минут мы стояли в библиотеке, у того самого места, где должен был находиться ход в подвал. Но ни камина, ни балеринки не было. Стену занимал высокий шкаф, заставленный книгами. Судя по тому, как неровно они стояли, шкаф заполняли в спешке.
– Леди Киара, вы уверены, что ход был именно здесь? – рассматривая книги, спросил Дарьер.
Совершенно уверена.
Дарьер подошел и приложил руки к стеллажу.
– Холод, – проговорил через минуту. – Похоже, вы правы. Я чувствую холод. Оттуда явно тянет.
Отступил, покачал головой.
– Увы, леди, но помочь здесь я вам не смогу. Даже если сдвинуть шкаф, стоящий здесь явно не к месту, то сама дверь… Запечатана магически и явно кем-то умелым.
– Хайном, – буркнула я. – Сахли слишком слабый шаен. – И раздосадованно добавила: – Как же не вовремя он появился…
В комнату Дарьера мы вернулись задумчивые, уже когда зашло солнце. И ни с чем. До этого я пыталась найти хоть что-то. Ходила от ниши к нише, трогала статуэтки. Ничего.
Я села у камина и начала размышлять вслух:
– Если я правильно понимаю, у господина Астеша была любовница, очень похожая на меня. Но отчего-то все это скрывают. Видимо, имела место какая-то неприятная или неприличная история. Настолько нехорошая, что о девушке запрещено говорить, а ее портрет пылится в подвале. Судя по тому, что господин выбрал именно меня, к девушке у него были неоднозначные чувства. Тогда почему о ней запрещено говорить? Может, он совсем и не любил ее, а наоборот? Тогда это объясняет его отношение ко мне. Хотя нет, это ни капли ничего не объясняет. Ведь все-таки я – не она! Кроме того, Хайн действительно испугался, когда меня увидела эта леди Ларейн. А сама леди в первый момент буквально шарахнулась в сторону. И что-то там говорила о властях. Все это странно, ты не находишь, Дарьер?
Повернулась к слуге, сидящему на кушетке. Он внимательно смотрел на меня. Очень внимательно. И вдруг сказал:
– Может, девушка совершила нечто такое, о чем нельзя говорить? А вы похожи. Вполне возможно, вас могут принять за нее и наказать за ее деяния.
Какая неприятная мысль. Она была и у меня, вот только озвучивать не хотелось. За меня это сделал Дарьер.
Я задумчиво посмотрела в камин и добавила:
– Но при этом Хайн и Астеш не торопятся выдавать меня властям. А это может значить, что девушка не просто перешла дорогу господину, а… – Я осеклась. Мне вдруг стало совсем не по себе. – Она государственная преступница!
– Смотря что считать преступлением, – глухо отозвался Дарьер. – Иногда благие помыслы, которые не совпадают с действиями властей, также считаются преступлением.
Я вздохнула, смотря в огонь. Чем больше размышлений, тем больше вопросов. И попытка ответить на них приводит к далеко не утешительным выводам. Хотя какие там выводы. Я совершенно не понимаю происходящего. Все, к чему я пришла, – это к тому, что у Астеша была похожая на меня любовница. Скорее всего, совершившая преступление. И бывшая, видимо, очень неоднозначной личностью, ее даже эта леди боялась. И вот эта бывшая любовница отчего-то исчезла, а на ее месте очутилась я. Вернее, меня нашли и привезли. При этом Астеш относится ко мне более чем странно: то злость, то ярость, то желание получить в грубой форме и, в конце концов, попытка примирения. А еще меня, судя по всему, желают спрятать подальше от глаз остальных шаенов. Интересно, что же натворила бывшая любовница, что память о ней окутана таким зловещим мраком?
Где-то далеко за окнами раздался вой. Я прислушалась. Вой я узнала, не смогла бы теперь спутать ни с чьим другим.
– Гариконы, – проговорила тихо.
– Сумрачные твари, – отозвался Дарьер. – Жуткие и молниеносные.
Я посмотрела на Дарьера. Он выглядел отрешенно-задумчивым.
– Ты что-то знаешь о них? – спросила, немного растерянная из-за его фразы.
Он вздрогнул, как от щелчка кнутом, и бросил на меня быстрый взгляд. Постарался слегка улыбнуться, но вышло вяло.
– Лишь то, что говорил о них Хайн. Молниеносные, жуткие, хищные…
Он замолчал. Тишина, заполнившая комнату, показалась какой-то зловещей. Треск горящих поленьев и черные плещущие тени на стенах добавляли мрачности.
Я поежилась.
– Какими бы хищными они ни были, там, в лесу, гариконы защищали меня.
Дарьер продолжал смотреть куда-то мимо меня.
– Вы хорошая девушка, моя леди. И животные это чувствуют. Даже сумрачные твари. Если кто-то скажет, что это плохо, или посмеет говорить о зле, не верьте. Ваша доброта и открытость – это дар высших сил. Ваш дар – светлый и теплый. И любое живое существо готово откликнуться на него.
Странное дело: при том, что Дарьер говорил явно успокаивающие и хорошие слова, мне становилось все страшнее. Будто где-то внутри ядовитая змея начала разворачивать свои кольца, отравляя и обжигая нутро.
– Дарьер, – напряженно позвала я. Мне вдруг показалось, что в комнате необычайно холодно, не помогает даже огонь камина. – О чем ты?
Дарьер медленно поднялся. Подошел ко мне и присел рядом.
– Вы очень светлый человек, моя леди. Никогда не забывайте об этом. На кого бы вы ни были похожи, вы остаетесь самой собой. Никому не позволяйте вас сравнивать. Я с детства говорил, что нужно верить в свет вашей души. И тогда он расцветет прекрасным цветком, способный защитить от любого зла.
Я сжала ладонь своего слуги. Он и правда с детства говорил мне о свете. Вот только как верить в светлое и доброе в собственной душе, когда вокруг творится такое?
– Свет давно не помогает мне, Дарьер. Это были красивые сказки для маленькой девочки. И я верила, что они спасут меня, возродят родителей, избавят от злой тетушки, вернут счастье в мою жизнь. Но… этого не произошло, Дарьер.
Я встала, выпуская его пальцы.
– Доброго и мягкого сказочного света души нет. Есть жизнь, суровая и беспощадная к тому, кто слабее. Видимо, мой свет оказался слишком слаб.
Дарьер вскочил. Слишком торопливо и быстро встал рядом со мной. Ухватил за плечи, сжал их и очень строго, твердым голосом произнес:
– Никогда не сомневайтесь в себе, леди Киара. Если отречетесь от вашего света, то погибнете во тьме.
Я растерянно смотрела на слугу. Еще никогда я не видела его таким.
– Дарьер, – позвала испуганно.
Он вздрогнул, словно приходя в себя. Отпустил мои плечи, отступая, и на секунду в его напряженном взгляде полыхнули синие искорки. Или это так упал свет камина?
Глава 13
– Я вас по всему дому ищу, – распинала меня Сахли. – А вы здесь с Дарьером задушевные беседы ведете. Как вам не стыдно? – Последнее обращение было к моему слуге. – Девушкам ее возраста необходимо здоровое, качественное питание. Вы решили леди с голоду уморить? Взрослый человек вроде.
Она покачала головой.
Дарьер стоял у стены и молчал. Лишь мрачно кивал. Я тоже угрюмо молчала.
Сахли вздохнула.
– Ладно, чего уж там. Хотя не ладно! – снова вспыхнула она. – Я уже всякое передумала,
