случилось.
Я не могу смотреть ему в глаза.
Как бы я ни старалась заставить себя, это невозможно. Я не настолько жестока, чтобы вышвырнуть его, но в то же время я скучаю по тому, когда была только я в этом большом доме, с озером в моем распоряжении и никаких забот, кроме того, когда ожидать следующего урока плавания. Это были более легкие времена.
Проще.
Счастливее.
Глава одиннадцатая
Майер кладет руку мне на плечо, и я вздрагиваю, но выражение его лица мягкое.
Хоть я и не хочу этого признавать, я чувствую, как учащается сердцебиение, а дыхание становится мелким.
— Я прожил здесь, на суше, достаточно долго, чтобы знать, как устроен мир, и я выживу, — говорит Майер, делая шаг ко мне. Его улыбка теплая, и хотя я злюсь на себя, я чувствую желание приблизиться к нему.
«Что не так со мной? — думаю я. — Как я могу чувствовать то, что чувствую к Сойеру, а затем чувствовать то же самое к Майеру?».
Я смотрю на руку Майера, и все во мне сжимается. Моя кожа светлая и усеяна крошечными веснушками; теплый загар его кожи прекрасно контрастирует с моей бледностью. Не задумываясь, я кладу свою ладонь на его руку, чувствуя, как мое сердце подскакивает к горлу. Это небольшой жест, но он заставляет меня понять, что я все еще испытываю к нему чувства — даже после всего, что произошло.
— Ты можешь остаться, пока не найдешь, куда пойти, — обещаю я, когда мне приходит в голову кое — что еще. — Но у меня есть несколько вопросов.
— Конечно.
— Откуда ты вообще узнал, как жить на суше? И… как давно ты здесь?
— Некоторое время, — отвечает он, и я не могу не удивиться. Не знаю почему, но я просто предположила, что его недавно изгнали и завербовали на сторону Каллена. — Раньше я жил в Англии. Потом Калифорния, потом Мексика… И какое — то время жил в Италии, — он делает паузу, замечая удивление на моем лице. Он продолжает. — Плавание в Средиземном море в качестве русала — это самый невероятный опыт, Ева. Рыба такая яркая и на вкус лучше, чем все, что я когда — либо ел до или после. Надеюсь, когда — нибудь у тебя будет возможность испытать это.
Я не могу не смотреть на него, потрясенная открытием. Он путешествовал повсюду, а я даже никогда не была за пределами Шелл — Харбора. Я думаю обо всех водоемах, которые мне еще предстоит посетить, обо всех местах, где я никогда не была. И, как ни странно, мне не нравится идея уплывать. Вместо этого я счастлива в Шелл — Харборе, если бы только жители города забыли всю ложь обо мне…
— Почему ты не поселился где — нибудь… до того, как прибыл сюда? — спрашиваю я.
Он пожимает плечами, и его рука соскальзывает с моего плеча. Наш момент закончился, и хотя между мной и Сойером определенно что — то есть, я не могу не чувствовать холод, когда Майер отстраняется. Это расстраивает, и я не понимаю себя — как я могу испытывать чувства к двум мужчинам? Я не знаю, как это возможно, но это та ситуация, в которой я нахожусь.
— Я никогда не находил места, которое было бы похоже на дом, — объясняет он, пожимая плечами. — Ничто не сравнится с домом, да?
Когда — то я бы согласилась.
Теперь, после того, как я испытала Шелл — Харбор и все, что он может предложить, я знаю, что еще так много земли можно увидеть. И я никогда не буду скучать по Корсике так, как Майер, и это во многом связано с тем, что я женщина, а он мужчина. Мое знакомство с Корсикой сильно отличалось от его.
Я могу скучать по удобствам Корсики, но я не скучаю ни по чему другому. По правде говоря, то место никогда не было для меня домом. Я отступаю, теперь прислоняюсь к перилам лестницы, когда усталость, наконец, начинает брать верх.
— Тебе следует лечь спать, — говорит Майер, будто знает, о чем я думаю. Или, что более вероятно, я просто выгляжу так же утомленно, как себя чувствую. — Отдохни, Ева.
Но я не могу заставить себя или свои ноги подняться наверх. Я думаю о входной двери, незапертой. На этот раз нам повезло — повезло, что не получил доступ тот, кто не должен был. Я вздыхаю и киваю, а потом нахожу улыбку Майера такой отвлекающей, что чувствую себя застрявшей на месте.
— Спи, — настаивает Майер.
Я снова не протестую. Он допивает остатки воды и ставит пустой стакан на дубовый столик у дивана. Затем он ведет меня наверх, опустив руку на мою поясницу, словно ожидая, что я упаду. Его прикосновение посылает больше тепла, чем я ожидала, по моему позвоночнику. Я слишком устала, чтобы даже чувствовать себя виноватой. Это то, о чем я подумаю утром.
Когда мы подходим к двери моей спальни, я внезапно ощущаю такую усталость, что едва могу держать глаза открытыми. Я вхожу в комнату и слышу, как Майер закрывает за мной дверь и шепчет спокойной ночи. Я не поворачиваюсь к нему лицом, а стремглав иду к кровати и тут же забираюсь в уютные одеяла. Проскользнув под одеяло, я чувствую, как тепло обволакивает меня, как плавное океаническое течение.
В этом доме так тихо.
Мир настолько совершенен, что иногда я могу представить, хотя бы на мгновение, что все в порядке. Сегодня воздух такой спокойный, что я даже не слышу, как Мара храпит из соседней комнаты. Обычно звук не дает мне уснуть какое — то время, но сегодня ночью просто тихо. Я кратко отмечаю, что, может, я должна проверить ее, но я не могу заставить себя встать с постели.
Я переворачиваюсь на бок, глубже забираясь под простыни, а через несколько минут вырубаюсь.
* * *
Мне снится, как я целую Сойера под луной, купаясь в теплой озерной воде.
Мы обнимаемся, потягиваем вино и смеемся, пока я рассказываю истории о своих приключениях на Корсике. Мара там, закатывает глаза на наши выходки, но улыбка у нее искренняя. Венди сидит на траве с Тейлором и Хизер, их смех звенит в мирной ночи, пока Том бегает вокруг них, доставая палки из воды.
Только Майера нет.
И глубоко внутри меня есть мучительное сомнение из — за этого факта. Я хочу, чтобы Майер был здесь.
