Изверг инквизиторский!
Искушение белоснежное!
Вот знала, что надо порознь ехать, а теперь сиди, мучайся, проявляй чудеса терпения и хладнокровия. А откуда у ведьм хладнокровие, а? Наша кровь потому и темная, что живая, настоящая, густая и горячая, не то что у всяких белобрысых ледышек!
Я возмущенно фыркнула и принципиально к окну отвернулась.
За окном было скучновато.
Лес, по которому не бродишь, а едешь, никак не отзывался. Убранные уже поля — столица-то огромная, много народу там живет, всех прокормить надо. Пыль да редкие кустарники. Пара деревень. Вон и станция, постоялый двор, на котором нас не слишком приветливо приняли. И дальше уже дорога мощеная, по которой мы ехали и ехали… Аж укачало меня.
А потом и вовсе высокая городская стена.
Внутри все сжалось. Вот прям настолько, что захотелось немедля открыть дверь экипажа и выскочить на улицу, а потом бежать что есть сил. Прочь отсюда! От всех этих пресветлых и сияющих за стенами, которых я прям нутром чувствовала!
Как раз экипаж остановился…
Сжала руки в кулаки и вонзила ноготки в ладони, чтобы прийти в себя.
И обернулась сердито на Агрэ.
А тот все еще спит!
Весь такой инквизитор, весь такой в белом. Сопит, откинувшись на спинку. И такая буря чувств во мне поднимается, что я тут испереживалась вся, с ним потащилась — а он даже не взял на себя труд отвлечь меня. Дрыхнет! Чего ты спишь, вообще, инквизитор?! Мы с тобой в одном экипаже зачем? Чтобы ты спал, что ли? Не выдерживаю и локтем его под бок пихаю.
И выдыхаю.
Проснется, родимый, скандалить начнет, я и отвлекусь.
Ректор охнул, открыл глаза и тут же сузил их:
— Что за…
— Нечаянно, — сообщила я и ручками всплеснула. — Экипаж качнуло сильно.
— Мы стоим!
— Качнулись и остановились, — пожала плечами, и улыбнулась вполне непринужденно. Паника отступала, — Перед воротами, наверное. Проверять сейчас нас будут.
— Экипажи с гербами инквизиторов не проверяют, — потерло бок Его Светлейшество. И, в подтверждение его слов, мы проехали через открытые створки.
— А вот зря, — сообщила сварливо, окончательно успокаиваясь. — В них тогда кого угодно провезти можно безнаказанно, например черную ведьму.
Инквизитор чуть не рассмеялся… а мне подумалось вдруг, что когда он улыбается, его лицо делается совсем молодым и открытым. Приятным даже.
Понятное дело, долго любоваться улыбками всяких я не стала. Подумает еще чего неправильного, а не то, что я размышляю, как попортить эти зубы белоснежные…
Отвернулась.
Снова в окошко выглянула.
Там было на что посмотреть. Мне такие города не доводилось посещать. Провинциальный Хаор и ближайшие деревни вокруг него — вот и все “столицы”, с которыми я была знакома. А вот Агра…
Что мне бросилось в глаза — чистота. Улицы будто помыты были, дома все аккуратные, каменные, ровные и с крашеными ставнями. Мостовые без выбоин — это я определила по тому, как четко звучали копыта лошадиные. Расстояние между домами, садиками, красивыми оградами достаточное, чтобы разойтись двум экипажам. Еще и парочка благородных в широченных многослойных платьях — из такого количества ткани всю ведьмовскую академию одеть можно — поместились бы.
А сколько фонтанов! И парки, и пруды… Пару раз лента реки мелькнула — и подвесные, ажурные мосты, по которым так захотелось прогуляться. Город без неприятных запахов, без громких грубых криков — а то я уже опасалась за свой чувствительный нос и уши.
Только через какое-то время я поняла, что мы просто изначально попали в богатые кварталы. И настоящую столицу, полную магических общин, лавочников, простого люда, портовиков и помощников я и не вижу. Только красивую картинку, которую любят выставлять напоказ — а живое нутро где-то далеко.
Поняла и поскучнела.
И села ровно, уже не любопытничая.
Впрочем, когда инквизитор вполне миролюбиво сообщил, что мы подъезжаем к королевской резиденции, снова высунулась.
Ну, что я могу сказать… дворец, где проживал Его Величество и многочисленные приближенные с семьями, впечатлял. И даже больше, чем пресветлая академия. Если та была до зубовного скрежета бела и неприступна, то многочисленные разноцветные витражи главного дворца и строений поменьше выглядели яркими и манящими. Множество шпилей покрыты позолоченной черепицей, кружевные арки и переходы на огромной высоте цепляют низкие облака, а защитная стена, в которой располагалось множество воинов, одним своим существованием может остановить целое войско.
А еще здесь расположилось важные учреждения. Королевская библиотека, например — ох, как бы мне хотелось хоть ненадолго туда попасть! и вовсе не прихватив с собой огниво… Совет магических общин — ведьм туда не звали, а нам и не надо; судебное ведомство, с трудом отлепившееся от инквизиции, но так и оставшееся под его влиянием. И, собственно, Совет пресветлых инквизиторов. Стражей, так сказать, порядка и пресветлости нашего королевства.
Может быть покажется удивительным, что простая ведьма из глубинки неплохо осведомлена о содержимом фактически сердца нашего королевства, но на то мы и ведьмы, чтобы ведать чужими сердцами…
Ай, да ладно, просто врагов надо знать в лицо!
При выходе из экипажа я едва не навернулась — но не могла же принять протянутую ректорскую руку? Такими темпами я скоро с этой руки есть начну…
И едва не упала снова. Когда шарахнулась в сторону от незнакомого мужчины, шагнувшего навстречу.
Триединая!
Надо взять себя в руки. Конечно, здесь полно взрослых мужиков в белоснежных инквизиторских одеяниях! И они будут подкрадываться из-за угла и может даже со спины.
— Я и не знал, что такой страшный, — широко улыбнулся редкостный красавчик и подмигнул. Ведьме! И добавил совершенно свободно, будто мы были по меньшей мере представителями одной общины, — Камал Болдев. Друг ректора Агрэ и член Совета. А вы, полагаю, Прияна Шетти. Рад познакомиться…
— На вашем месте я бы не торопилась с выводами, — пробормотала негромко и шагнула в тень расписной галереи, которую поддерживали тонкие резные колонны.
На протяжении всей нашей “прогулки” по дворцу мне было и страшно, и странно. Только я не показывала этого. Что бы обо мне ни думали — что я дремучая ведьма из леса, наивная провинциалка, безродная сирота — но вести себя как дочь благороднейшего семейства умела.
Во-первых, была хорошо воспитана. Как и все ведьмочки. Во-вторых, не зря меня поставили на уроки притворства.
Я могла улыбаться только уголками губ. Я в принципе могла улыбаться.
Чинно шагать, не сбиваясь, не путаясь в юбках и не спеша за инквизиторами.
Отвечать равнодушно-спокойным, если надо — надменно-пренебрежительным взглядом на ухмылки или же удивление редких встречных. Безусловно, самых благородных и светлых кровей.
Молчать, даже если слышу шипение мне в спину.
Сдержанно восхищаться, наталкиваясь на невероятные произведения искусства, или ярко инкрустированные лестницы, или же совершенные скульптуры…
Никто бы не смог сказать, что ведьмы дурно воспитаны или не умеют себя вести.
Ректор аж начал подозрительно поглядывать и отошел на всякий случай подальше, вполголоса разговаривая со своим другом. Ну да, такую ты меня не видел, инквизитор. И не увидишь. Не для тебя ковен ведьмочку растил, а для великих дел. Потому великим делам я и буду показывать свою культурность.
А ты и так потерпишь.
Но перед входом в отдельную башню, где располагался Совет, замерла. Не от испуга. Сказать, что я удивилась, увидев надпись над дверями в инквизиторскую вотчину — это ничего не сказать.
“Если вынести меч ранним утром на улицу, на нем появятся капли росы”
Такая надпись могла бы венчать собой и здание, где располагался ковен… если бы ковену вообще нужны были здания. Именно ведьмы считали, что металл порождает воду, как справедливость — вежливость и скромность. Именно металл питает жидкость. И видеть отголоски этого знания в словах об инквизиторском оружии и росе было странно… Тем более, что символом инквизиции всегда был меч, а ведьмы были связаны с Триединой через воду.
