Да что с ней такое?!
Джослин заерзала, но объятия дракона хоть и мягкие, но довольно крепкие.
- Не крутись, а то выпустить из-под одеяла все тепло, - сказал он. – Снова замерзнешь. Так что там с «но»?
- Я не могу объяснить, - честно призналась Джослин.
- Зато я могу, лапочка, - проговорил рыжий дракон. – Все довольно просто. Ты возбуждаешься от моих прикосновений.
Одни только эти слова заставили Джослин вспыхнуть и вздрогнуть. Он это сейчас вслух сказал?!
- Ничего подобного, - пробормотала она дико смущаясь.
На что дракон проговорил все так же шепотом и на ухо:
- Не пугайся своих ощущений. Это естественно.
Джослин ситуация естественной не казалась, хотя в действительности Доркен, конечно же прав. Иначе как еще можно назвать это будоражащее, волнующие и теплое ощущение внизу живота? Но ведь этого не может быть. Хоть Джослин и была совершенно неопытна, все ж предполагала, что такое может возникать лишь если к человеку испытываешь какие-то глубокие чувства.
А может она испытывает?
Ну нет. Глупость какая. Не могут глубокие чувства возникнуть за пару часов общения. Тогда как это все объяснить?
Доркен продолжал мягко поглаживать низ живота Джослин. Он тихонько дышал ей на шею и от этого по всей коже разбегалась приятная дрожь.
- Перестаньте… - неуверенно попросила она. - не верю…
- Во что? – промурлыкал над ней дракон.
- В то, что это естественно…
- Ой, лапочка, - усмехнулся Доркен. – То, что происходит между мужчиной и женщиной – самое естественное, что можно придумать.
Его пальцы плавно скользнули под ее халат. Едва они коснулись чувствительной кожи, Джослин охнула и вздрогнула – она не предполагала, что это касание может быть таким приятным.
- Это все неправильно… - прошептала она, не зная, что еще делать и как себя вести. Ведь происходящее действительно полнейшее безумие. Она прямо сейчас должна вскочить и выгнать дракона из своей постели и вообще из апартаментов. Правда она не уверена – имеет ли на это право, потому что формально замок принадлежит Доркену в том числе.
Но, с другой стороны, ничего подобного она не испытывала. Точнее, никто не касался ее так сокровенно и так нежно. И сейчас в ней будто боролись две Джослин – правильная и благовоспитанная против любознательной, готовой к исследованиям.
- Ты дрожишь, - заметил дракон.
- Извините…
- Лапочка, не извиняйся, - выдохнул ей в ухо Доркен, - я понимаю твое состояние. Тебе страшно, ты возбуждена, растеряна, обескуражена и не знаешь, что со всем этим делать.
- Вы правы…
- Но не бойся, я не сделаю ничего плохого или такого, что тебе бы не понравилось. Обещаю, если ты скажешь «стоп», я тут же остановлюсь и не пойду дальше, пока ты сама не позволишь.
- Позволю что? – сглотнув пересохшим языком спросила Джослин. Сама мысль о том, что она сейчас будет делать что-то запретное почему-то очень волновала. Да, ей действительно было страшно. Но еще больше ее толкала к изучению неизведанного. Тем более, оно такое волнительное.
И все же, разве она может себе позволить такое?
Ока Джослин металась между благочестием и исследованием, ладонь дракона стала совершать плавные круговые движения вокруг ее пупка. Его касания были таким невесомыми и, в то же время, будоражащими, что Джослин невольно втянула живот и прогнулась в пояснице.
- Ой… - вырвалось у нее. – Что сомной…
- Тебе очень приятно, - продолжил шептать Доркен. – Так приятно, что ты готова подставлять мне свои самые потаенные места.
- Не говорите так… Это неприлично…
- Неприлично – это твоя круглая и сочная задница, в которую упирается мой член, - усмехнулся дракон.
Это было последней каплей, такого Джослин выносить уже не смогла. Она дернулась, намереваясь вырваться, вскочить с кровати и выпроводить дракона подальше. Чтобы только не слушать его скабрезных словечек.
Но, к своему изумлению, поняла, что не может этого сделать – Доркен крепко держал ее в объятиях и, по всей видимости, отпускать не собирался.
В груди Джослин тревожно ухнуло.
- Вы же сказали, что не сделаете мне ничего плохого, - проговорила она испугано.
- А я и не делаю ничего плохого, - довольным и приглушенным голосом сообщил он.
- Но вы меня не отпускаете.
- А надо?
Джослин хотела сказать, что очень надо. И надо немедленно, пока он не наговорил еще каких-нибудь гадостей, пока он не сделал что-нибудь из ряда вон. Но в этот момент его пальцы скользнули ей прямо между ног и раздвинули самые потайные складочки, а вторая ладонь легла ей на грудь.
От неожиданности Джослин охнула и моментально забыла, как дышать, смотреть и вообще существовать в этом мире.
- Ааах… - только и вырвалось у нее из груди.
- Ты такая мокрая, лапочка, - проговорил дракон и коснулся подушечкой пальца самого заветного бугорка, - и так восхитительно пахнешь…
Джослин задохнулась от нахлынувших ощущений. Она не могла сопротивляться, не могла бороться с ними. Какой позор… Она должна оттолкнуть дракона, должна биться и брыкаться, чтобы он не смел делать ей так… Ооо… как же это приятно…
Что с ней? Почему она позволяет все это с собой делать? Они же не знакомы, они же…
- Ооо… - простонала Джослин, все больше пугаясь собственных ощущений. Светлые небеса, это невыносимо.
- Что такое, лапочка? – промурлыкал Доркен и стал совершать ласкающие круговые движения вокруг пульсирующей вершинки.
- А… а… я не… понимаю… - выдохнула Джослин.
Ее тело будто бы обрело собственную волю, оно совершенно не подчинялось голосу разума. Да и какой разум? Он убежал, скрылся где-то в самых дальних глубинах сознания, и сейчас бразды правления всецело у… У чего? У ее собственных потаённых желаний? Но неужели она действительно всегда думала о таком? Она ведь даже не понимает, что происходит.
Дракон уткнулся носом в ее затылок и шумно вдохнул.
- Твои волосы восхитительны… Ты меня так заводишь, лапочка…
Джослин трепетала, от его ласк и дрожала. Что же с ней такое? Тем временем напор дракона стал немного сильнее, а движения пальцев настойчивее.
- Какая т сладкая, лапочка… Я чувствую, как ты вся течешь…
Его палец вдруг скользнул внутрь, и Джослин вскрикнула от неожиданности. Она чувствовала заполненность, чувствовала, как она плотно обхватывает палец Доркена, и каждая ее частичка внизу пульсировала, томилась и изнывала от чего-то необъяснимого.
- О, всемогущее пламя, у тебя внутри так узко, лапочка… - шептал на ухо ей дракон, - какая ты сочная…
- Ооо… ммм… - в полном изнеможении от собственных необъяснимых ощущений хныкала Джослин.
Какой стыд… Какой безграничный стыд… Она просто сгорает от него в каком-то безумном пламени. Или не от него? Но тогда от чего? Как же это все безумно приятно…
Палец дракона погрузился немного глубже, но наткнулся на что-то.
- Пламя великое, ты и правда девственница, - с каким-то довольным удивлением, произнес дракон, продолжая поглаживать большим пальцем ее набухший и крайне чувствительный бугорок. – Я думал, Кинариэль просто пытается тебе набить цену.
Джослин хотела сказать, что она бы никогда не стала набивать себе цену, тем более, таким образом. А еще, что она невыносимо смущена, обескуражена и растеряна от происходящего. Что она не может понять своего тела, не может с ним совладать, что сейчас ей будто бы управляет какая-то другая Джослин, смелая, дикая и необузданная.
Но произнести получилось только:
- Ммм… Оооо… ааа…
А потом вдруг дракон резко перевернул ее на спину и, оказавшись сверху, распахнул ей халат. Джослин увидела, как вспыхнули его зеленые глаза, взгляд голодно скользнул по ее телу. Да она только от одного этого взгляда покрывается мурашками! Ее соски затвердели, как если бы она замерзла, грудь налилась, в каком-то нелогичном желании прикосновения.
- Матерь моя драконья… - выдохнул Доркен, оглядывая ее с головы до ног и обратно, - да ты невероятно красива… Какие си… Грудь…
