Она как-то горько усмехнулась и посмотрела на меня своими огромными ореховыми с огненными всполохами глазами.
— Нас трое. Мы с сестрой и её парень. Много лет назад грон взял нас в плен и с тех пор мы живём на этой планете и летаем с ним на охоту. Он использует нашу энергию. Да, мы — батарейки.
— Погоди, так вас здесь трое? А остальные где?
— Они улетели в своё гнездышко в горах, им не до меня. А я одна решила полетать, пока грон отдыхает.
— Но вы же можете летать меж звёзд? Почему вы до сих пор не сбежали?
— Мы не можем, он нас привязал к себе.
— В смысле, привязал?
— Думаю, что ты увидишь, если присмотришься у меня не шее ободок.
Я начала рассматривать её шею. Тонкую серебристую ниточку я увидела почти сразу, только никак не могла понять, почему она её не может разорвать. Она ведь не толще волоса.
— Я не могу её порвать. От неё идёт нить к грону. Видишь, от шейного позвонка уходит паутинка.
— Вижу. Только она ведь всего несколько сантиметров длиной.
— Да, это её видимая, материальная часть, остальная — энергетическая нить, которая привязана к грону. Мы можем перемещаться только в пределах планеты. А меж звёзд — только в ним вместе.
Я даже рот зажала от догадки.
— Так те сгустки пламени, которые располагались в центре грона, это были вы?
— Да, это наша третья форма, похожи на небольшие сгустки плазмы.
— Как это всё ужасно. Неужели ничего нельзя сделать?
— Очень мало существ может видеть гронов, ещё меньше — воздействовать на них. Мы обречены. Он специально держит нас здесь, чтобы мы могли восстанавливаться и протянули подольше.
— А ты его не видишь что-ли?
— Только энергетическую составляющую. Можно сказать, что я его больше чувствую, чем вижу. А ты каким его видишь?
— Ну, если коротко, то как большой мыльный пузырь, внутри которого заключена плазма, которая переливается всеми цветами радуги. Очень красивое зрелище. Ой, извини, это не совсем та красота, которой можно любоваться. Знаешь, мне принцы говорили, что их отец смог убить грона и освободить Зивертрона.
— Зивертрона? Так он жив? — она даже подпрыгнула на месте.
— Ты его знаешь что-ли?
— Да кто его не знает!? Это ещё та заноза в мягком месте большинства эйо! Ну расскажи, как ты с ним познакомилась, где он сейчас?
Я ей в красках рассказала о нашем знакомстве и дальнейших приключениях.
— Вот это да! Ну что ж, новость хорошая, а, главное, дает надежду и нам. Слушай, а ты может попробуешь порвать энергетическую нить, раз у тебя так хорошо получается разрушать энергетические структуры.
— Слушай, я так есть хочу, что ни о чём другом думать не могу. Может ты мне подскажешь, что тут можно съесть. Может фрукты какие растут поблизости, а?
— Ой, извини, накинулась на тебя сразу. Идём, я как раз хотела подкрепиться, перед тем как тебя заметила.
Мы поднялись и пошли вглубь леса. Уже минут через пятнадцать вышли к маленькой речки, на берегу которой стоял шалаш и тлел костер, на котором дожаривался какой-то зверь, размером с небольшую собаку. Только подойдя почти вплотную к костру я почуяла обалденный запах жаренного мяса. Рот сразу наполнился слюной, и я даже не сразу сообразила, что мои руки уже тянуться к задней ножке.
— Э, обожжёшься! Погоди, сейчас сниму с вертела.
— Слушай, разве эйо питаются не энергией космоса? Мне Роккена рассказывал.
— Только в состоянии плазмы и птицы. А пока в человеческом обличие, то и питаемся также, как вы.
Она очень ловко подхватила вертел и перенесла его вместе с тушкой на приготовленные заранее листья. Отломила заднюю ногу, которая оказалась довольно увесистой и протянула её мне на листе, похожем на лопух.
— Спасибо, только я столько не съем, хоть и голодная очень.
— Ничего, потом доешь. Мясо очень нежное и вкусное.
— Это ты его поймала? А что это за зверь? По виду чем-то на нашего поросёнка похож, только с рожками.
— Да, поймала сразу, как только прилетели, потому что тоже была голодна, да и силы восстанавливать лучше всего с помощью мяса. Как он называется не знаю, а сама не хочу называть здесь никого, но их здесь бегают целые выводки. Так что с едой нам повезло. Потом я тебе ещё покажу несколько деревьев с плодами, здесь неподалёку растут. Будешь сама ходить рвать, если понравятся, по мне так очень даже вкусные, а Тасе не нравятся, говорит, что приторные.
— А Тася — это твоя сестра?
— Да, Тазания. Но я её с детства называю Тасей. А её парня зовут Бернард.
— Они давно вместе?
— Давно, хотели пожениться, но судьба распорядилась иначе. Одно их радует, что они здесь вместе. Как говориться, хоть и долго нам мучиться придется, зато вместе проведем эти годы.
— Не говори так! Мы что-нибудь обязательно придумаем. Может подмога к нам придёт, у меня же маячок в браслете, — и я похлопала себя по пустому запястью, — был…
Шалея отвернулась, устроилась на настиле из веток, свернулась калачиком и закрыла глаза.
Я приуныла и вспыхнувшая было надежда погасла, не оставив и следа. Никогда мне не везло, а уж теперь даже не знаю с кем своё невезение сравнить: мало того, что незнакомые парни утащили на другой конец галактики, открылись какие-то непонятные способности, которые я никак не ощущаю, подругу потеряла, так ещё и сижу у чёрта на рогах с такой же несчастной, как и я, рядом с монстром, который собрался использовать нас в своих целях до конца жизни. Перспектива — так себе.
Что же делать? Думай, Нелька, думай! Должно же быть что-то, что может убить этого
