тебя трагично на ручках таскал, придурок умудрился скончаться, банально истеча кровью.
– Кто кого куда таскал? – не поняла Леора.
– Редишь. Тебя, – раздельно, как умалишённой, пояснила Эрна, присаживаясь на край кровати. – Попёр к лекарю, который бравого дуэлянта врачевал. Дорога-то там одна. Правда, докторишка с остальными не скажу кем уже навстречу вам ехали. Поэтому ты и не отправилась вслед за порезанным. Всё ясно или ещё что-нибудь разжевать требуется?
– Всё, – кивнула Недил. – Кроме одного. Что вы-то тут делаете?
– И это вместо спасибо!
– Спасибо. А всё-таки?
– Слушай, мелочь, не наглей, – прошипела магичка, щурясь. – Я всё понимаю, второй раз родилась, крылья за спиной, море по колено и всё прочее. Но берега путать не рекомендую, можно и нарваться. И если я что-то делаю, то на это точно есть причины. Уяснила?
– Уяснила, – снова кивнула Леора. – А ещё один вопрос можно?
– Такой же наглый?
– Ещё наглее.
– Ну, попробуй. Но предупреждаю, рискуешь своим и без того подорванным здоровьем.
– Что между вами и Редишем?
– Это ревность? – поинтересовалась Эрна, искоса глянув на кадета.
– Нет, – вполне искренне отозвалась Недил. – Чистое любопытство.
– Вполне достойное чувство, – усмехнулась магик, отворачиваясь. – Ну что ж, попробую ответить. Между нами упущенные возможности. Горечь. Обида. Тоска по тому, что было. Сожаление о том, чего никогда не будет. Пожалуй, всё. А то, что нас связывает, обычно называют дружбой. Удовлетворена?
– Да, – ответила Леора, слегка обалдев. – А зачем тогда был этот пассаж про… постель?
– Основной долг дружбы заключается в том, чтобы оберегать друга от не слишком дружелюбно настроенных созданий, – наставительно провозгласила магичка. – А попросту говоря, от мелких шавок, вешающихся на любого более-менее приличного мужика. Пойду всё-таки схожу за бульоном.
Леора могла бы напомнить, что на это слуги есть, но не стала.
Напрочь отлежанная спина и её окрестности начинали досаждать гораздо больше, чем все ранения вместе взятые. Правда, Леора уже не только вставала, но и до задней комнаты самостоятельно добиралась, вот только собственные достижения приходилось тщательно скрывать. Узнай о таком самоуправстве метр Далиш, императорский хирург, точно бы приказал буйную пациентку к кровати привязать. Медик был глубоко убеждён, что покой лучший лекарь. Причём чем его больше, тем лучше. У Недил сложилось чёткое убеждение, что, по мнению метра, идеальный больной – это покойник. Он не ворочается, ран не тревожит, а, главное, не спорит.
Может, хирург и прав был, вот только попробовал бы он сам две недели в кровати проваляться! А если учитывать время, проведённое Леорой в царстве бреда, то выходил уже целый месяц.
Скука одолевала хуже всякой боли. Спасибо Эрне, навещающей болезную почти ежедневно, да ещё пачками таскающей книги. Как правило, это были романы, перед которыми «Приключения госпожи И» казались просто детской книжкой. Вот только читала их Недил без особого удовольствия, скорее с чисто академическим интересом. Без объекта, к которому хотя бы теоретически можно было применить полученные знания или, в крайнем случае, помечтать об этом, пикантные истории теряли львиную долю привлекательности.
Но магик приносила не только романы.
– Что скажешь? – поинтересовалась Эрна, вытаскивая из-под подушки кадета томик под названием «Дорогой имперского меча» за авторством господина Крофта. – Кстати, лучшего места, чтобы спрятать, не нашла? Вещь-то запрещённая.
– Неудивительно, – хмыкнула Леора, – в ней слишком много правды.
– Ты сейчас о чём?
– Ну, например, битву при Белоозере Крофт иначе как «бойней» не называет. А в учебниках её именуют «победой».
– Не вижу разницы.
Эрна закинула ногу на ногу, облокотилась о колено, покачивая книжку, которую двумя пальцами держала.
– Серьёзно? Двадцать пять тысяч ополчения против шестнадцати тысяч регулярного войска! Великая победа, – фыркнула Недил. – Вы ополченцев когда-нибудь видели?
– Видела, – спокойно кивнула Эрна. – При и Белоозере.
– Тогда должны понимать. Толпа необученных, чем под руку попало вооружённых крестьян, не понимающих, зачем их согнали, против отборных императорских войск. Уверена, бойней это и выглядело.
– И кто в этом виноват? – пожала плечами магичка. – Высоких никто не заставлял бунт поднимать.
– Это да, – нехотя согласилась Леора. – Хотя… Да нет, всё верно. Знаете, властители же перед той битвой у нас в замке собрались. А я полезла подглядывать, жениха своего рассмотреть хотела. Помню, как отец орал: «Если мы сейчас не дадим отпор, этот самозванец нас поодиночке передушит». А вышло, что придушили сразу всех, скопом. За такой подарок его величество должен каждого бунтовщика медалью наградить.
– Жалеешь? – приподняла брови Эрна.
– Да нет. Вернее да. Было бы всё, как раньше, так не пришлось бы голову ломать, что теперь делать. Давно бы замуж вышла.
– И уже была бы матерью парочки малюток, брюхатая третьим, – усмехнулась магик. – Если б не скопытилась при первых же родах. Сидела б в сарае, по ошибке названном замком, раздумывая о том, что приказать приготовить на ужин и сколько мыла сварить. А твой супружник в это время валял бы крестьянских девок, не слишком тебя стесняясь. Только не надо мне втирать о предназначении женщин!
– Я и не собиралась, – пробормотала Леора, которой почему-то стало очень неуютно, аж озноб по спине продрал.
– Ладно, жизни я тебя учить не собираюсь, – Эрна встала, деловито оправив платье, которое в этом совсем не нуждалось. Магичка всегда умудрялась выглядеть безупречно. – Если ждёшь от меня советов, то зря надеешься, даже за плату не раздаю. Решай сама, а я ушла.
Легко говорить: решай сама. А если выходов не видишь? У Недил хватило времени, чтобы прикинуть все варианты. Не нашлось только одного – подходящего. С любовью ничего не вышло. Карьера телохранителя теперь выглядела сомнительней прежнего. Голову подставлять за десяток золотых и медаль? Нет, она, конечно, самолюбие грела, но на нём далеко не уедешь.
Может, снова влюбиться? Например, в какого-нибудь ювелира или портного, закончить училище. Есть же у них училища? Стать подмастерьем, потом мастером, достойным любимого. Чем не цель? Ещё, говорят, золотари деньги лопатой гребут.
Леора усмехнулась, машинально перебирая кружево простыни. За окном уже темнеть начало, в комнате стало сумрачно и словно бы похолодало. По лестнице за стеной быстрым горохом простучали шаги – кто-то сбежал вниз. И снова шаги, только медленные с металлическим
