моей шее.
- Пусти! - зло выдыхаю, изо всех сил пытаясь выбраться.
До своего кинжала и топорика, закрепленных на поясе, мне не дотянуться.
Коленка в пах с ним не проходит.
Мое трепыхание ему — что трепет глупой бабочки.
Он откровенно наслаждается своим физическим превосходством, а я…
Я ощущаю себя на дне.
Униженной, дальше некуда.
Даже, когда я жила в деревне среди грубых, косматых мужиков, сильно напоминавших бомжей, они не позволяли себе подобного.
Один раз Рыжий Грег сплоховал, наслушавшись дядиного вранья, но потом он неделю подряд таскался за мной побитым щенком и пытался загладить вину.
Не то, что этот агрессивный хлыщ...
Наталкиваюсь на его наглый взгляд, и он еще раз подтверждает мои выводы.
Это взгляд абьюзера, избравшего себе очередную жертву.
Мерзавец думает, что я, зажатая им на безлюдной лестнице, слабее. Поэтому не собирается отступать, пока не раздавит мое сопротивление всмятку.
Во мне все больше разгорается злость.
Ладно. Сам напросился.
Между нашими головами небольшая дистанция, сантиметров пятнадцать.
Ее как раз хватает, чтобы разжечь на уровне его подбородка огненные всполохи. Они недостаточно объемные, чтобы языки пламени облизали ему кожу или схватились за бороду, но достаточно интенсивные, чтобы незнакомец обжегся.
Нормальный человек отбежал бы, шипя и ахая от боли.
Но этот…
Этот псих даже не дрогнул. Продолжает буравить меня насмешливым взглядом, при этом хищно скалит идеально ровные зубы, имитируя, наверно, улыбку.
Затем поднимает правую руку, пронзает ею пламя и… неторопливо гладит меня по щеке! Запястье при этом полностью погружено в огонь, а ему хоть бы что. Улыбка не сходит с лица, в глазах - какое-то странное удовольствие.
Он больной?
От увиденного я окончательно впадаю в ступор. Тону в догадках.
Это огненный маг? Воин, которого Харальд призвал для борьбы с нечистью? Или… Это просто псих, с аномально высоким болевым порогом?
Ешки матрешки!
Не мог меня Вейзер заранее предупредить, что у него по замку бродят психи?! Я бы сидела тогда в спальне тихо, как мышка, и терпеливо ждала, пока меня позовут на пикник.
Харальд, чтоб тебя!
Где же ты ходишь?!
Внезапно тело незнакомца исчезает — его будто невидимой силой от меня отшвырнуло.
Я гашу пламя перед лицом, скрывающее происходящее, и вижу теперь Харальда, точнее, его спину. Теперь он стоит между мной и психом, угрожающе напрягая мышцы, и рычит.
Нет, не ругается хрипло.
Не шипит.
А именно рычит. Низко и утробно.
Странное дело, в присутствии хозяина дома псих немного теряет свою бойкость. Какое-то время злобно пялится в ответ, уже без наглой усмешки, а потом исчезает за ближайшими дверьми.
Вейзер, наконец, поворачивается ко мне, дрожащей и растерянной, прижимает к груди и бережно поглаживает по спине. От этого простого выражения заботы у меня внутри что-то надрывается, и я начинаю обиженно всхлипывать:
- Где ты был? Этот псих… Меня напугал… Он не боится огня… Ненормальный…
- Этот псих, - к сожалению, мой брат, - шепчет мне Харальд. - Младший. Он провокатор и дикарь, но больше он тебя не тронет... Не бойся. Я проведу тебя в сад, - мой защитник берет меня за руку и через его горячую, твердую ладонь в меня потихоньку втекает спокойствие и уверенность.
Пока мы идем по садовым тропинкам, я закидываю его вопросами:
- Почему он не обжегся? Мой огонь обжигает других, я это точно знаю.
- Специальная мазь и долгие тренировки, - деревянным голосом отвечает мой спутник.
- Ого! - удивляюсь. - Надеюсь, ты дашь мне рецепт этой мази? Она очень пригодилась бы боевым магам. Они то и дело обжигаются на тренировках.
- Эээ… Возможно. Если найду тетрадь с рецептом.
Такой ответ меня не устраивает.
Это даже не ответ. Это откровенная отмазка.
Но мы уже на месте, а я ужасно хочу пить. Горло пересохло до такой степени, что еще чуть-чуть — и начну каркать. Спорить с красивым мужчиной, постоянно облизывая губы и откашливаясь, как-то не камильфо.
Здесь, в небольшом пяточке, окруженном высокими кустами роз, накрыт низкий столик. Вокруг него раскиданы подушки, расшитые причудливыми узорами. Тонкий аромат цветов перемешан с каким-то другим, дивным оттенком…
Забытый запах из прошлого…
- Очень пить хочется, - признаюсь. - Можно воды?
Харальд наполняет чашу водой, и протягивает мне. Проглотив все чуть ли ни одним залпом, становится полегче, а потом он наливает в мою чашку черную жидкость, задумчиво приговаривая:
- Не знаю, понравится тебе этот напиток или нет. Он горький, терпкий, но зато прекрасно бодрит. Думаю, если ты одновременно будешь есть мед...
Стоит мне поднести к лицу чашку, как из моих губ вырывается блаженное мычание, и я восторженно шепчу:
- Это же кофе!
За последние месяцы, проведенные в новом мире, мне ужасно не хватало кофе. Поначалу я с робкой надеждой приглядывалась к меню в академии, а между делом расспрашивала про черный напиток однокурсников, прибывших из разных концов страны.
К сожалению, через пол года учебы мне пришлось признать, что моя жизнь отныне будет протекать без кофеина.
Поэтому неожиданное угощение Харальда заставляет сердце ухать от эйфории, а вкусовые сосочки стонать от предвкушения.
Первым делом выпиваю всю чашку до последнего глоточка. Стараюсь не залпом, а смакуя каждый глоточек. В меру крепкий, ароматный, бодрящий — идеальный черный кофе!
Если ко вкусу любимого напитка добавить насыщенный запах роз, столик, заставленный яствами, подползающую к нам приятную прохладу и привлекательного мужчину поблизости, к этому вечеру нельзя ничего ни добавить, ни убавить.
Почти свидание… Деловое.
- Спасибо! Обожаю кофе! - с сожалением ставлю пустую чашку на деревянный столик. - Где ты достал кофейные зерна?
- На юге Саурии, - объясняет Вейзер, поднося мне блюда с пирожками. - Там он зовется пинхвонитом, но твое название мне нравится больше. Значит, коф-фе… - Харальд с непривычной тягучестью произносит «ф». - Где ты пробовала коф-фе, Ари? Тоже в Саурии?
- Удивительная страна, эта Саурия. Это же там женщин толпами выдают замуж за одного мужчину? - уточняю, снимая с блюда пирожок. - У меня была однокурсница, у которой двоюродный брат переехал в Саурию. Так вот он рассказывала об огромном выкупе за каждую невесту. Количество жен определяет статус мужчины...
- Я это знаю, охотница, - перебивает меня собеседник. - Я знаю о Саурии все, что знаешь ты, и даже больше.
Хм. Перебил. Тон спустил на несколько градусов. Назвал «охотницей».
Формальное обращение Харальда — как щелчок мне по носу.
