Кажется, этого Андре подобные расспросы начинали порядком доставать.
- Баро-он, сколько страсти! – артистично воскликнула та же чаровница, молниеносно меняя интонацию на сочувственную:
- И как поживает ваша маленькая племянница?
Даже я на своём балконе впала в ступор. Что можно ответить на такой вопрос? Спасибо, плохо? Как может поживать ребёнок, враз потерявший обоих родителей?
Однако, это оказался ещё не предел. Продолжение фразы дамочки просто потрясло своим цинизмом.
- Полагаю, вам потребуется помощь, чтобы подобрать для бедной сиротки подходящий пансионат.
- Зачем? – бесцветным голосом переспросил барон.
- Ну вы же не собираетесь сами, без жены воспитывать чужого ребёнка, тем более, девочку? Под присмотром хороших учителей ей будет лучше. – как что-то очевидное, а главное, нормальное, пояснила общительная мадам.
- Собираюсь. – после небольшой паузы заговорил мужчина. Спокойно так, однако даже у меня душа встала «ёршиком». – И Мариэль – не сиротка. У неё есть дядя, который никогда её не оставит. А вы, мадам?.. Вы, женщина и мать, предлагаете отдать пятилетнюю малышку в таком горе на попечение каким-то посторонним людям? Странно и горько слышать такое от той, что рождена, чтобы дарить тепло и доброту.
- Молодец, барон! Так её! – едва не задохнулась от всего своего сердечного соучастия. –
Хоть один нормальный человек во всей этой «банке с друзьями» завёлся. Ну и Ральф, конечно.
- Простите, господа, я очень устал. С вашего позволения, откланяюсь и отправлюсь отдыхать. – завершая разговор, сообщил барон и покинул балкон и танцевальный зал.
- Андрэ, я познакомлю вас с домом. – уже из коридора послышался голос брата, сопровождавшего гостя.
Конечно, остальная компания тут же взорвалась осуждающими репликами. Слушать было противно, я решила пойти продышаться в сад. Прямо вот походить, сбросить напряжение.
Накинула неприметный плащик, чтобы не выделяться светлым пятном в наступившей темноте, и скользнула под прикрытие деревьев.
В бальном зале искрились огни, шумел праздник. В остальных окнах пока не видно было никакого движения.
А, нет, на один из балкончиков гостевых комнат вышел господин барон. Тоже, видать, глотнуть свежего воздуха и освежиться прохладой. Я зябко поёжилась. Признаться, мне в плаще сейчас было совсем не жарко, а Андрэ на улицу вышел в одной лишь тонкой рубашке. И
та – нараспашку.
В свете четырёхрожкового канделябра, который он прихватил с собой, его было видно даже лучше, чем в первый раз из окна. И знаете, что… Девоньки-и-и, какой у парня оказался обалденный пресс! А грудь, а плечи! Он ещё так поводил своим светильником, высматривая что-то в темноте, а я получила возможность подробно разглядеть весь этот атлетический комплект. На кой ляд мужик портил себя своим нелепым костюмом – непонятно.
- Ого! А Андрюшка-то этот - очень даже ничего. И человек хороший… - я тихо рассмеялась - вспомнилась Люська, старая моя подруга, женщина яркая, умная и слегка циничная. Зуб даю, попадись ей этот барон сейчас на глаза, непременно бы «сурово» нахмурила брови и выдала своё «коронное»: - Чего, Галя, без толку глазеть? Брать надо!
19
Спасибо всем, кто остаётся со мной и нашей героиней. Искренне приятно, что книгу встретили так тепло и она по прежнему Вам интересна. Будем продолжать, мои самые добрые и сердечные друзья.
С уважением, Ваша Кира.
Ладно, всё это шутки, конечно, насчёт "надо брать". Но, если начистоту, барон действительно оставил в моей душе очень приятное впечатление. Даже при таком странном заочном и очень коротком «знакомстве» чувствовалось в нём нечто… основательное, надёжное,
что ли… Чего мне всегда не хватало в окружавших меня мужчинах. Имею ввиду, претендовавших на руку и сердце.
Мой-то собственный был оторви, да выбрось. Выскочила по молодости, по дурости замуж за этого яркого, эффектного красавчика, эх… Лучезарный стиляга, человек-праздник. А жизнь-то семейная не задалась. Для неё кой-чего посерьёзнее требуется.
Представьте, что он говорил мне, когда мы собирались с подружками повеселиться: «Веди себя плохо, детка!» Ну и сам, соответственно, вёл себя не очень хорошо.
В общем, я как-то быстро повзрослела умом, да и сынок родился. И оказалось, что жить без мужика, конечно, не очень просто, но всё же легче и спокойней, чем с таким вечным, совершенно безответственным ребёнком.
Ой, да чего уж вспоминать. Мало ли что было, да быльём поросло.
Сейчас наступил как раз тот ранний час, когда все нормальные провинциальные аристократы ещё предпочитали спать, а брат неизменно уединялся в кабинете за своим хобби. Я
решила использовать это время, чтобы поболтать с Ральфом, пока никто не проснулся, а он находился в благодушном настроении.
Могло, конечно, оказаться, что и он сегодня поднимется с тяжёлой головой и предпочтёт отлёживаться, сколько позволят приличия. Но нет, первое предположение было верным. Из-за двери кабинета тихонько раздавалась уже знакомая песенка. Правда, сама дверь в этот раз была надёжно заперта. Пришлось осторожно поскрестись, напрашиваясь в гости.
Я собиралась договориться с братом о выделении мне небольшой суммы для обновления гардероба. Без фанатизма, конечно, но кое-что из моих «пропахших нафталином» пожитков однозначно требовало замены. И даже с учётом скромности прибытка от наследства, я считала, что имею на эту просьбу моральное право. Не забываем, какой доход получила семья от продажи дела покойного мужа Корин. Свои же целых десять золотых, доставшихся мне по последней воле неведомой тётушки, я твёрдо решила зажилить в неприкосновенный запас.
Это было официальным поводом для встречи. Но ещё мне хотелось… не то, чтобы посплетничать… Хотя, да, по факту, именно так. Поболтать с ним о гостях. Двое из них, кто жил поблизости, уехали ещё вчера. Остальные дрыхли по комнатам, отсыпаясь после ночных увеселений.
Первая часть задуманного исполнилась быстро и без проблем. Брат просто спокойно кивнул и тут же выдал мне желаемую сумму. Завести разговор о новостях с вечеринки тоже было несложно.
Ральф, ковыряясь в своём рукоделии, с улыбкой рассказал о том, что господин Морис де
Бибо (сердцеед местного разлива), кажется, опять нарвался на дуэль. (Ясно, запомним, что лучше держаться с этим забиякой и повесой с осторожностью) Затем неторопливо поведал, что виконт де Борегар (тот самый, с которым спорил Андрэ) задумал расширяться со своим виноделием. И прожужжал о том все уши каждому, кто был готов его слушать. (Ага, богатей, хвастун и сноб.) Ну и, конечно же, тему новичка, произведшего самое, что ни на есть, скандальное впечатление, невозможно было обойти вниманием.
- Прелюбопытный молодой человек. Прелюбопытный. – без всяких признаков осуждения, оживлённо рассуждал Ральф. – Только я всерьёз опасаюсь, что ему будет очень непросто прижиться в сложившемся в нашей провинции круге знакомств. Вольнолюбив, независим и иногда довольно прямолинеен. К тому же, не слишком стремится добиваться расположения у дам. – Ральф сделал короткую паузу и с усмешкой добавил:
- А наши дамы могут и не простить такого пренебрежения. Хотя… - он оценивающе посмотрел на меня, кивнул сам себе и закончил:
- Вам, Корин, он бы наверняка понравился. Если желаете, я могу вас представить.
Конечно, я отказалась. Держимся выбранного курса. Было бы странно игнорировать вчерашние посиделки, а сегодня, вдруг, выйти на публику. Нет уж, не горит.
- А чего стоит его отказ немедленно избавляться от убыточного предприятия брата? Вот уж, воистину, кровь родная – не водица. Ну кто отважится в наших плодородных краях, созданных богом для виноделия, заводить дорогих тонкорунных овец?
- Ага, вот оно что… - я порылась в памяти, мысленно соглашаясь с Ральфом.
Действительно рискованный замысел.
Просто даже вот так, навскидку, не задумываясь: вино, коньяк, разные предметы роскоши ассоциируются с Францией. Но если шерсть – то и вправду английская. Они в этом вопросе всегда считались более продвинутым государством, обеспечивавшим стран-соседей (и не только) качественным продуктом.
