Оно будет просто великолепно смотреться на ней.
— Ни капельки. — Ответил он Савитару. — А вот ты выглядишь плоховато.
— Это все из-за этой одежды. От смокингов у меня начинается почесуха. Я же говорил, что третий исход будет скверным. Женитьба.
Он содрогнулся. Ашерон покачал головой, особенно когда заметил, что Савитар был обут в сандалии.
— Ты едва ли намного лучше австралопитеков, не так ли?
Он снисходительно вздернул бровь.
— Эй, будь уважительней, когда произносишь такое, сопляк. Разве ты не видел рекламу? Мы, пещерные люди, очень чувствительные личности.
Эш засмеялся, расслабившись от того, что хотя бы раз он не будет здесь самым старым.
Они вышли из комнаты, стали возле алтаря и замерли в ожидании, когда долгая процессия подружек невесты и шаферов дойдет до них.
Джейден и Такеши сидели в первом ряду вместе с Табитой, Ксиреной, Грейс и Амандой — последние две были окружены своими гиперактивными детьми, туда же вписалась и дочь Кэт.
Эш вообще-то был ошеломлен тем количеством настоящих и бывших Темных охотников, которые здесь присутствовали. Его часть церкви спокойно могла конкурировать по заполненности с частью невесты. Конечно, такое столпотворение можно было объяснить больше шоком от того, что Эш женится, нежели чем-то другим. Он даже слышал, что на веб-сайте Темных охотников делались ставки на то, что он струсит и сбежит со свадьбы.
И все равно, было приятно их видеть здесь, по какой бы причине они не пришли, именно поэтому свадебная церемония и проводилась после заката.
Когда Сими дошла до алтаря, она поднесла букет к своим губам и стала ощипывать цветы. Ашерон покачал головой, благодарный ей уже хотя бы за то, что она не достала кетчуп из своей сумочки и обильно не полила им гардении. Когда она проходила мимо своей сестры, то шепнула ей одними губами.
— Вкусная штука. Мы добудем тебе такую же позже.
А затем к алтарю подошли дочка Кириана Марисса и дочь Гири Каллиопа, которые разбрасывали красные и белые лепестки роз по полу.
Эш взглянул на дверь, когда заиграл свадебный марш. Впервые он забеспокоился. Пожалуйста, пусть только она не струсит…
И тут он увидел ее.
У Эша перехватило дыхание, когда Тори пошла к алтарю, одетая не в белое, а в черное платье. Своей семье она объясняла выбор этого цвета тем, что белый был традиционным цветом похорон в Греции, и ей бы совсем не хотелось, чтобы он присутствовал в ее свадьбе. Но правда была в том, что Сотерия знала, как сильно этот цвет ненавидит Ашерон, и все благодаря Артемиде.
Даже букет у нее был из мавелл — священных черных роз, которые создала мама Ашерона. Этот букет был подарком Аполлими, и получить его считалось высшей честью для любого атлантца.
Эш гордо улыбнулся. Но больше всего его до сих пор поражало то, что она добровольно предстала перед всеми этими людьми и признала его. Он даже предлагал ей сбежать, но она отказалась.
— Боже, — сказала Тори, разозлившись на то, что он вообще посмел такое предложить. — Ты мой и я хочу, чтобы весь мир об этом знал.
Она даже сделала татуировку у себя на плече в виде символа солнца с его именем под ней, вроде как свадебный подарок для Ашерона.
Ничего больше не могло порадовать его в этом мире.
Тори чуть не споткнулась, когда увидела Ашерона в смокинге. Его черные волосы были зализаны и собраны в утонченный конский хвост. И впервые глаза Эша видели все окружающие. Также отсутствовали все его сережки — он убрал их, объяснив это тем, что не хочет, чтобы хоть что-то смутило ее перед семьей.
— Ты никогда не сможешь поставить меня в неловкое положение, Эш. — Сказала она. — К тому же ты и есть теперь моя семья.
И все равно он решил смягчить слегка свою внешность.
Тео отпустил ее к Эшу, нежно погладив его по руке и поцеловав руку Тори. Ладонь к ладони, они стояли перед греческим священником и давали свои клятвы на древнегреческом языке.
Когда церемония закончилась, Эш отвел Тори в заднюю часть церкви и крепко прижал к себе. Ашерон поцеловал Сотерию в оголенное плечо, как раз в то место, где виднелась его эмблема.
— Полагаю, что слишком поздно теперь отступать, а?
Тори ухмыльнулась.
— Милый, слишком поздно было уже тогда, когда ты впервые открыл дверь и прошествовал на мою лекцию. Я была уже в тот момент пропащим человеком и сама даже не догадывалась об этом.
Он сплел свою руку с ее.
— Я не имею ни малейшего представления, что принесет нам наше будущее, и это очень раздражает меня. Но я обещаю, что несмотря ни на что, ты никогда не пожалеешь о том, что осталась со мной. Я клянусь тебе.
Сотерия взглянула на него.
— Знаешь, что поражает меня больше всего? Я отправилась на поиски Атлантиды, а нашла атлантского бога. Как же я могу пожалеть об этом?
Ник стоял за садом дома Кириана и наблюдал за праздничным приемом по поводу свадьбы Ашерона. Все смеялись и веселились, пока Эш и Тори танцевали под песню Bee Gees "Любить кого-нибудь". Ненависть чувствовалась у него на языке, когда Ник видел, как смеются Эш и Тори. И тем не менее часть него, которую он так люто ненавидел, была рада видеть Эша таким открытым и счастливым. Вокруг Ашерона всегда существовала аура безнадежности.
А теперь она исчезла без следа. Ник просто очень хотел быть таким же счастливым.
— Это так несправедливо, не так ли?
Он повернул голову и увидел, что Артемида стоит у него за спиной. Одетая во все белое, она была невероятно красива.
— Что ты здесь делаешь?
— То же, что и ты. Шпионю.
Она глубоко вздохнула и подошла к нему поближе.
— Он развернул нас обоих, не так ли?
Ник нахмурился от такой бессмыслицы.
— Развернул?
— Ну, знаешь, упустил нас.
Упустил? Что за… И неожиданно он понял, что богиня пыталась сказать.
— Ты имеешь ввиду предал?
— Да, он предал нас обоих.
Она и понятия не имела обо всем этом.
— И что же он сделал тебе?
— Ашерон бросил меня. Он забрал мою дочь, и с чем же осталась я? Да ни с чем.
Ник ухмыльнулся от такой жалости к себе.
— Да уж, ну, по крайней мере, ты не первая среди самых разыскиваемых личностей в списке Даймонов. Клянусь, что у меня просто нет ни минуты покоя. И последние новости меня совсем не обрадовали, Страйкер собирается устроить нам полнейшую задницу.
Она закатила глаза.
— Думаешь, Страйкер не хочет и моей смерти? Именно мой брат сделал его таким. Я живу в очень холодном мире.
— Могло быть все гораздо хуже. Ну, станешь ты одинокой.
Она изогнула свою бровь.
— А что сейчас я не похожа на одинокую?
