Лицо Демьена на миг потемнело, стало печальным от воспоминаний о том давнем деле и о его победе, которая, в общем-то, не принесла ему желаемого результата кроме статуса великого мага и Дракона, и не говоря более ни слова ступил в комнату.
Да, Аргент прятал свое могущество тут; свои опыты и свою работу. Эта комната напомнила Уне одновременно лабораторию безумного ученого и лавку торговца волшебством. Потухшие спиртовые горелки и реторты соседствовали с драгоценными камнями невероятной величины и чистоты, красивые павлиньи перья — с хрустальными шарами разной величины, от крохотного, с горошину, до огромного, с голову льва. На столе лежала тетрадь с пометками, сделанными рукою Аргента, и Уна поспешила ее закрыть, дабы любопытный Демьен не сунул туда нос и не разузнал больше, чем ему положено знать, но, казалось, записи магистра его не интересуют.
Он искал что-то конкретное, что-то необычное, и нашел это весьма оригинальным способом — со всего размаха треснувшись лбом в невидимое препятствие, которое от удара загудело, как хороший колокол.
— Ого-го! — завопил Демьен, потирая вспухающую на лбу шишку и тараща глаза, совершенно не понимая, обо что же он так приложился. Впереди, за препятствием, он видел кабинет и еще целую кучу непонятных и очень интересных вещей, добраться до которых ему мешало странное невидимое препятствие. — Что это у нас тут?!
Дерек, который следовал за Королем, поступил умнее; он вытянул вперед руки и нащупал невидимую преграду.
— Ровная, как стена, — определил он. — Наощупь как стекло.
Демьен тоже принялся ощупывать непонятную стену, двигаясь в сторону, противоположную с Дереком, и скоро они оба дошли до границ стеклянной невидимой стены.
— Странное какое стекло, — заметил Демьен, заглядывая за стеклянный лист. Со стороны Уны, наблюдающей за этими манипуляциями, это выглядело так, словно голова Короля вдруг исчезла с его плеч. — Я вижу тебя, Уна.
— А я тебя — нет, — ответила девушка, когда Демьен зашел по ту сторону магического стекла. — Комнату вижу, а тебя нет!
— Хитрый Аргент, — проворчал Демьен. Уна увидела как вдруг в пустоте появились его глаза, так, словно он из другого мира через щелку подглядывал в этот мир, — Он сварил какое-то странное зеркало. В нем отражается все, кроме людей. Нет, не так. Не могу понять, как это работает.
— Это только Аргент мог такое придумать, — с восторгом произнес Дерек, тоже зайдя за стеклянную стену. Но его Уна видела лучше, он словно стоял за невидимой решеткой, разбившей образ юноши на мелкие кусочки. — Смотри, он выкроил себе из этого броню! И так прошел к этим страшным мойрам!
— Вырезал алмазным ножом, — пробормотал Демьен. — Вот зачем ему столько драгоценных камней!
Дерек стукнул по стеклу кулаком, и то загудело, завибрировало.
— Большое, — оценил он, глядя куда-то вверх, явно желая узнать, как и к чему оно крепится. — Хватит на нас троих?
— Должно, — беспечно отозвался Демьен. — А ну, отойдите. Я не такой пижон, как Аргент, соберу свою защиту и из осколков!
Дерек послушно отступил, Уна пискнула и запрыгнула на стол, повыше подняв ноги, словно по полу бегали крысы или неудержимым потоком хлынула вода.
Раздался высокий вибрирующий звук, словно кто-то колотил в колоколе молотком. Раз, два, три — а потом невидимое зеркало целым потоком осколков хлынуло под ноги Демьену, который, как оказалось, разбил его мечом.
— Ну, — весело произнес он, — собирайте три плаща-невидимки, техномаги?
***
Пока Дерек возился с осколками, собирая Демьену плащ, Уна разглядывала вещицы, лежащие на столе, куда она забралась, спасаясь от зеркального потопа.
— Слыхал я в детстве сказку, — меж тем разглагольствовал Демьен, скрытый стараньями Дерека под осколками волшебного зеркала почти целиком, — про короля, которому пошили одежду из невидимой ткани, которую могли видеть только умные люди. Разумеется, это было враньем. А в моем случае получается что правда!
— «Голый король» эта сказка называется, — подсказал Дерек, пассами рук собирая Демьену маску из маленьких осколков волшебного зеркала, аккуратно обтачивая каждый из них магией, чтобы Демьен не поранился. — Интересное сравнение, хм…
Рядом с нею, под бумажными свитками и книгами, оказался маленький черный ларец, полностью выкованный из черного железа. Очарованная его красотой, Уна взяла его себе на колени, поворачивая так и этак, с восторгом рассматривая диковинные города, парящих китайских драконов и причудливо искривленные деревца, выкованные на его черных стенках. Казалось, ларец был сделан не кузнецом, а ювелиром, так аккуратно и красиво были исполнены все его элементы. На крышах домиков можно было пересчитать каждую черепичку, каждую иголочку на ветвях изогнутых деревьев бонсай, а в окошках, казалось, вспыхивал серебряный свет и мелькали тени жителей.
— Какая прелестная вещица, — пробормотала Уна. Ларец зачаровал ее абсолютно, он сам по себе казался сокровищем, прекрасной игрушкой, увлекательной книгой, написанной в металле, и девушке казалось, что нет в мире драгоценности, достойной того, чтобы храниться в этом прекрасном ларце. Поэтому она даже не сомневалась в том, что он пуст, и даже открывая его замки — один за другим, щелк, щелк, щелк! — с наложенными на них техномагическими заклятьями, она и мысли не могла допустить, что там…
— Осторожно! — выкрикнул Демьен, заметив, что Уна колдует над какой-то вещицей из коллекции Аргента, но было поздно; со щелканьем замки подались, открылись, крышка ларчика откинулась, выпустив облачко сероватого пара. — Это же вещи Аргента!
Волоча за собой шелестящий, звякающий осколками невидимого зеркала плащ, он прыгнул к зачарованной Уне, уже опускающей руки в ларчик, и крепко ухватил ее за запястья.
— С ума сошла, — дрожащим голосом произнес Демьен переводя дух, заглядывая в ларчик. Впрочем, что он делал, можно было лишь догадываться — он был абсолютно невидим, только его глаза поблескивали в воздухе бриллиантовым свечением. — Сама же не хотела, чтоб мы трогали его артефакты, а что делаешь?! А если б там сидел злой дух?!
В ларце, к великому облегчению Демьена, лежала всего лишь потрепанная, грязная, страшная тряпичная кукла. Кружева на ее одеждах пожелтели, из расползшихся швов меж лопнувших ниток лезла вата, лицо, нарисованное черным карандашом, расплылось, отчего глаза были просто черными кругами безо всякого выражения. От слов Демьена на уродливой мордочке куклы как будто промелькнуло выражение отчаяния и злобы, но это, вероятно, была лишь игра света.
— Гадость какая, — произнес Демьен, отпуская руки Уны. — Всего лишь старая уродливая кукла.
Уне стало жаль безмолвную игрушку, потрепанную временем. Возможно, когда-то она была красива и любима, и краски на ее лице расплылись от множества поцелуев, которыми награждала ее хозяйка. Поэтому она ласково пригладила растрепанные волосы, расправила вылинявший шелковый бант.
— А по-моему, — глядя в бездонные провалы ее глаз, — она очень милая. Смотри, у нее штанишки в кружевах.
Демьен насмешливо хмыкнул и отошел от девушки.
— Ты как ребенок, — проворчал он. — Давай, собирай себе плащ тоже. Пойдем к мойрам.
— Ты уверен, — с сомнением произнес Дерек, — что мы сможем эту книгу найти? Откуда мы знаем, где мог ее спрятать Аргент?
— Куда мог спрятать книгу аккуратный, педантичный Аргент, — снисходительно ответил Демьен. — Даже в чужом мире. Даже среди мойр-людоедов. Конечно, в библиотеку! Ну, пошли?!
При ходьбе плащи позванивали и шуршали, как тонкий колкий лед, и Уна, что шла последней, могла ориентироваться только по этому тонкому, невесомому зимнему звуку.
Куклу, найденную в ларце, Уна не планировала с собой брать, но когда дверь в царство таинственных и зловещих мойр за ее спиной закрылась, девушка обнаружила, что тряпичная игрушка крепко зажата в ее пальцах. Не понятно почему, но прижимая к себе эту игрушку, Уна отчего-то чувствовала себя защищенной.
