class="p1">– Тарелки достань в том шкафу, – Вадим мотнул головой в сторону шкафчиков из светлого дерева. Я послушно достала тарелки.
Поставила их на стол.
– А приборы там, – указал на выдвижной ящик. Раскомандовался тут!
Положила на стол и приборы.
– Садись, я разогрею. Холодное все, – еще бы! Столько времени ему порог обивала, саму пора в микроволновку засовывать.
Промолчала.
Наконец Вадим перестал суетиться и сел за стол напротив меня. Мне есть не хотелось, незаконченное дело тянуло за душу. Хотелось прямо сейчас схватить вредного парня за руку и тащить к бабуле. А не рассиживаться тут за обедом. Но пускай сначала поест, подобреет. После начну уговаривать.
Ел Вадим с аппетитом, то и дело поглядывая на меня. Он съел почти все из корзинки, но его взгляд оставался по-прежнему голодным. Словно это не кекс, а я была десертом. Ерзала на стуле каждый раз, когда он поднимал на меня глаза. Не выдерживала и опускала взгляд, сражаясь с густым румянцем.
В ту ночь с ним было гораздо проще общаться. Спасибо большому количеству хмельных напитков. Впрочем, он и тогда меня ужасно смущал, а сейчас в сто крат сильнее.
Дошла очередь до кекса. Вызвалась сама его порезать, а Вадим заварил ароматный горный чай. Волшебный запах заполнил маленькую уютную кухоньку, примешиваясь к легкому древесному аромату, витающему во всем доме.
Мы почти не говорили во время позднего обеда. Я пыталась начать разговор фразой вроде: «Вкусно?» или «Как тебе?», а он лишь кивал и смотрел на меня, энергично жуя.
В итоге не выдержала и задала прямой самый важный для меня вопрос:
– Вадим, ты поедешь со мной к бабушке?
И получила не менее прямой, однозначный ответ:
– Нет.
Нет? Просто нет? Хотя бы сказал: «Прости, я очень занят» или в своей грубой манере: «Извини, но мне что-то неохота». А то просто нет.
– Почему? – даже не стала скрывать возмущения в голосе.
– Привози бабушку сюда, гляну. Но никуда не поеду.
– Она очень плоха! Почти не ходит. Ей будет хуже в дороге!
Неожиданно Вадим резко встал. Прислушался. Затем сказал:
– Сиди тут, – и вышел из кухни.
Тоже прислушалась. Что случилось? В дверь громко постучали, я аж подпрыгнула на стуле.
Осторожно встала, подошла к окошку, из него был виден край порога. Там стояли какие-то люди. Послышался тихий, но эмоциональный разговор. Вадим впустил людей в дом. Они все прошли мимо кухни, не заметив меня. Среди зашедших был и совсем молодой парнишка на костылях.
Только последний мужчина обратил на меня внимание, слегка поклонился и сказал:
– Доброго дня, хозяюшка, – и прошел следом за всеми.
Разговор в гостиной был не слишком долгим, говорили в основном гости. Они явно нервничали, перебивали друг друга, что-то рассказывали, причитали.
– Хорошо, подойди ко мне, – мне хотелось подсмотреть, что они там делают, но боялась помешать.
Поэтому сидела на кухне, как послушная девочка. И ждала.
Надежда уговорить Вадима поехать со мной еще теплилась.
Наконец, прием был окончен. Вадим рассказывал о вариантах лечения, сыпал терминами, но при этом все объяснял. Остальные его не перебивали.
А я сидела и удивлялась: как в нем сочетаются почти животная грубость и столь развитый интеллект? Потрясающий парень.
Пришлось напомнить себе, что у меня есть жених. А вот Вадим как раз в женихи вовсе не рвется. «Лиза, выброси романтические глупости из головы, ты тут по делу», – сказала я себе.
Люди ушли, осыпая Вадима благодарностями. Тот мужчина снова поклонился мне и тепло попрощался. Заметно было, что посетители уходят с облегчением и надеждой.
Когда все ушли, заметила в коридоре мешок картошки и какие-то соленья. Такое я бы точно не дотащила.
Прошла в гостиную, Вадим сидел на кресле и смотрел на огонь, весело пляшущий в камине. Я подошла поближе и села на диван.
– Послушайте, – начала и тут же поправилась: – послушай, я понимаю, что к тебе приходит множество людей. И ты помогаешь им, не пуская в душу. Они чужие для тебя. И бабушка моя тебе чужая, и я… чужая, – на этих словах Вадим вскинул голову и посмотрел на меня. Удивительно, он уже отвернулся от огня, а глаза все равно светились. Снова смутилась, но речь свою закончила: – Пойми, для меня бабуля самая родная, самая любимая на свете. Прошу тебя, поехали со мной!
Вадим наклонил голову вбок, словно что-то прикидывая. Помолчал, пытая меня неопределенностью, а потом произнес:
– Поздно уже ехать сегодня, завтра поедешь.
Не поняла, он согласился или нет?
Стоп.
Он что, хочет, чтобы я осталась ночевать? С ним?! Под одной крышей?
Вадим
– Не буду я здесь ночевать, – неожиданно заупрямилась моя гостья.
– Почему? – искренне удивился. – У меня есть отдельная комната для гостей. Очень удобная.
Лиза уставилась на меня и снова покраснела. Вроде здоровая, а ведет себя странно.
– Это неприлично, – в итоге выпалила девушка.
– Обещаю голышом перед тобой не ходить, – как можно доброжелательнее улыбнулся ей, а она отшатнулась. Сердечко ее снова сбилось с ритма. Не бережет себя девчонка. Ей бы тут подольше остаться, подлечил бы.
Когда понял, что это именно та самая на пороге моего дома, что мне не приснился в который раз ее нежный сладкий аромат, чуть не помешался. Готов был кинутся к девчонке и исполнить все, что успело приснится за все это время.
Но испуг, шок в ее глазах отрезвил меня.
В сотый раз напомнил себе, что ее нельзя трогать.
Заметил, что она замерзла, дрожит. Наверняка долго ждала меня, пока я бегал в соседнюю деревню вправлять вывихи мужикам после очередной свадьбы. И у нее что-то случилось, раз она нашла меня здесь. Успел испугаться, но втянул ее запах сильнее и убедился, что она здорова.
Выдохнул, улыбнулся и пригласил в дом.
Преодолевая нелепый страх, она пошла за мной.
Чего боится, дурочка? Ведь не трону и другим лапы отгрызу, если подумают обидеть. А она боится, смущается. Не такая смелая, как была тогда.
Не мог отказать себе в удовольствии как следует рассмотреть ее. Этот образ невинной девочки идет ей даже больше, чем тот коротенький наряд. Особенно милыми казались косички. Так и хотелось дернуть.
Говорит будто с чужим, снова меняет цвет на розовый. Что-то рассказывает про свою бабушку. Вот, оказывается, в чем дело. Но бабушку везти сюда не
