Ты так близок, и так неуместно далек,
Понимаю, что ты есть мой именно тот…
(автор неизвестен)
(Посвящается Оксане Панченко, потому что именно она натолкнула меня на мысль об этой главе)
Бум! Что-то тяжелое упало на мои ноги, и я непонимающе приоткрыла глаз. Флятц! На мое лицо свалилась чья-то рука, явно теплая. Повернув голову в сторону упавшей руки, я в недоумении распахнула глаза.
Я проснулась тут же, увидев рядом с собой Бет и Теренса спящих в обнимку. И теперь Бет решила так же заграбастать меня. Ее нога и рука покоились теперь на мне. Я тут же вылезла из-под одеяла. Их храп меня разбудил уже до конца, так же как и какое-то конвульсивное подергивание их конечностей — реакция на сны, как я поняла. Точно собаки они дергали руками и ногами, не хватало лишь хвоста.
В который раз за эту неделю я проснулась в незнакомом доме, и неизвестно кому принадлежащей спальне. Темные шторы и стены не казались мне знакомыми. Но я не чувствовала тревоги, потому что здесь было слишком хорошо и тепло. Моя любимая комната неожиданно показалась мифом, будто бы ее никогда не существовало.
Я тихо попятилась к двери, в том в чем была — то есть в чьей-то огромной футболке, и когда наткнулась на дверь, выскользнула прочь. Оборотни даже не вздрогнули.
И тут же я почувствовала себя лучше. В соседней комнате никого не было. Это оказалось что-то на подобии будуара или дамской гостиной, как в старых английских книгах. Я поморщилась от вида живых цветов, и обилия оборок, словно здесь обитала старая дама, но мягкие диванчики и кресла хорошо смотрелись посреди всего этого цветочного безобразия. Как и телевизор. Здесь никого не было, и я этому обрадовалась, так как не могла понять, почему я в неизвестном доме, да и к тому же с Бет и Теренсом. Где же Калеб?
Мне казалось, я так давно его не видела, что он, как и моя комната, стал сном. Я еще помнила, как Калеб забрал меня и вынес из дома, и это все. Потом я провалилась в сознание Прата, и наблюдала за работой глав семей. Но что происходило с моим телом в этот период, для меня оставалось загадкой.
Тут же тревога сковала сердце, но пережив столько всего, я не могла даже подумать, что что-то случилось. Точнее говоря, я даже не собиралась верить в такую перспективу. Все должно быть хорошо. Сколько есть разных причин, по которым Калеб мог отсутствовать!
Но когда мой страх уже грозил перейти в истерику, по соседству с этой комнатой хлопнула дверь. Я сначала испугано прижалась к стене возле двери, а потом решила выглянуть в коридор. Совсем чуть-чуть приоткрыв дверь, я просунула голову. На меня удивленно взирал Вунворт, держа в руках несколько десятков писем и еще какие-то бумаги. За пазухой у него было одеяльце сиреневого цвета — кого-то из близнецов. Разом весь страх и тревога прошли. По крайней мере, я теперь точно знала, где дети, и что я в безопасности. То есть мы — также Бет и Теренс.
— Рейн? Лучше пока поспи. Дети тоже спят. А Калеб скоро вернется. Или что-то с Бет и Теренсом?
Я покачала головой и вымучено улыбнулась, и, помня о своей наготе, быстро затолкалась назад. Маленькая комнатка, в которой я была, показалась мне раем — ведь скоро вернется Калеб. Даже не тревожили цветы и их аромат.
Выглянув в окно, я тут же задернула шторы обратно, яркое совсем не зимнее солнце осветило меня. Легкий стук в дверь, и снова посмотрев в коридор, я нашла поднос с завтраком. Видно, что готовил мужчина — я даже улыбнулась. Полусырой омлет, явно чересчур наполненный беконом и луком, а также пару купленных в магазине рогаликов, зато ко всему этому прилагалась просто громадная кружка с чаем. Меня даже не разозлило то, что в нем был сахар. Кажется, сахар был как раз тем, что мне надо. Ну, еще бы Вунворту об этом не знать, ведь он был врачом, и понимал, как много сил я потратила в эти жестокие дни.
Позавтракала я с наслаждением, смотря телевизор, так и не сумев проигнорировать храп, доносящийся из смежной спальни. Я понимала, как они переутомились и измучились зовом, но и я не железная.
Наконец я узнала обо всем, что творилось в мире, и множество новостей о Лутоне за пропущенные мной три дня. В новостях уже появилось сообщение, о массовой пропаже людей — которое объяснили, видимо работой какой-то секты или же культа. Да уж, быстро работал пресс-центр Бесстрастных, так мгновенно среагировать на буквально вчерашние события. Просмотрев еще некоторые новости, я просто от нечего делать, смотрела фильмы.
Но через час вновь начала волноваться. Мне казалось, Калеба слишком долго нет. Если он охотился, то мог ли напасть на человека? Но нет, я в это не верила, как и в то, что он принимал участие в расправе над волками.
Я понимала, что родители и остальные были обязаны убивать, но я не была готова узнать, что Калеб мог помогать им. Я не помнила из воспоминаний Прата, чтобы с ними был Калеб.
В этот год он стал для меня воплощением добра и чистоты, сдержанности в жажде.
Я выглянула в окно в очередной раз, когда, как мне показалось, услышала шум машины. И действительно под окнами припарковался синий джип. И к тому же я, наконец, приблизительно поняла, что это Лондон. Высокие дома, и быстрое движение машин где-то вблизи подтвердило мою догадку.
Хорошее место для того, чтобы спрятать нас на некоторое время, пока все проблемы вокруг Своры улягутся. Никто не мог сказать точно, будут ли нас искать.
Я вспомнила вчерашнюю бойню, и мне на миг стало стыдно, ведь вполне возможно, что некоторые мои действия привели к такому повороту. Я подумала о том, а могла ли я сделать хоть что-то, чтобы спасти большинство волков. Скорее всего, нет. К тому же без сомнения именно из-за меня началась война. Хотя не совсем так, были еще так же Бет и Теренс, и мои дети. Они тоже до конца оставались весомой частью, связывающей нашу семью со Сворой. И пусть это было неправильно, но таким образом я могла себя утешить. Я не монстр.
В коридоре послышались шаги, а за тем разговор. Довольно тихий, я едва ли могла что-то разобрать, а следом в дверь вошел Калеб. Он выглядел все так же измученным, но не голодным. Его вид мог означать одно — он уже несколько дней не спал. И своим видом напоминал немного пьяного. Опьяненного кровью. Но не время было об этом говорить или спрашивать сейчас. Если мне очень захочется узнать, всегда есть и другие пути к этому.
Он затворил за собою дверь и оперся на косяк, а затем улыбнулся. Это был словно сигнал для меня, чтобы не стоять в стороне. Я подлетела к нему и уткнулась в прохладную кожу куртки, пахнущую снегом и им.
— Ужас, как я соскучилась.
Он приподнял меня и поцеловал, но ему было трудно целовать меня и не чувствовать нашего притяжения, как и мне. Только вот Калеб в отличие от меня был слишком измучен. Когда я плавно опустилась на пол, и снова стояла на своих ногах я потащила его к диванчику.
