— Я и есть хозяин! — гордо выпятил грудь Павел.
— Тогда, уважаемый Павел, будьте последовательны! — заговорил я как можно мягче и вежливей. — Если уж вы включили в перечень данную услугу, то будьте добры выполнять свои обязательства перед клиентами. Или — уберите пункт из перечня!
— Сегодня же уберу! — буркнул Павел.
— Ну, а пока вы этого не сделали, позвольте нам все же закончить работу!
Павел скрылся в зале, громко хлопнув дверью. Я повернулся к Катьке, виновато хлопающей ресницами. Правда, глаза ее при этом сияли, как начищенные пятаки.
— Довизжалась? — не удержался я.
— Да ладно тебе, иди смотри скорее! — подпрыгнула Катька на стуле.
Я не стал заставлять себя упрашивать. Заглянув через плечо жены, я увидел на экране монитора заветное послание от... себя. Но от себя, который существовал где-то там, в неведомых лабиринтах параллельных измерений и пространств! У меня (этого, здешнего) даже мурашки поползли по коже от охватившего непередаваемого чувства! Хорошо хоть, желания грохнуться в обморок пока не наблюдалось!
Я даже не смог поначалу прочесть ни строчки — защипало отчего-то глаза...
— Слушай, Кать, распечатай быстренько на принтере, пока этого Цербера нет, — прошептал я жене.
— А как? — растерялась Катька.
— Дай, я сяду! — положил я на ее плечо руку.
Едва лист успел вылезти из принтера, как в дверь заглянул Павел. Посмотрел на нас ненавидящим взглядом, а я, поставив локти на листок с письмом, быстро сказал:
— Уже все! Выходим!
— И теперь уже навсегда! — мрачно усмехнулся Павел, но дверь закрыл. С той стороны.
Я быстро сложил листок вчетверо и сунул в карман.
— Все, закрывай почту и пошли отсюда! — поторопил я Катьку. Мне уже не терпелось плюхнуться на какую-нибудь лавочку и прочитать заветное письмо.
Выходя из «Омеги» я бросил взгляд на «Перечень предоставляемых услуг», висящий на стене. Пункт «Доступ к сети Интернет» был жирно замазан черным фломастером.
Катька едва не подпрыгивала от нетерпения:
— Ну, давай-давай, читай скорее, там так интересно!
Я же, напротив, покинув «гостеприимного» Павлика, несколько успокоился и хотел прочесть письмо с чувством и с толком. А посему мне хотелось присесть куда-нибудь в прохладный тенек и, под сигаретку, а еще бы лучше — и под пивко, внимательно ознакомиться с содержанием листка, лежащего до сей поры в кармане моих джинсов.
Мы как раз проходили мимо ларька и я спросил у Катюхи:
— Может, по пиву?
Катька, словно и не говорила сегодня об экономии средств, живо отреагировала:
— О! Это как раз то, что мне сейчас нужно!
Купив по бутылке пива, мы нашли наконец уютно стоящую в глубине тенистого скверика скамейку. Несмотря на выходной и прекрасную погоду, сквер был почти безлюден. Для нас — самое то!
Мы уселись на скамейку, я открыл об ее металлическое основание наши бутылки, одну протянул Катьке, а ко второй неспеша приложился сам. Даже не знаю, почему я тянул с чтением — видимо, сам не отдавал себе отчет, что мне попросту страшно... А Катька подумала, что это я на ее нервах играю:
— Ты что, специально тянешь резину?!
— Да ничего я не тяну! Сейчас прочитаю.
Я поставил на землю недопитую бутылку пива, закурил (Катька сама чуть не вспыхнула!) и только после этого достал и развернул письмо.
«Екатерина!
Не желаю Вам здравия, поскольку не уверен, что Вы этого заслуживаете!
Надеюсь, Вы понимаете, что если Вами затеяна какая-то грязная игра со мной, то ни к чему хорошему она Вас не приведет! Но если, не дай Бог, Вы затеяли еще нечто и против Людмилы, тогда берегитесь! Я найду Вас, где бы Вы ни были! Поверьте, это не пустые слова, это самая, что ни на есть, настоящая угроза! И клянусь, что я ее исполню! Не завидую Вам, если по Вашей вине с головы Людмилы упадет хоть один волос!
Поэтому предлагаю Вам сразу, «добровольно» признаться: где Людмила и что с ней? Только не стоит пытаться юлить и выкручиваться — этот мой адрес знает только она! Значит, Вы общались с ней и все про нее знаете!
Жду Вашего ответа в течение суток, и если за это время Вы не предоставите мне данные о судьбе Людмилы — я начинаю действовать сам. И тогда Вы очень сильно пожалеете, что начали эту игру!
В.М.А.»
— Ну, что? Ну, как? — принялась теребить меня Катька, стоило мне отвести глаза от письма.
— Крутой мужик, — ответил я, глубоко затянувшись сигаретой. — Недаром мое имя носит!
— Ты видишь, ты видишь, — продолжала пихать меня в бок Катюха, — он тоже неравнодушен к Люси! И адрес этот — специально для нее одной, как мы и думали! У них взаимное чувство... Мы просто обязаны им помочь!
— Хм, — усмехнулся я. — А ты не задумывалась, что, по сути, устраиваешь личные дела своего мужа?
— Ты че, дурак, или только прикидываешься? — обиделась Катька.
— Дурак, наверное, — ответил я, все еще ухмыляясь.
— Ну и дурак! — обиженно отвернулась Катька.
Я отщелкнул хабарик в сторону урны и, на удивление, попал.
— Эх, Катюха! — обнял я жену одной рукой. — Какая ты у меня классная девчонка!
— А ты — злой, вредный, противный мужик! — ответила Катька, но от моего объятия не отстранилась.
— Я еще страшно тупой и уродливый! — добавил я «придурочным» тоном, и Катька не удержалась и прыснула.
— Ладно, хватит, — зашевелила плечами Катька, скидывая мою руку. — Что будем делать теперь?
— Писать ответ, что же еще! — сказал я.
— Очень мудро! — с сарказмом в голосе заметила Катька. — Интересно, где?
— Есть же где-то еще один компьютерный салон... — начал я, но Катюха меня перебила:
— Нет уж, хватит! Там, небось, такой же «Павлик» заправляет. А я хочу заниматься серьезным делом в спокойной обстановке!
— Я еще могу предложить свою контору, но туда тебя без пропуска не пустят, а в воскресенье, сама понимаешь, пропуск выписать некому. Если только я один схожу, а ты меня подождешь...
— Фигушки! — ответила Катюха и в подтверждение сунула мне под нос фигу. — Он там будет с моего адреса невесть чего посылать...
— Да ты что! Не доверяешь мне?! — возмутился я почти искренне.
— Не-а... — помотала головой Катька. Глаза ее при этом ехидно улыбались, поэтому обижаться я не стал. Сказал только:
— Эх ты...
— Ладно, пошли! — встала со скамейки Катька. — Я знаю, где нам не откажут!
— Саня? — догадался я, поскольку других вариантом попросту не было.
— Ну, да! Он же нас уваж-ж-жает! — засмеялась Катюха.
