— Прощай, Артемида. И ради своего собственного блага, если когда-нибудь тебе все-таки доведется найти человека, который буде также любить тебя, как и Ашерон, советую тебе получше о нем заботиться. — С этими словами она вернулась в Новый Орлеан, где нашла Эша, ожидающего на диване в своей квартире.
Он подскочил на ноги прежде, чем стал осматривать ее тело на предмет повреждений — вообще-то это было таким очаровательным.
— Ты в порядке?
— Я же тебе говорила, что со мной все будет хорошо. — Его взгляд был наполнен сомнением.
— Она не обидела тебя?
— Нет. — Она подняла руки вверх, чтобы показать ему, насколько целой и невредимой вернулась. — Я просто превосходно себя чувствую.
Облегчение в его глазах тронуло Тори до глубины души, особенно когда он нагнулся, чтобы тихонько поцеловать ее в губы. Ох, как же она любит этого мужчину.
— Мне так жаль, что я сделал с тобой такое. — Выдохнул он. — Я никогда бы не причинил тебе вреда.
— Я знаю, милый. — Она улыбнулась ему. — Что там Вульф цитировал? "Иногда все идет неправильно, чтобы потом стать на свои места"? Если бы ты не выпил моей крови, я бы не получила силы, которые мне потребуются, чтобы быть с тобой. Поэтому не сожалей, Эш. Лично я ни капельки не жалею.
Он сморщился, как будто Тори ударила его, и это принесло ей самой боль.
— Я никогда не хотел, чтобы ты видела меня таким.
— Видела тебя каким?
— Монстром. Я презираю свою настоящую форму. — Она покачала головой, когда он обхватил ее за талию.
— И я не могу даже предположить почему. Не считая того, что ты убил меня, ты был очень миленьким и выглядел совсем, как Papa Smurf.
— Papa Smurf? — Ашерон издал звук абсолютного страдания и нахмурился. — Я не выгляжу, как Papa Smurf.
— Да, малыш. — Сказала она притворным покровительственным тоном, игриво поглаживая ее по щеке. — Ты совсем не выглядишь, как он. Ты выглядишь, как секс на палочке. Теперь твое эго чувствует себя лучше?
Одна его бровь взлетела от таких ее слов.
По крайней мере, пока она не подошла и взяла его достоинство в руку.
Ашерон втянул резко воздух, когда Сотерия медленно стала расстегивать ему штаны.
— Что ты делаешь? — Она облизала свои губы от жара, который несся по ее венам.
— Я все еще чувствую себя довольно… бойко от этого кормления. И честно говоря, Papa Smurf, ты достаточно хорош, чтобы тебя съесть.
Эш едва мог дышать, когда она опустилась на пол перед ним и расстегнула ширинку. Тори посмотрела на него. Ее глаза светились любовью за мгновение до того, как она взяла ту самую палочку в рот.
Все доводы улетучились из его головы, когда он наблюдал за тем, как она дразнит и облизывает его.
— Ты читала свою книгу снова, не так ли?
Сотерия засмеялась и ощущение ее рта, вибрирующего вокруг его плоти, было просто невыносимым. Прежде чем он смог остановить себя, его тело расслабилось. Эш откинулся назад к стене, пока его тело сводило спазмами. По правде говоря, это был один из лучших оргазмов, который у него случался, и тот факт, что она не отдернулась, делал его еще слаще.
Пока до него не дошло, что он натворил.
Ашерон ругнулся от своей глупости, а затем подождал, пока Сотерия его отпустит.
— Я не хотел, Тори. Я должен был тебя предупредить. — Она нахмурилась, застегивая ему штаны.
— Предупредить о чем? — Ашерон отвернулся, неспособный встретиться с ней взглядом.
— Обычно, я лучше контролирую себя. Обещаю, что в будущем, я буду давать тебе время, чтобы отодвинуться.
Тори поднялась и повернула его щеку так, пока он не встретился с ней взглядом.
— Эш, в тебе нет ничего, что было бы мне противным. Абсолютно ничего. Ни глаза. Ни твое клевое голубое тело. А в особенности то, чему я сама положила начало. Вообще-то, я люблю твой вкус и мне понравилось, что ты потерял контроль. Это значит, что я все делаю правильно.
Обхватив ее лицо, Ашерон носом провел по ее щеке, восхищаясь гладкостью кожи по сравнению с его.
— Ты слишком хороша, чтобы быть настоящей.
— Ты так говоришь лишь потому, что нигде поблизости нет молотка. — Он засмеялся и опустил голову ниже, чтобы понюхать ее шею.
— Я так благодарен, что ты больше не находишь меня отталкивающим. — Она стала сжимать его ухо пальцами.
— Просто помни всегда предупреждать меня прежде, чем решишь поразмять клыки снова. — Эш посмотрел на нее нахмурившись.
— Поразмять клыки? — Тори игриво улыбнулась.
— Да. Это реплика из вампирской серии Л. А. Бэнкс. Тебе следует прочесть ее книги когда-нибудь. Они просто потрясающие.
— С такими рекомендациями, как же я смогу отказаться? Но сначала, я думаю, нам следует почитать немного твою книгу, ну ту про "Развеселить озорника".
Она рассмеялась, разговор — о пикулях— навел ее на мысли о еде.
— Эй, значит из-за всей этой кровавой темы я больше не смогу есть?
— Нет, Тори. — Поддразнил Ашерон. — Тебе просто не нужно есть обычную еду. Ты сможешь почувствовать ее вкус, но она не уменьшит твою жажду крови. Тебе придется питаться через каждые пару недель.
— Или я превращусь в Миссис Smurf? — Он засмеялся.
— Нет. Только я это делаю. Ты превратишься…
— Во что?
— Я тут подумал о термине Сими. "Стерва-богиня"? — Она игриво ударила его в живот.
— Никогда больше не называй меня так! Ты злой человек!
Эш вдруг протрезвел, осознав, как они с ней играют и подшучивают друг над другом. Никогда в его жизни Ашерон не испытывал такой легкости в общении с другим человеком. Она знала все о нем.
Абсолютно все.
И все это не значило для нее ровным счетом ничего. Его прошлое было ничем. Но сама Тори была его будущим. Взяв ее за руку, он подвел ее к кровати, на которой намеревался заниматься с ней любовью весь оставшийся день. Ашерон поцеловал Тори, растворив их одежду и уложив ее на кровать.
— Я люблю тебя, Сотерия.
Тори перекатила его и обернула своим длинным стройным телом его, прижав, как можно ближе к себе.
— Sagapo, Achimou. Sagapo. — Ее греческий согрел его, а волосы в том месте, где соединялись ее бедра, раздразнили его и заставили тело Ашерона снова возбудиться.
— Agapay, Sota. — Тори нахмурилась.
— Agapay? — Он кивнул.
— С атлантского, я люблю тебя. А Sota — это уменьшительно-ласкательное для твоего имени.
Тори обожала эти звуки, особенно как они перекатывались на языке Ашерона в этом сексуальном переливающимся акценте, а больше всего ей нравилось то, что он делился своим языком с ней.
— А как твое имя ласково будет звучать?
— Acho.
— Agapay, Acho. — Он играл с ее волосами, а потом улыбнулся ей.
