Ленин.
Ну, довольно о нём, у нас тут следующее событие подоспело.
В поместье к Андрэ де Вильому отправлялись всем дружным коллективом. То есть, чета
Лапьеров заехала за нами, и дальше уже выдвинулись полным составом.
Я внутренне горячо порадовалась, что и Ноэль изъявил желание прогуляться в гости к барону.
Лапьер-младший напросился в нашу «дамскую» повозку и всю дорогу неистощимо веселил разговорами. Рози, сдержанно улыбаясь, грустила в своём уголке. Мадам Кларисс, без конца поглядывая на сына с самой нежной материнской любовью и гордостью, поддерживала беседу.
В общем, путь до имения Андре прошёл вполне приятно.
Ну что сказать, какого-то особого упадка, который наперебой пророчили уважаемые господа-прогнозисты из высшего света, в хозяйстве барона не наблюдалось. Возможно, что на поддержание порядка и привычного уровня жизни в данный момент тратились какие-то нз-шные ресурсы, но внешне всё выглядело вполне пристойно. Хоть и без особой роскоши и фейерверка разновкусицы интерьеров дома брата.
Андрэ встречал нас в компании стеснительной белокурой девочки. Мариэль изобразила вежливый реверанс, и её тут же увела нянька. Маленькая блондинка одним только взглядом бездонных серых глазищ купила меня всю с потрохами. А вот её нянька со своим кислым лицом и глубокими морщинами на лбу, свойственными людям раздражительным, нытикам, пессимистам и занудам, не понравилась вовсе.
- Пойдёмте, мадемуазель Мариэль, вам следует вернуться к прерванному вышиванию. –
неприятно скрипучим голосом безапелляционно заявила тётка и первая посеменила по коридору.
Девчонка невесело вздохнула, но спорить не стала, только понурилась и потопала вслед:
- Да, мадам, я уже иду.
- И не горбите спину.
- Да, мадам.
Так хотелось сказать, чтобы эта вобла сушёная отстала от ребёнка, вместе с нитками-иголками. Мариэль вышивание явно не привлекало. Стоял такой прекрасный денёк. Детке бы на солнце, на воздух, заняться чем-то любимым – отвлечься, отогреться сердцем, а эта… Тьфу, рыбина бездушная. И не вмешаться ведь – с её опекуном буквально минуту, как официально познакомились. Дисциплина, конечно, вещь хорошая. Но и ситуация ситуации - рознь.
Тем временем всем друг друга чинно представили, и мероприятие продолжилось по традиционной схеме. Обед, нейтральные разговоры и развлечения – на этот раз общие.
Андрэ на своей территории чувствовал себя раскованно и выглядел, как совершенно душевный симпатяга. Удивляло только, как он до сих пор не почувствовал, что племяннице не помешало бы сменить воспитательницу. А так, да, не знойный записной красавчик, но весьма и весьма «приглядный». Было в нём то очарование, которое мужикам придаёт наличие глубокой внутренней уверенности.
Лично меня раздирало любопытство по поводу того, что Андрэ надумал решать относительно доставшегося ему наследства. Дело-то, действительно, спорное.
Старшие мужчины, сто процентов, тоже сгорали от интереса, однако, пока эту тему не поднимали. Скорее всего просто не считали приличным сразу вот так резко, как говорится, лезть под шкуру с подобными деликатными расспросами к своему новому другу.
Но! Ко всеобщему удовольствию, с нами сегодня был Ноэль! Вот он-то со всей непосредственностью юности и затеял нужный разговор. К чести парня, его вопросы звучали совсем неглупо и достаточно тактично. В том смысле, что именно, как вопросы, а не раздражающие попытки завязать спор, чтобы утвердить собственное «авторитетное» мнение.
Прямо молодец, мальчишка, не зря родители разорились на академию для сына. Видимо, подрастающее поколение в ней обучали не только шашкой махать, на конях скакать, да красиво переставлять ножки в танцах. Чувствовалось, что в мастерстве дипломатии Ноэль тоже изрядно поднаторел.
Наш гостеприимный хозяин одобрительно хмыкал, улыбался, с интересом поглядывая на своего юного собеседника, и легко шёл на диалог.
Вот тут и выяснилось много интересного. Масса!
Если своими словами, брат Андрэ, Оскар, действительно оказался очень дальновидным человеком. Там, где другие даже ещё не пытались искать новые возможности, полагая сие абсурдом и неоправданным авантюризмом, этот мужчина их видел. Продумывал всё до мелочей, заранее стелил, где надо, соломку и шёл на крупные объективные траты, планируя в дальнейшем получить гораздо больше.
Вся его затея со странным для Фриниции, абсолютно непопулярным овцеводством крутилась, не поверите, опять же вокруг предстоящей смены главных лиц во власти. Где-то там в самых высоких столичных кругах у брата барона имелись весьма полезные знакомства. Так вот, какой-то важный и подкованный в вопросах бизнеса господин своевременно, задолго до наступившего момента информировал Оскара о грядущих изменениях.
Да и сообразили два умных человека, что в самом ближайшем будущем для смелых в государстве станут открываться новые ниши для развития отечественного производства. (Так как, напомню, их высочество слыл горячим сторонником всего родного, фриницийского.) Да и решили они сложить взаимовыгодный тандем.
Оскар, по заданной схеме, брал на себя разведение дорогих овец и поставку шерсти. А его напарник – продвижение продукта в самые высокие, а затем и широкие круги.
Грубо говоря, национальной хэбешной тряпочки в стране имелось в достатке, а национальной шерсти – не водилось практически совсем. Между тем, шерстяная ткань была в большом ходу. Но закупалась, в основном, в Англитании.
В общем, в новых обстоятельствах, при таком грамотном подходе идея Оскара была обречена на успех. И Андрэ не нужно было много времени, чтобы это понять.
Со смертью брата проект практически рухнул. Однако, напарнику Оскара вовсе не хотелось отказываться от замысла, сулящего большие финансовые перспективы. Тем более, что имелась у него наготове небольшая, но свободная сумма денег, которую он планировал вложить в предприятие. И именно дело с шерстью казалось ему наиболее выгодным.
Господин вышел на нашего барона, и они уже «ударили по рукам», решив, что продолжат начатое Оскаром сотрудничество. Такие вот пироги.
23
У наших мужчин рассказ Андрэ вызвал бурю интереса, азартных обсуждений и восхищения задумкой. На что барон со спокойным достоинством лишь просил не приписывать ему лишних заслуг. Так как авторство всего замысла принадлежало его брату. А он, мол, всего-то внимательно отнёсся к тому, что само пришло в руки.
Лично я своим хозяйственным носом тоже буквально чуяла запах прибыли. Вот во что бы я «вписалась» с огромным удовольствием для улучшения своего финансового положения, так в это дело. В производстве вин, которым тут занимались все, кому не лень, я не понимала ровным словом ничего. Но шерсть! Да из неё столько всего можно понаделать, только в путь! Это же поле для фантазии абсолютно непаханое.
Ага, это всё замечательно и прекрасно. Только как о себе в такой ситуации заявить?
- Так-так-та-а-ак… - у меня в голове начала формироваться идейка, на которой можно было попытаться сыграть.
Суть в том, что для начала Андрэ свою шерсть, пусть и руками компаньона, необходимо будет как-то эффектно подать. Ну не пучком же они, в самом деле, потащат её на оценку к монарху. Это должно быть изделие, и явно не носки. Нечто роскошное, демонстрирующее красоту и качество… И обязательно с биркой «Маде ин Фриниция».
Плед! Точно! Связанный на луме*. Огромный, воздушный и лёгкий, как облако. Я
смотрела в ролике, как это делается – ничего сверхъестественного. Но одеяло получается идеальное, под ним никогда не бывает ни жарко, ни холодно. А выглядит просто сногсшибательно. И на ощупь, говорят, сама нежность. Тут, конечно, от качества самой шерсти многое зависит. Ну так и овцы Андрэ непростые достались. Оскар ведь изначально планировал замахнуться на самый высший покупательский эшелон.
И всё же, как предложить своё участие к такому интересному проекту, пока так и оставалось большим вопросом. Тут умница Кларисс, как будто подслушала мои размышления:
