- Что вы имеете ввиду? – Ноэль с любопытством глянул на меня, пропустив подачу.
- Патриотизм иногда становится последним прибежищем негодяев*.
- Вы цитируете высказывание доктора Самуэля Джонсона? Но, откуда… - юноша подошёл ко мне и посмотрел маминым проницательным взглядом.
- Упс! – осеклась я, - Да бог его знает, откуда. Помню такую цитату, брякнула в обоснование мысли,потому, что это правда, а она уже оказывается существует. Но не для дамского исполнения.
- Всё верно. Хочешь повести людей на смерть и нажиться на людском горе, достаточно сказать, что поведёшь их к славе. А вы, мадам Корин, интересный собеседник.
- Благодарю, Ноэль. Вы тоже не настолько легкомысленны, каким хотите казаться. Но вернёмся к игре и сменим тему беседы. – я поспешила уйти от необходимости отвечать на заданный вопрос. – Вы сбежали от наших мужчин и разговорах о политике. Мне бы не хотелось вызвать у вас подобное желание. Лучше расскажите о вашей жизни в Лионе. Только не то, что вы уже стократно пересказали родителям и что уже набило вам оскомину. Мне кажется, ваше пребывание в столице было куда более интересным, чем принято делиться широко.
- Хорошо. – легко согласился мой напарник по игре, - Но при условии, что вы не станете делиться моей откровенностью с другими.
- Слово чести. – с выражением «зуб даю» ответственно уверила парня, и он начал свой рассказ.
Ему нравилась столица. Вот есть такие люди, которым нужно находиться в гуще событий.
Где постоянно что-то происходит и воспитывается самая передовая, умная молодёжь. Не хочу ни в коем случае умалять интеллект или способности провинциальных юношей и девушек.
Просто у людей в столицах, как правило, имеется более широкий спектр возможностей. И
самый короткий доступ к последним новостям.
А я слушала Ноэля и всё больше убеждалась в своём первоначальном впечатлении о мальчишке. И всё увереннее сознавала, что он – именно тот, кто мне нужен для того, чтобы сделать брата более счастливым.
Сейчас поделюсь, что за замысел сформировался у меня, пока мы легкомысленно размахивали ракетками.
Вернусь к тому, что мне очень хотелось «легализовать» увлечение Ральфа, но сделать это так, чтобы ни у кого не возникло желания и даже мысли осудить брата. Так вот, сделать это, на мой взгляд, возможно было одним единственным способом: создать моду на подобные занятия, либо убедить всех, что она, эта мода, уже существует. И помочь мне в этом мог Ноэль –
столичный денди, в авторитетном мнении которого никто не усомнится.
То есть, своими словами, я хотела, чтобы Ноэль где-нибудь на ближайшем крупном сборище (например, вечеринке по случаю своего возвращения) объявил что-то вроде того, что подобные необычные хобби нынче очень популярны в Лионе. И вообще, если у тебя его нет, то остальные, самые передовые и интересные, посчитают твою персону скучной. Не обязательно сообщать это сильно громко, но так, чтобы все услышали.
И одарить хозяйку презентом от Ральфа. Мадам Кларисс, мне кажется, будет очень рада. А
рейтинг брата взлетит до небес. Тут ведь важно, как подать новинку.
Оставалось придумать, как пригласить парня к этой авантюре. В том, что он согласится, я уже почти не сомневалась. Почему? Потому, что он и в самом деле имел более свободные взгляды на правила и принятые нормы, чем все, кого я до сих пор видела или слышала. Этот вывод вытекал из его собственных рассказов про бытность в академии. Во-вторых, Ноэль оказался авантюристом, каких поискать. Этот парень ни за что не откажет себе в удовольствии поучаствовать в каком-нибудь приключении.
Только сперва следует зацепить его, составить какой-то разговор, насчёт дремучести снобизма местной публики. Мне показалось, что это – именно то, что может сподвигнуть юношу на подобное хулиганство. А какой ещё мотив придумать? Влюбиться в меня – так это ерунда. Я для него даже такая молодая, уже старая. А вот то, что мы встали на «дружескую ногу» и сложили определённую доверительность… Я думаю, сработает.
* «Патриотизм — последнее прибежище негодяя» (англ. Patriotism is the last refuge of a scoundrel) — афоризм, произнесённый доктором Самуэлем Джонсоном в Литературном клубе
(англ.)рус. 7 апреля 1775 года и опубликованный Джеймсом Босуэллом в жизнеописании
Джонсона (англ.)рус. в 1791 году.
Автор немного вольно передвинула время возникновения цитаты к нужным для истории годам.
22
В этот день все отлично провели время. Каждому нашёлся собеседник по душе и никому не было дела до наших внутренних распрей.
Мне удалось поболтать с Ноэлем на нужную тему. Точнее, он сам её затронул. Ну про заведомую внутреннюю дрожь от предстоящего пафосного приёма. Но рубить в лоб свою идею прямо сейчас, конечно, не стала.
Пообщаемся ещё, сплотим нашу новую дружбу общими взглядами. Дождусь означенной вечеринки, выжду, пока бедного Ноэля, как главного виновника торжества, изведут положенными светскими ритуалами. А вот когда парню уже окончательно скулы сведёт от всего этого «веселья», я ему и предложу провернуть мой замысел.
Поддержит, я теперь в этом даже не сомневалась. Тем более, что Ральф Ноэлю был глубоко симпатичен. Это чувствовалось в том, с каким искренним уважением он говорил о моём брате, почитая его едва ли не единственным приятным человеком в нашей глухомани.
Так что, вдвоём-то, ух, наведём шороху в этом болотце. Даже интересно, какие хобби срочно начнут изобретать для себя «прогрессивные» члены общества в свете сочинённой нами моды. Чую, та ещё потеха ожидается.
Я собиралась уговорить Ральфа взять с нами этих соседей в гости к барону. Ну, к Андрэ.
Нет, я, конечно, понимала, что такие вещи не решаются с бухты барахты, тем более посторонними людьми. Но имелась же какая-то возможность устроить такое приглашение для друзей. Брат, например, мог выступить с инициативой к барону, а тому не останется ничего другого, как согласиться.
Мой личный интерес постараться расширить компанию в этом визите состоял в том, чтобы не остаться в дамском кругу наедине лишь с Рози. Вон, как они чудненько заняты с мадам
Кларисс. А нам с ней вдвоём о чём говорить? Особенно, если учесть, что к тому моменту уже должна будет произойти замена экономки на нового человека, и сноха будет пребывать в большой печали. Нет уж, избавьте меня от подобного испытания для нервов.
Как только я заикнулась об этом Ральфу, выяснилось, что он уже и сам обо всём позаботился. И соседу нового знакомца нахвалил, возбудил интерес, и к Андрэ «вестового» с предложением отправил.
- Конечно, Корин, я знаю, что вам с Рози без участия какой-нибудь другой дамы будет неуютно. – с понимающей улыбкой сообщил брат. – Мадам Кларисс, как никто другой сгладит возможное напряжение и украсит наше общество.
Оставалось только поблагодарить его за проницательность и заботу.
Таким образом, пока что всё складывалось наилучшим образом.
К назначенному сроку всё произошло так, как и планировалось.
Господин Брего (семейный юрист) выполнил поручение брата и подошёл к этому вопросу со всем тщанием и добросовестностью. В доме появился новый управляющий –
пятидесятилетний почтенный Амадей Эбьер.
Очень серьёзный и строгий мужчина с отменными манерами и большим опытом в своём деле. К такому на кривой козе с сомнительными предложениями не подъедешь. Домашние работники моментально прочувствовали характер своего нового начальника и прониклись к нему великим уважением.
Появление этого человека принесло людям облегчение. Хотя, как все понимают, работы меньше не стало. Просто Амадей был адекватно требователен, но ни при каких обстоятельствах не позволял себе повышать голос или, упаси господь, издеваться над своими подчинёнными. А
когда никто вокруг не орёт и не кидается из крайности в крайность, то и народ чётко понимает, чего от него хотят, и порядок налаживается сам собой.
Хорошего руководителя подобрал Брего. Отличного. Нанимался Амадей лично Ральфом и подчинялся, соответственно, исключительно брату. В присутствии этого невозмутимого, сдержанного и, можно сказать, величественного, как сфинкс, мужчины даже Рози теперь стеснялась проявлять свою стервозность открыто. А я взяла себе за правило очень внимательно вникать, как грамотно устраивается местное хозяйство и учиться, учиться, как завещал великий
