— Я ищу работу. В целом мне не к спеху, но хотелось бы что-нибудь иметь ближе к холодам.
Доктор застывает с приоткрытым ртом. Розалинда — тяжело вздыхает, закатывая глаза. Ее мнение по этому поводу мне хорошо известно: леди не может работать!
— Понимаете, — принимаюсь пояснять свою позицию, так как Брамс что-то слишком надолго выпал из реальности, — зимой в огромном особняке будет ужасно скучно. Живем мы с Розалиндой весьма просто и тихо. С соседями общение, как таковое, не поддерживаем. Вот я и подумала, что могла бы занять себя чем-то в долгие зимние вечера.
— Но позвольте, леди Вильерс… — доктор все еще выглядит очень растерянным. — Чем же вы хотели бы заняться?
Его вопрос звучит крайне деликатно, но за ним явно читается другой смысл: а что же я умею.
— Я могла бы учить детей, все-таки образование, которое мне обеспечил батюшка, вполне позволяет давать уроки малышам, — бью наугад, и доктор кивает.
— Так-то оно так, да только… — понижает голос до шепота. — Вы ведь леди! Что скажут о вас другие? Не подумайте чего! Я крайне уважаю такое ваше решение, но общество…!
— Вот и я говорю леди Вильерс, что не стоит и браться за работу, но кто послушает старую нянюшку! — горестно вздыхает Розалинда и получает «понимающий» взгляд от доктора. Только не хватало, чтобы они начали «дружить» против меня.
— Мнение каких-то снобов не особо меня волнует, — говорю резче, чем хотелось. — И все же, присмотритесь к своим знакомым лордам и леди. Может, кому требуется учительница для наследников, — настаиваю на своем. Про музыку пока молчу, так как не знаю — а умела ли что Изольда в этой области? Хотя девиц учат всякому: танцам, пению, игре на музыкальных инструментах, вышивке…. Остается надеяться, что нынешнее мое тело не растеряло музыкальный слух.
— Попробую что-нибудь узнать, — обещает мистер Брамс, а по его лицу видно — не нравится ему эта затея.
— Вот и славно! — подытоживаю. — Ждем вас на чай и с добрыми вестями.
Доктор откланивается и мы еще какое-то время смотрим ему вслед, а у меня на языке вертится вопрос.
— Скажи-ка, Розалинда, как давно ты знаешь доктора Брамса? — озвучиваю мысли.
Мы продолжаем продвигаться в сторону нашей телеги, а граф немой тенью следует за нами.
— Лет пять, не меньше, — отвечает Розалинда.
— А он женат? — продолжаю свои расспросы.
— А мне почем знать, леди Изольда! — слишком бурно реагирует на такой простой вопрос. — Кольца-то на пальце не видать, должно быть, холостяк, — добавляет уже спокойнее.
Чудесно! Холостяк и свободная во всех смыслах Розалинда. План по сведению этих двоих рождается за долю секунды. Я уже представляю, как «отпускаю» нянюшку под венец, и будет у нее свое долго и счастливо!
Мы устраиваемся в телеге, предварительно разместив корзинки со снедью. Лорд Джеймс выглядит молчаливым и задумчивым, и я не решаюсь нарушить его размышления разговором. Должно быть, он находится под впечатлением от нашей вылазки. Шутка ли — десять лет заточения!
* * *
Всю неделю в нашем особняке не смолкает стук молотков, визг пил и голоса слуг. Из свежего дерева мастерят новые рамы, куда впоследствии встанут стекла. И хоть многие окна все еще в хорошем состоянии, работы по всему дому набирается прилично.
Как главный вдохновитель и руководитель, по дому бегает граф. Лорда Джеймса можно обнаружить в самых неожиданных местах: то на чердаке, откуда он следит за починкой крыши; то в кладовой с продуктами, где он озаботился размещением новых полок взамен отсыревших; то в моей спальне — туда он захаживает чаще всего, иногда под абсолютно надуманными предлогами, что не может не вызывать улыбку. Как сегодня, например.
— Леди Изольда, вы говорили, что в комоде ящики плохо выдвигаются, — сообщает он мне, после приветствия. Хорошо, что я уже закончила утренний туалет и встречаю графа с прической и в приличном платье. Не хватало еще светить новомодным исподним, которое вчера привез Томас. Я стала чаще просить его о небольших услугах, ведь деньги за свою помощь он берет небольшие, а время мне при этом экономит знатно.
Кроме хлопчатобумажных трусиков на резинке, хозяйка лавки передала пространное письмо, в котором выражала надежду встретиться со мной еще раз, и обсудить другие детали туалета, «подсмотренные» у важной дамы из столицы.
Я про себя улыбнулась и сделала вывод: новое белье понравилось постоянным покупательницам этой лавки. И даже если капризные леди не пожелают примерить подобное, распространить свою линию белья среди горожанок и простолюдинок — уже было бы достижением!
— Так что с комодом, — напоминает о себе лорд Джеймс, остановившись за моей спиной. Я отвожу взгляд от зеркала, в отражении которого отображается призрачный граф. Его внимательный взгляд, кажется, пытается забраться ко мне в голову, и разложить увиденное по полочкам. Эта его способность «зрить в корень» иногда меня пугает. Лорд Джеймс поражает своей проницательностью и интуицией. А скорость, с которой он схватывает что-то новое — поистине поражает.
Иногда думаю, что я для него — любопытная загадка, которую он силится разгадать, но пока безуспешно. Но что будет, если ему станет со мной неинтересно?
С каждым новым днем, я привязываюсь к нему все больше. Пришла пора признать: этот мужчина зацепил меня за живое. С ним весело, легко, интересно, он — приятный собеседник и джентльмен до мозга костей. Рядом с лордом Джеймсом хочется стать лучше, шире расправить плечи, поверить в собственные силы и перевернуть этот мирок с ног на голову.
И если в самом начале нашего знакомства я служила источником вдохновения для графа, то с некоторых пор мы поменялись ролями. Джеймс сумел расположить к себе, и вызывал в моем сердце безграничное уважение своим упорством.
— Комод потерпит, у вас и так много работы, — отмахиваюсь. — Может, перерыв на чай?
Конечно, мое предложение можно расценить как издевательство. Граф все еще не ест и не пьет, но мне так не хватает его компании за столом, что я придумываю повод для встречи. Совсем как граф за пару минут до этого.
— Изольда, мне кажется, что нам пора обсудить кое-что, касающееся нас обоих, — внезапно произносит он, отбросив надуманные предлоги. Неужели сейчас признается в чувствах? Обозначит свои намерения в отношении меня?
Пульс учащается, выбивая громкую чечетку где-то в висках. Встаю со своего места, замирая напротив.
— Вы вошли в этот дом, как чудо. Принесли с собой жизнь и смех, — говорит с мягкой полуулыбкой. Его голос ласкает слух, и я наслаждаюсь каждым словом. — Давно хотел сказать, но боялся, что слишком тороплю события….
— Леди Изольда! Лорд Джеймс! Беда! — влетает испуганная Розалинда. Мы отступаем друг от друга на шаг, словно подростки, которых родители застали за первым поцелуем.
— Что случилось? — спрашивает граф совсем другим тоном. Ему первым удается взять себя в руки, в то время как я испытываю досаду.
— У дома посторонние. И мне показалось, что я видела королевский герб на карете!
Мне разом становится дурно. Даже в глазах темнеет. Только не это! А что, если с проверкой нагрянули королевские проверяющие…. Или еще кто! По доносу барошки, или может кто-то другой пустил слух, что в особняке происходит движение. А вдруг посторонние видели призрачного графа? Что тогда?
— Леди Изольда, возьмите себя в руки. Сейчас не время для паники! — прохлада ладоней лорда Джеймса действует отрезвляюще. — Розалинда, предупредите всех в особняке, чтобы не показывались на глаза. А вам, моя дорогая, — граф целует мне руки, — придется в очередной раз проявить отвагу и встретить гостей. Мы должны узнать кто это и зачем пожаловал в наш дом!
* * *
Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться, и только потом отпираю входную дверь. Точнее, не я, а Розалинда. Наблюдаю в дверной проем, как по ступеням взбегает лакей в нарядной ливрее.
— Леди Вильерс! — он почтительно кланяется. — К вам прибыл особый представитель Его величества из отдела безопасности Королевской Канцелярии — лорд Фердинанд Эклз, герцог.
