. Понятия не имею, чего она пыталась добиться, переместив тебя в ее тело, но ничем хорошим это не светит.
Спорить не стала, Кеган прав. Как только придем домой, продолжу читать дневник Лив, возможно там будет больше полезной информации.
— Как ты попал к Джарласу? — поинтересовалась, переводя тему. Мне действительно было интересно, как парни оказались в статусе рабов, и как попали к деду, а точнее, отцу Лив.
— Ну, это не лучшая история моей жизни, — немного смущенно ответил парень, — Правда хочешь узнать?
— Да, — искренне ответила.
Кеган рассказал не только, как попал к Джарласу, но и как очутился в рабстве. Я слушала внимательно, не перебивая, боясь, что парень закончит диалог, если буду сыпать вопросами.
Оказалось, что брюнет находится в рабстве уже более десяти лет, шесть из которых провел у Джарласа Кортэж. В рабство попал за воровство, которым промышлял раньше, ведь семьи у него нет, сам вырос в детском доме. Магический резерв маленький, никакая Академия ему не светит. А из-за предвзятого отношения к детям из детских домов, работа была не всегда и платили сущие гроши, которые приходилось откладывать, чтобы пережить зиму. Так и ввязался в небольшую банду воров, и на протяжение нескольких лет все было хорошо, пока не поступил более крупный заказ. Ограбить аристократа получилось, но вот уйти от погоди и правосудия — нет. У парня был выбор: тридцать лет в тюрьме, работая на корону или в рабство. Кто-то бы согласился на тюрьму, ведь срок обозначен, в отличие от рабства. В рабстве ты можешь пробыть и всю жизнь. Но Кеган так не считал, как и остальная группа воров.
Мало кому удавалось отсидеть более двадцати лет, а в дальнейшем прожить полноценную жизнь. Из тюрьмы выпускают с меткой преступника, а таких работой не одаривают. Пришлось бы снова начать воровать или стать наемником, чтобы прокормить себя. Вот Кеган и согласился на рабство, с надеждой, что попадется хозяин, который отпустит на свободу. Или хотя бы обеспечит едой и крышей, даже если в рабстве продержит всю жизнь.
Первые четыре года были тяжелыми, сменилось несколько хозяев. Жестоким никто из них не был, как сказал Кеган, но я не особо в это поверила. Парень старался смотреть куда угодно, но не на меня, пока рассказывал. Словно боялся, что я раскрою его ложь.
Потом, в один из дней, Кегана выкупил Джарлас, и тогда его жизнь стала сносной, и даже хорошей. К нему относились не как к рабу, а как к обычному нанятому персоналу. Джарлас даже выплачивал зарплату, в два раза меньше, чем у обычных слуг, но даже этого было много. Прослужив три года, появился Слайвер. Так они и стали друзьями, сблизившись.
— А как Слайвер попал к Джарласу? — поинтересовалась. Историю блондина тоже хотелось услышать.
— Думаю, ты должна сама у него спросить, — не стал рассказывать про друга.
Не думаю, что Слайвер будет столь разговорчив, как Кеган, но согласилась. На какое-то время мы снова замолчали. Я прокручивала в голове рассказ брюнета, и сердце сжималось от печали. Кеган рассказал свою историю не для того, чтобы его жалели, но мне хотелось как-то его поддержать.
Ничего лучше не придумала, как взять его за руку, крепко сжимая ладонь.
Молча, не говоря ничего.
Если Кеган и удивился, то не подал вида. Сжал мою ладонь в ответ, и переплел наши пальцы. И в этот момент, его действия казались такими естественными, словно мы знакомы долгие годы, а наши отношения далеки от дружеских.
— Если честно, то я рад твоему появлению, — неожиданно заявил Кеган. От его слов в груди стало тепло.
— Порой, я и сама рада своему появлению здесь, — призналась, едва слышно произнося слова.
Парень явно не ожидал от меня подобного признания. Каре — зеленые глаза смотрели на меня с удивлением, и возможно я ошибаюсь, но показалось, что в них плескалась надежда. А ладонь сильнее сжалась, призывая мурашки, пробежавшиеся по всему телу.
— Ты ведь знаешь, что тебе не обязательно искать путь домой? — тоже шепотом, словно боясь спугнуть, сказал Кеган, — Мы можем со всем справиться, и у тебя будет хорошая жизнь в этом мире.
Слова Кегана задели за живое, ведь и у меня самой проскальзывают подобные мысли. С каждым днем, меня все больше и больше привлекает это мир. Я окунаюсь в него, привыкаю к месту, начинаю чувствовать, словно родилась здесь. Не знаю почему возникают подобные чувства, но они немного пугают. А, учитывая свалившиеся проблемы, разбираться еще и в этом, нет желания. А может, это просто из-за страха.
— Думаю, нам пора возвращаться, — сказала, ничего не ответив Кегану.
Отпустив ладонь Кегана, почувствовала сожаление, но отмахнулась от него, и быстрым шагом направилась в дом.
Слайвер.
Поначалу я и правда занялся обедом, но готовить практически не пришлось, осталось со вчерашнего дня. Но для видимости, что действительно занимался готовкой, поставил печься пирог. Сделал это за каких-то пятнадцать минут, а потом направился обратно в спальню, и схватил дневник Лив.
Знаю, что лучше бы дождаться Кегана с девушкой, но не смог удержаться. Одно знание о том, что Джарлас является отцом Лив, многого стоит. И я хочу узнать, что еще может в себе скрывать блокнот.
Вот уж не думал, что стерва Лив будет так откровенно, пусть и непонятно, излагать свои мысли на бумаге.
Я провел с ней более года в одном доме, да что там в доме, в одной постели. Пусть и секс между нами был редкостью, а на женатую пару мы не походили. Кеган проводил с ней еще меньше времени, чем я. Лив не питала практически никаких чувств к другу, называя его холодным и скучным. А вот мои эмоции ее забавляли, хотя в основном я испытывал раздражение. Но должен признать, она красивая девушка, пусть и с отвратительным характером. И интимная связь была неплохой. Но если сравнивать с той ночью, когда в ее теле поселилась другая, воспоминания о Лив меркнут. Никогда она не была такой страстной и податливой, а в прикосновениях не было нежности и желания доставить удовольствия. Лив брала то, что ей было нужно и на этом все.
До того, как Джарлас отдал нас Лив, я видел ее только мельком. В основном, мое впечатление о ней сложилось из-за слухов в поместье. И кроме самого Джарласа, никто не отзывался о девушке положительно. И попав к ней в руки, я понял почему.
Не знаю, что или кто заставили ее стать той, кто она есть, но оправдывать ее поступки не намерен. И даже мысль, что она сейчас мертва, меня не задевают, жалости к ней не испытываю.
Но испытываю эту самую жалость к девушке, которая оказалась в ее теле. Мы знакомы всего ничего, и большую часть я вел себя, как придурок. Но мне искренне было ее жаль. И в то же время, я был рад, что она оказалась здесь. Нет, любви с первого взгляда не случилось, и даже влюбленности. Но она начала мне нравится, хочется ей помогать и поддерживать.
Даже мой зверь ей симпатизирует, а такое случалось редко. Если напрячь память, то раза три. И одним из людей является Кеган. Я предпочитаю доверять своему второму «я». Потому и помогаю девушке с возникшими проблемами. Конечно, есть еще причина почему я это делаю: никто не хочет оказаться в тюрьме. К тому же, до конца рабства осталось несколько месяцев, и когда стану свободным, тогда и закончится моя помощь девушке.
От этих мыслей зверь внутри завозился, ему не нравилось, что я имею корыстные цели. Но я лишь отмахнулся и принялся за дневник.
Найдя место, где мы остановились, продолжил читать. Последующие несколько страниц были похожими, Лив делилась своими мыслями, но ничего конкретного не писала. Это даже немного раздражало, ведь ничего стоящего не прочитал. Но последующие страницы начали приносить плоды: на каждой был описан член семьи Кортэж, информации было немного, Лив писала только самое необходимое. Еще несколько страниц были посвящены описанию личных слуг рода и работников поместья. Даже описание внешности было, детальное.
