пересчитал результаты вручную. Почва под моими ногами стала вязкой, а боль в висках загудела еще сильнее. Подтвердились мои самые тайные опасения.
Я прокашлялся и произнес абсолютно спокойно, не выдавая никакой внутренней дрожи:
— Ведунья. Коэффициент заряда выше нормы. Уровень опасности «высокий».
В комнате воцарилась невероятная тишина. Элина побледнела и неосознанно отодвинулась от девчушки подальше. Я лишь усмехнулся про себя.
Милая лицемерка была идеалисткой и борцом за правду, только когда эта правда была удобна лишь ей.
К несчастью нашей дорогой ораторши, которая внезапно перестала источать слащавые речи, девчонка все заметила и поняла. Она испуганно посмотрела на нее и пролепетала:
— Элла, что это значит? Почему все замолчали?
Та же лишь молчала, бледнея все больше и больше.
— Элла! — взяла ее за руку девчушка, буквально заглядывая ей в глаза. — Скажи что-нибудь!
Та же отдернулась от нее, как будто руку обожгли каленым железом.
Я почувствовал нескрываемое отвращение к милой лицемерной принцессе, меня даже начало подташнивать. Да, я ненавидел ведуний всей душой. Да, порой мои высказывания не были этичны от слова «совсем». Но я никогда не отказывался от них и не поджимал хвост, когда приходило время за них отвечать.
Но что было самое мерзкое в этой ситуации, так это трусость Ленарда и Адама. Никто из них не мог сказать ей правду.
И, очевидно, самым плохим парнем должен был стать я, потому что все резко потеряли дар речи и слуха, как бы девчонка ни пыталась до них достучаться.
Привыкай, Алан. Ты в этой истории будешь героем максимум минуты две-три.
— Это значит, что на тебя прямо сейчас надо надеть ограничители магии и сопроводить в школу Ронетт, где госпожа Кларисса решит, что с тобой делать, — объяснил я.
— Я опасна? — Теперь малявка искала правды у меня. Но ирония состояла в том, что роль мудрого наставника была мне не по плечу.
— Посмотри на чудовище, которое ты почти что порубила на куски, и задай этот вопрос еще раз, — огрызнулся я.
— Алан, достаточно! — неожиданно для нас всех отмерла Элина. — Рири, пока что ты не представляешь опасности, потому что сняла заряд.
— Заряд имеет свойство накапливаться, — прервал ее я. — В минуты сильного эмоционального напряжения триггером для подобных магических реакций может стать все что угодно.
— А может и не стать! — запротестовала принцесса.
— Прости, что?! — рассмеялся я ей в лицо, переходя на Лефиа. — Мы сейчас говорим о неудачных предсказаниях? Или же мы говорим о серьезной магии, которая способна нанести вред?!
— Алан, — угрожающе произнес Адам. — Ты ходишь по очень тонкому льду.
Меня затошнило в два раза сильнее от трусости капитана. Ну, разумеется, он заботился о чувствах малявки! Спорить в этой ситуации можно было хоть до потери голоса, но единственным способом ее разрешить было именно осознание девчонкой всей той опасности, что она представляла.
— Помнишь ли ты, что чувствовала в момент нападения чудовища на твоих родителей? — повернулся я ней, все это время сидевшей сжавшись в кресле и растерянно наблюдавшей за нами.
— Я злилась, — тихо произнесла она.
— А дальше как будто черный экран? — продолжал я свой допрос. — Не помнишь ничего до момента нашего прибытия?
— Ага, — согласились со мной.
— Давай представим ситуацию: был у тебя плохой день. На тебя злобно посмотрел прохожий, подруга сказала, что ты уродина — не знаю, какие еще причины. Важно одно: ты разозлишься? Тоже появится черный экран?
— Нет! — заверещала девчушка. — Я мирный и добрый человек!
— Действительно? — продолжал напирать я. — Хочешь сказать, что умеешь себя контролировать? Что подобной катастрофы не повторится? И через полтора месяца нас не вызовут на место страшного убийства твоей недоподружки, с которой вы не поделили туфли или платье?
Девчушка начинала краснеть, но конечности, хвала Благодетелю, не дымились. Она глотала слезы и повторяла одно и то же:
— Я хороший человек! Прошу, поверьте мне! Я никому никогда не причинила вреда!
— Уже причинила, — парировал я. — И ты уж прости, но никому нет дела до того, какой ты там человек. Пока твоя магия бесконтрольна и хаотична, ты опасна для общества. И все твои близкие находятся под угрозой смерти.
— Но я совсем-совсем не опасна! — ныла девчонка, вытирая слезы рукавом. — Я хороший человек! Пожалуйста, отпустите меня! Этого больше не повторится!
Ленард и Адам с Элиной сидели почти не шелохнувшись. Никто из них даже не мог открыть рта и попытаться успокоить ее. Может, это даже было к лучшему. Я прекрасно понимал, что ей не нужны ласковые слова.
Только лишь предельная откровенность и жесткость могли вразумить ее.
— Это повторится, — отрезал я, снова присев перед ней на корточки, — спусковой крючок нажат, обратного пути нет. Каждый раз, стоит тебе хоть на секунду потерять контроль над собой, магия будет проявляться все ярче и ярче. И за последствия никто больше ответить не сможет. Твоя семья и окружающие окажутся в опасности погибнуть мучительной смертью. Ты хочешь этого? Совсем их не любишь? Соврешь о чем угодно, лишь бы злые люди ушли и не трогали?
— Нилионский, на место! — вдруг взревел Адам. — Дисциплинарное наказание! Вступает в силу с завтрашнего дня!
Я замолчал. Определенно, никаких ответов со стороны отца бы не подействовало, ведь я намеревался изложить подлинную версию событий, не сглаживая лицемерие капитана или абсолютную беспечность Элины.
И еще я знал, почему Адам молчал и никоим образом даже не старался меня заткнуть: правота была на моей стороне. Капитан не мог сообщить ничего нового и утешительного в ответ. Инициативу он потерял еще на самых ранних порах, и возвращать ее было поздно.
Неожиданно, девчушка утерла слезы и спросила все еще дрожащим, но не пищащим голосом:
— Нет, пожалуйста, пусть продолжает. Насколько все со мной плохо?
— Даже хуже, чем ты можешь себе представить, — продолжил я. — Все ведуньи таят печать зла от рождения. Ибо сказано в книге о Сотворении Мира: «Породила их кровь Благодетеля и кровь созданий, что даже Тьма отвергла, настолько порочны были их души».
— Со мной все так безнадежно? Я стану злой злыдней, которую надо держать на цепи?
Я выдохнул с некоторым облегчением. Наконец-то она не вела себя как истеричка.
— Не станешь, если будешь бороться со злом, что сидит внутри тебя с самого рождения.
— Алан, замолчи! — вдруг завопила Элина, зажав уши. — Не смей так говорить о ней!
Я с огромным трудом подавил желание заорать на нее в ответ. Вместо этого я мягко улыбнулся ей и спросил на Лефиа:
— Интересно, как королю Бивису понравится твоя новая подружка-ведунья? Он уже отошел от позора, который навлекла на него твоя
