– подошёл капитан совершенно беззвучно, и было неясно, когда его успел сменить за приборами второй пилот.
– Очень красиво. Я никогда не уезжала из Шимры, – призналась шёпотом Фог.
Капитан улыбнулся, легонько приглаживая волосы, выбившиеся из безупречной прически.
– А теперь вы улетаете – тайком, на дирижабле контрабандиста и работорговца. Вам по-прежнему не страшно?
Фог закрыла глаза, вспоминая Алаойша – и зябко обхватила себя руками.
– Нет. Ни капли.
– Юность беспечна, – осуждающе цокнул языком капитан. – А теперь вернёмся в каюту. Расскажете мне честно, зачем убегаете из Шимры, – понизил он голос и ненавязчиво обнял её за талию. – В конце концов, я рискую грузом, не так ли?
– Вы ничем не рискуете, – поспешила заверить его Фог. – Меня никто не будет искать… Ой!
Она сама сообразила, что сказала не то, но было уже поздно.
– Очень удобно, – пугающе задумчивым голосом протянул Сидше. – Вы искушаете меня, Фогарта, а ведь я человек слабый. Знаете, как говорят на Юге? Молчаливость – сестра ума и мать долгой жизни.
Фог бросило в холод. Ощущение беспомощности, подспудно дремлющее в груди, ожило, и сердце стало биться гулко и болезненно.
«Я справлюсь?»
Как совладать с порогом морт, как вернуть память Алаойшу, если даже капитан-контрабандист вертит ею, как пожелает, и безо всяких зелий легко заставляя говорить то, о чём она хотела умолчать?
«Не могу не справиться».
– Вы что-то побледнели.
– А вам весело.
– Вы спрашиваете?
– Нет.
– Чудесно, – коротко хохотнул он и слегка подтолкнул её вперед. – Прошу. Располагайтесь, где и как вам угодно.
В каюте Фог сразу отошла в сторону, присела на свой сундук, по-мужски подогнув под себя ноги, и только потом огляделась. Жилище Сидше было на удивление скромным для удачливого контрабандиста – ни украшений, ни трофеев; по стенам – тонкие тёмно-синие гобелены с серым орнаментом, едва прикрывающие обшивку, на полу – в три слоя ковры с коротким ворсом. К одной из стен крепился винтами ящик, с потолка свисал дешёвый шар-светлячок с мирцитовой капсулой, иллюминатор наполовину прикрывала шторка, а ложе представляло собою два тонких одеяла и продолговатый валик-подголовник.
– Что у вас в сундуке, Фогарта?
– А что у вас вон в том ящике?
– Разные бумаги, – ничуть не смутился Сидше и уселся на пол напротив неё, глядя снизу вверх. Фог только сейчас заметила, что глаза у него слегка подведены по верхнему веку. – Одежда. Книги. Чуть-чуть того, чуть-чуть этого.
– Разные механизмы, – тщательно подражая его тону, ответила Фог. – Одежда. Специи. Набор для умывания… Чуть-чуть того, чуть-чуть этого.
– Набор для побега, для путешествия или для поисков?
– Для поисков.
– Человека или вещи?
Капитан был мягок, но настойчив, как морской прибой, обтачивающий даже гранитные скалы.
– Человека, – осторожно сказала Фог. – Больше не спрашивайте, хорошо?
Сидше улыбнулся и в который раз за вечер пригладил волосы.
– Пока не буду. К слову, искать его вы собираетесь случайно не на Кашимском невольничьем рынке?
Фогарта нахмурилась, вспоминая карту. Оазис, упомянутый капитаном, находился к юго-западу от Шуду, в глубине пустыни, а город Дабур – строго к западу, ближе к горной гряде. Могли ли эстру, оказавшегося сразу после сброса в Земле злых чудес, схватить работорговцы? В Ишмирате или Лоргинариуме это даже звучало немыслимо, но после того, как Сидше рассказал о торговле «юными красавицами» из кимортов, она ни в чём не была уверена.
Сердце точно ледяная рука стиснула. Фог зажмурилась и потрясла головой, отгоняя ненужные мысли.
«Нельзя бояться. Главное – очертить круг поисков, а уже там можно расспросить людей об эстре-бродяге. Алаойш не из тех, кто проходит, не оставив следов. Его будут помнить долго».
– Нет. Не там. А зачем вам лететь в Кашим?
– За прилавком присмотреть, а то что-то мне письма управителя не нравятся, – недобро усмехнулся Сидше. – Люди от денег портятся. Не глядите так сердито, красавица, в Кашиме не только рабами торгуют. Туда всё редкое, всё запретное везут. Не желаете взглянуть одним глазком?
– Не желаю, – терпеливо улыбнулась Фог. Она уже начала привыкать к лукавым манерам капитана; это немного походило на ученичество у Алаойша. Только теперь вместо хитрых, постоянно удивляющих трюков с морт были слова. – Я тороплюсь.
– Сильно?
– На дирижабле успею.
– Ой-ой, не загадывайте, – нарочито серьёзно покачал головой Сидше. – Лучше скажите, вам цукатов довольно было? Или не откажетесь разделить со мною трапезу, а потом скоротать время… скажем, за игрой в на-джи?
– Поужинать я не против, – честно созналась Фог. – Но потом хотела бы почитать кое-какие записи. Мне нужно для дела.
– Ну, что ж, сыграть и в другой раз можно, – пожал плечами Сидше, ничуть не огорчаясь. – Пойду принесу что-нибудь. А вы бы спустились пока на ковер, красавица. Или брезгуете рядом со мною сидеть?
