который месяц планировала это сделать: с чувством, толком и расстановкой.
Но приходилось улыбаться остальным почествованным, которые непонятно с чего проявляли к новоиспечённому лейтенанту повышенный интерес, дегустировать вино с устрицами или, по крайней мере, делать вид, будто их дегустируешь, и поддерживать скучнейшие разговоры, главной темой которых были подвиги только что награждённых.
Наконец, Леоре удалось вежливо отделаться от очередного красавца в чёрном с золотом мундире и спрятаться за портьерой. За окном, в дворцовом парке, уже зажгли фонари, А ещё за стеклом шёл снег и взвод гвардейцев, направляющихся, видимо, на караул.
– И что там? – спросили у Недил над ухом.
Странно, но она даже не вздрогнула и сердце не онемело, не заледенело, правда, бабочки тоже не порхали – вообще ничего не изменилось ни внутри, ни снаружи.
– Зима, – спокойно ответила Леора, улыбнувшись в бокал.
– Тонкое наблюдение, – отметил Редиш.
– Уже зима.
– Должен заметить, кадет, ваш талант наблюдателя стремительно развивается.
– Тебя не было почти три месяца.
– И с этим сложно спорить.
– Я не получила от тебя даже записки.
– А вот это прискорбно.
– Почему я не получила от тебя даже записки?
– Кысмет[1].
– И что это значит?
– Так уж получилось.
– Само?
– Совершенно без моего участия, – заверил маркграф.
Фонари в дворцовом парке горели слишком ярко и в стекле, пусть и тёмном, отражение расплывалось. Недил видела лишь силуэт Редиша, но не его лицо, вместо него было смуглое пятно, но Леора и без того помнила его до последней морщинки у глаз и крохотной точки-родинки на подбородке.
– Кстати, лейтенант, у меня для вас новость. Вы выходите замуж.
– За кого? – помолчав, поинтересовалась Недил.
– Желаете меня оскорбить?
– Нет. Мне кажется, вопрос вполне резонный. Подозреваю, что за вас. Хотя, учитывая ваши заявления о нежелание и неспособности быть верным мужем, догадка может быть не правильной.
– Тем не менее, вы не ошиблись. Кстати, эти месяцы мне потребовались для того, чтобы получить разрешение на наш брак. Поверьте, сделать это оказалось очень непросто, потому как все заинтересованные стороны, кроме меня, конечно, были категорически против. Мне даже пришлось попутешествовать, чтобы собрать, скажем так, аргументы, способные убедить оппонентов. Как-нибудь я обязательно расскажу эту занимательнейшую историю. Естественно, хорошенько её приукрасив.
– И?
– Теперь лорд-канцлер лишь при упоминании моего имении багровеет и начинает плеваться. Боюсь, старик так до удара себя доведёт.
– Это всё?
– Нет, ещё я отлучён от двора. У меня забрали привилегию подавать его императорскому величеству ночную сорочку.
– А у вас была такая привилегия?
– Была, – смертельно серьёзно ответил Редиш. – Заслуженная за резню при Парре и продырявленное бедро.
– Надеюсь, на этом ваши неприятности закончились?
– Ну что вы, – обиделся маркграф. – Её императорское величество и глава магического Ковена, проявив небывалую солидарность, объявили на меня охоту. Между прочим, по слухам, мою голову оценили очень высоко. Откровенно говоря, неоправданно высоко.
– И разрешение на брак того стоило?
– Безусловно.
– Зачем оно вам вообще потребовалось? – спросила Леора, наконец, оборачиваясь.
Правда, тут же об этом и пожалела, потому как маркграф оказался неожиданно близко, а отступать было некуда. Когда она к генералу спиной стояла, расстояние как-то по-другому ощущалось.
– Видишь ли, – Редиш поскрёб ногтём бровь, – в том, чтобы использовать чужих жён в дворцовых интригах, ничего странного, необычного и предосудительного нет. Но, как правило, на это всё же требуется согласие мужа. В моём случае данное правило становится законом, уж извини за чрезмерную самоуверенность. А я никакого согласия, естественно, не дам. Впрочем, что-то мне подсказывает, леди Редиш его высочество и сам в фаворитки взять не захочет.
– И это всё? Ты только поэтому решил вдруг на мне жениться? Кстати, не спрашивая моего согласия.
– М-да, эту формальность я как-то упустил, – почти правдоподобно смутился маркграф. – Но теперь уж…
– Так почему? – потребовала Леора, для убедительности пихнув его кулаком в грудь.
– Какую из десяти тысяч причин тебе назвать? – осведомился генерал, даже для вежливости покачнуться не додумавшись.
– Самую весомую.
– Леора, в конце концов, женитьба – это всего лишь формальность, – Редиш откинул волосы, уставившись в тёмное окно поверх плеча Недил. – Рано или поздно, но это сделать придётся. Ну так почему бы не сейчас и почему не я? И не ты? Мы можем…
– Эта причина мне весомой не кажется.
– Ты нужна мне.
– Не убедил.
– Я очень долго тебя ждал. Слишком долго.
– Не то, – мотнула головой Леора.
– Я люблю тебя, – сдался маркграф.
Кто только придумал, будто Чёрный генерал сражения не проигрывает? Хотя, может, выдумщик был не так уж неправ? Ведь даже совсем зелёному курсанту известно, что военная хитрость – это не обман, а стратегия и…
Впрочем, разве это имеет значение, если война окончилась капитуляцией обеих сторон?
– Не знаю, нужен ли мне муж, лишённый привилегии подавать императору ночную сорочку, – протянула Леора, когда ей позволили-таки снова свободно дышать.
Что-то определённо начиналось. И об этом начавшемся, может быть, стоило даже мечтать?
[1] Кысмет (иск.) – фатум, судьба.
КОНЕЦ
