— Ты понимаешь, что это навсегда? Если ты пойдёшь со мной в круг предков, а потом захочешь попрощаться, в твоей жизни уже не будет настоящей семьи. Я всегда буду эхом твоих мыслей, тенью другого мужчины, и детей ты ни с кем, кроме меня, родить не сможешь.
Полуобнажённая девочка наивно хлопала ресницами и смотрела на Ансгара так, будто это он чего-то не понимает.
— Ты странно думать обо мне, — Ёлка выскользнула из его объятий и потянулась за рубашкой.
— Куда?!
Гар обхватил её за талию и усадил на стол, Ёлка только взвизгнуть успела. На лице — серьёзность, в глазах — кокетливые искры. Кто этих женщин поймёт? А уж Богинь — и подавно. Запустил пальцы в локоны Ёли, потянул к себе и пропал в сладости её губ. Девочка — коварный дурман в хрупком теле. Ансгар терялся между нежным образом светловолосой красавицы, что таяла в его руках, и той божественной бестией, которая лишила Элмана смысла жизни. Весной она станет его женщиной — остальное неважно. Уложив девочку на столешницу, прошёлся поцелуями по шёлковой коже, спускаясь ниже, одержимый желанием услышать её стоны, почувствовать, как пальчики сжимают его плечи. Гар соскучился по любви, словно не брал Ёлю год.
Несомненным плюсом вновь обретённого зрения было полное погружение в мир чувственных удовольствий. Ёлка и подумать не могла, что можно добраться почти до пика страсти, просто посмотрев на мужчину. Последний раз бабочки в животе у неё случились в выпускном классе, но то был молодой парень, и насекомые махали крыльями не слишком резво. Теперь её мозг дозрел до крышесносного возбуждения при виде… Самца? Стыдно до ужаса и приятно не меньше. Флёр романтики, которым Ёля укутала себя с ног до головы, в жизни не позволил бы ей назвать любимого самцом, но, чёрт возьми, это Гар! Его чуть грубые ласки в сочетании с мощным телом устроили для Ёлки огненный шторм, в котором хотелось сгореть без остатка. Ансгар расписывал её живот поцелуями, а она снова бесстыже стонала, почти умирая от наслаждения в сильных лапах своего медведя. Неосторожная попытка Гара справиться с узлом на поясе штанов девочки закончилась порванной вязкой, и по её бёдрам тягучей истомой поползло предвкушение. Запустила пальчики в остриженные волосы Гара, подняла голову — в изумрудном взгляде воина умещалась целая Вселенная, которую Ёлка заполнила собой. Торопливо избавил её от оставшейся одежды, подхватил под попу и потянул к краю столешницы. Развёл её ноги и обжег первым поцелуем лоно. Ёля чувствовала себя дорогим игристым вином, которое не принято пить залпом, но и затягивать не стоит, иначе можно не успеть насладиться шипящими хмельными искрами. Мужчина водил языком между складочек, а ей казалось, что в самую душу забрался. Ёлке вдруг стало тесно в собственном теле, что сжалось до размеров песчинки, а через мгновение сладкий, как кум-кум, оргазм выбросил её шумной волной в тёплые руки Ансгара. Он до сладкой боли сжал зубами ставший слишком чувствительным узелок, и Ёля услышала эхо недавнего удовольствия. Воин дал ей всего несколько мгновений, чтобы заново научиться дышать.
— Иди ко мне, — помог ей подняться.
Обняла своего медведя, обвила ногами его торс и, опустив ресницы, охнула. Ёлка и до этого момента понимала, что Ансгар обладатель достоинства немалых размеров, но… теперь она видела. Мысль потухла, все «но» растворились в невероятных ощущениях. Тело Ёли отзывалось чувственной дрожью на каждый его толчок. Жар страсти оставался испариной на спине девушки, а новый узел удовольствия затягивался внизу живота всё туже. Видеть, как на лице её мужчины распускаются эмоции — огромное счастье. Гар казался Ёле совершенным, и никакие шрамы на его лице не могли разуверить девушку. Перед ней он по-настоящему открыт, безоружен, и прекраснее этого был лишь его финальный рык. Ёлка забрала этот трофей и мысленно подняла над головой — пусть маленькая, но победа настоящей женщины.
— Ёлка моя, — тяжело дыша, Ансгар зарылся носом в её волосы.
Хотела ответить, но жжение в руках спутало мысли. Ёля рассматривала горящие ладошки — дар очнулся. На бледной коже золотым светом играло волшебство.
— Так уже было, — Гар заворожено смотрел на чудо, — когда ты лечила мою ногу.
Молча кивнув, Ёлка сощурилась. Ей не нравилось, что сила появилась без её желания второй раз за день. Подняла глаза на любимого, и её словно током прошибло — это ведь её желание. Оно бродило по венам, когда Ансгар прятал лицо, и словно шептало на ушко — «давай попробуем».
— Ты хотеть стать прежним? — не отрывая взгляда от божественных конечностей, прошептала Ёля.
— В каком смысле? — оторопел Гар.
Если представить, что следы страшных ожогов на лице любимого — просто слой мягкой податливой глины? Ёля не скульптор, но живое воображение и сила, мерцавшая золотистым сиянием на её руках, способны на многое.
Глава 18
Выйти на улицу с острым железом,
Не отвлекаясь на мелочи быта,
Подумать о чем-то большом и полезном,
Что было когда-то, а нынче забыто.
© Группа «Пилот» — «Хана, человечки!»
Элман, злой, как стая оголодавших волков, сидел на кровати и терзал взглядом обшарпанные доски пола. Комната деревенского трактира насквозь пропахла яростью. Он полдня мял простыни в постели, прикладывая к горящему паху то кусок замороженного мяса, то ледяную рыбью тушку. Девчонка-разносчица таскала продукты в переднике, а он смотреть на неё не мог. Шлюшка Ансгара провозгласила себя дочерью Аи и прокляла его, но Эл не из тех, кто боится кары Богов — он сам любого покарает. Агония покинула чресла командира, оставив пепел ненависти, из которого возродится славная месть, но прежде он должен проверить, что эта дрянь с ним сделала. Улёгся на кровать, спустил штаны до колен и сомкнул веки — никаких воспоминаний, кроме сегодняшнего кошмара. Белобрысая сука! В ушах — гогот толпы, перед глазами — гнилозубые улыбки: да у кого от такого встанет?
— Арка! — заорал так, что за стенами трактира услышат. Меньше чем через минуту в комнате появилась грудастая девчонка-разносчица с очередной порцией «холодненького». Арка застыла у двери, вытаращив глаза. — Члена не видела? — рявкнул. Девушка отрицательно замотала головой. Безупречный раздражённо выдохнул — а сиськами перед ним трясла умело. Поднялся с кровати, натянул штаны и подошёл к испуганной разносчице. Девка дрожала, что мокрая шавка на морозе. — Толку от тебя… легче козу разложить, — шипел ей в ухо, а сам разглядывал выдающуюся часть девичьего тела.
Картинка не вызвала отклика ниже пояса. Теперь затрясло Элмана. Смял пальцами грудь девчонки так, что из широкого выреза платья показались крупные алые соски. Арка вскрикнула, дёрнулась, но отказать не посмела. Так и стояла с залитыми густым стыдом щеками, сжимая в побелевших пальцах кусок замороженного мяса. Намялся до тошноты. Оттолкнув разносчицу, Элман беспомощно замычал. Вчера ему достаточно было подумать о чём-то подобном, и член уже готов к бою, а тут…
— Вон пошла!
Девчонка выронила мясо из рук, спохватилась поднять и так вызывающе нагнулась, отклячив задницу — у мёртвого зашевелится, но в штанах Эла колыхался безупречный штиль.
— Стоять! — поймал за рукав собравшуюся улизнуть из комнаты девушку. — Передай моим парням, что я приказал привести сюда бабёнку пекаря. Если её не будет через четверть часа, я с них шкуру сниму, а тебя… — осёкся, скривился, сглотнул собравшийся во рту яд. — Живо давай!
Девушка быстрее ветра исчезла за дверью, а Элман взвыл. Он метался по комнате, швырял в стены всё, что под руку попадалось, и ненавидел. Божественная шлюха загубила ему жизнь, спутала все карты! Старый стул сломался от удара кулака — агрессия начала оседать на дно. Оттолкнул носком сапога дрова, что секунду назад были мебелью, и плюхнулся в уцелевшее кресло. Тухлая деревенька, кучка неудачников в доспехах и Элман-безупречный — нелепица, в которую он втянул себя сам. Променял военную кампанию на сельский патруль, и этот ход должен был окупиться, но всё пошло наперекосяк. Эл достал из кармана штанов запечатанный конверт — теперь к адресату он точно не попадёт…
