И зачем в таком случае пытаться плыть против течения и бодаться с таким мощным конкурентом – непонятно. Возможно, и я, и Ральф, и остальные - мы просто не всё знали?
Личность барона становилась всё интереснее.
- Всё это крепко отдаёт авантюризмом. – тем временем продолжал делиться впечатлениями брат. - Но что я могу утверждать с полной ответственностью, так это то, что сердце у Андрэ большое и смелое. И я намерен поближе подружиться с этим необычным человеком.
- Я думаю, у вас найдётся немало общего. – поддержала энтузиазм собеседника. – Вы ведь тоже личность незаурядная. – я посмотрела на то, как ловко и безошибочно пальцы мастера управлялись с очередным произведением искусства, и спросила:
- Скажите, Ральф, а почему вы так тщательно скрываете свой талант? Что в нём непристойного? В конце концов, вы же, простите, не любовницу прячете в собственном шкафу?
- Эх, Корин. Вам ли не знать? – с сожалением улыбнулся тот, - В нашем обществе приличнее признаться, что обзавёлся сразу дюжиной любовниц, чем открыто заявить о подобной слабости. Рози частенько этим пользуется, когда желает добиться от меня какой-нибудь преференции.
Лично я была в корне несогласна с такой постановкой дела. К тому же следовало озаботиться тем, чтобы избавить брата от этого рычага давления на него в руках Рози.
Приблизительно я уже даже догадывалась, как бы это можно было провернуть. Но здесь мне требовался тайный союзник. И не из числа домочадцев.
Задача непростая, но выполнимая. Не стану же я вечно отсиживаться в своей комнате.
Приближался момент, когда почувствую себя достаточно уверенно, чтобы вливаться в жизнь этого мира более, так сказать, широко. А как показали последние события, не все здесь такие зловредные, лицемерные крокодилы, как те, что прямо сейчас начинали проявлять признаки пробуждения этажом ниже.
Я поблагодарила Ральфа за приятную беседу и щедрость, прихватила выданную на личные расходы денежку и поспешила к себе. Благо, что ходов в доме имелось тьма тьмущая, и пройти с одного яруса на другой можно было не только по центральной лестнице, но и по уличным боковым. Их как раз для того понастроили в дальних краях коридоров.
Брат тоже не стал задерживаться. Законы гостеприимства требовали его присутствия с гостями. Первым, не дожидаясь завтрака, уехал Андрэ де Вильом. Оказалось, что он давно проснулся, но ждал возможности достойно попрощаться с хозяевами. Остальные постепенно стягивались в столовую.
Обо всём этом инициативно докладывала Кристи, успевшая уже совершенно меня потерять и разволноваться. Мне же в данный момент интереснее было переключиться на собственные, в кои то веки, приятные заботы.
Добрейшая тётка сперва изумлённо разохалась, увидев в моих руках такое богатство.
Затем, в заботе о моём здоровье, предложила самой скататься и прикупить всего необходимого.
Но я решила, что вполне в состоянии прогуляться до города, осмотреться и развеяться. К тому же, больше всего «горела» тема нижнего белья. А это, как бы, личное.
В общем, я уже просто не чаяла дождаться, когда все эти неспешные, важные господа и мадамы устанут любезничать и, наконец, разъедутся по своим домам.
20
Готси разъезжались долго. Последний из них отбыл восвояси только после обеда. Ехать теперь в город означало вернуться обратно затемно. В общем, экскурсию с шоппингом пришлось отложить на утро следующего дня.
А сейчас в доме воцарилась удивительная, даже умиротворённая тишина. И дело не только в том, что стихли звуки праздника и людского многоголосия. Как ни странно, не слышно было и Рози. То без конца и края по всему дому разносились её недовольные окрики, а тут, гляньте-ка, примолкла. Не иначе, бонусы перед мужем зарабатывать взялась.
Мне же сноха, кажется, объявила конкретный бойкот. Чуть не расхохоталась, наблюдая, как старательно она игнорировала мою персону, когда мы с ней столкнулись в холле первого этажа. Фыркнула прислуге указания (что характерно, весьма сдержанно) и гордо удалилась…
не знаю, куда. Куда-то туда. Взгляд свой, проплывая мимо, Рози изо всех сил фокусировала перед собой. Это, значит, чтобы не дай бог, не коснуться им меня. Мол, я для неё нынче –
пустое место. Детский са-ад…
Смешно, но очень даже полезно. Если она собралась продолжать таким манером от меня бегать, так я, выходит, из любого места могла теперь выгнать сноху одним своим появлением.
Прекрасно.
От души наслаждаясь покоем и свободой, я неторопливо прошла в столовую. Расторопные домашние работницы уже успели убрать практически все следы недавнего застолья. Сама уже пообедала у себя в комнате, потому сейчас только попросила принести чаю. На отдельном столике лежала свежая пресса.
В новостях сообщали о грядущем великом событии – плановой смене правящего монарха.
То есть нынешний глава государства – немолодой уже … А, вот, Генрих 17 Милосердный, многочисленный герцог и владыка всея Фриниции, не дожидаясь собственной кончины, совершенно добровольно решил передать бразды правления своему сыну.
То ли отпрыскам своим не слишком доверял и решил превентивно сдать власть, да и пожить подольше. Не испытывать, так сказать, судьбу, провоцируя подрастающее поколение на насильственные меры по устранению засидевшегося на троне папеньки. А может и в самом деле устал старик от бремени правления целым государством. И напротив, уверен в своём преемнике настолько, что со спокойной душой решил передать эту ношу ему.
Такие подробности в газетке никто не напишет. Так что, оставалось только гадать. Как бы там ни было, важно, что вся рокировка должна была произойти совершенно мирно. Дело это небыстрое, однако каких-то перемен в перспективе следовало ожидать. Свежие пришельцы во власть всегда стремятся внедрить что-нибудь новое. Обозначить начало эры своего восхождения. Бог его знает, что там в голове у очередного Генриха, и насколько его инициативы коснутся дальних провинций страны.
Так, ладно. Политика – политикой, а у меня тут более приземлённые проблемы имелись. В
свете того, что в ближайшее время я вознамерилась вливаться в обычную повседневную жизнь молодой дворянки, остро нарисовался один коварный вопросик. Касался он тех самых вечеринок, в которых придётся участвовать. Всё бы ничего, в плане общения к любому можно найти подход. Или вовсе не искать и не вступать в диалог. Справлюсь.
Опасность представляло моё банальное неумение танцевать. Они же все там пляшут без конца, а я в этой теме – ни в зуб ногой. И что делать? Прикидываться подвернувшей ногу? Ну раз-другой подобные фокусы сработают. А дальше меня просто запишут в инвалиды.
- А может это тело помнит, как там вот эти «па» исполняются? – с робкой надеждой предположила я.
Поскольку в столовой я сейчас находилась совершенно одна, даже не поленилась, встала, припомнила музыку со вчерашнего приёма и попыталась подвигаться. Не-а, бесполезно. Тело, может, чего и помнило, но голова о том была абсолютно не в курсе.
- Кхм, не помешаю? – неожиданно раздалось от дверей.
У меня сердце в пятки улетело.
Прислонившись плечом к косяку, скрестив руки на груди, в дверном проёме застыл Ральф.
Подкрался незаметно и стоял сейчас, глядя на меня с добродушной усмешкой.
- Да… танцы никогда не давались вам легко, сестра.
- Правда? Фу-уф! Ну слава богу… - мысленно выдохнула я. А вслух рассмеялась и согласилась:
- К сожалению, вы правы, дорогой Ральф.
- Корин, меня радует, что вы, кажется, решились покончить со своим затворничеством и хотите вновь жить полной жизнью. – взгляд брата сделался тёплым. – Если это так, могу предложить свою помощь.
- Станете давать мне уроки танцев? – снова развеселилась я.
- Да хоть бы и так. – с ноткой бесшабашности ответил он, сделал паузу и доверительно продолжил:
– Но по совести, я совсем не гожусь на роль учителя, так как и сам не слишком преуспел в этом мастерстве. Будет лучше, если этим займётся кто-то более умелый.
