— Знаю, моя госпожа. Знаю.
Я прижимал её к себе, как маленького ребёнка. Стелла вся горела, и нужно было снова снимать температуру, чтобы не становилось хуже. Хотя она объяснила мне, что в больших дозах ядовитые семена просто отторгаются организмом, вызывая сильную рвоту, её доза явно была выше, чем нужно. Аккуратно уложив её на постель в центральной комнате, я распахнул окно, впуская свежесть и прохладу, потом принёс два таза: один с водой, другой пустой — на всякий случай. Пустой поставил возле кровати, а воду — на прикроватную тумбу. Отыскав маленькое полотенчико, смочил его и, хорошенько отжав, стал проводить по открытым участкам кожи. Отравление было слишком сильным, чтобы эффективно снять температуру воздействием силы, поэтому пришлось прибегнуть к подручным средствам.
Стелла ещё долго тихо стонала. Лепетала что-то не особенно разборчивое, в промежутках делая по два-три глотка воды с лимоном, но в конце концов уснула, и я тихо покинул её комнату. Остановившись на пороге, закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, утомлённо выдохнул.
— Эл? — Ной поднимался по лестнице. — Ты что здесь делаешь?
— Уже ничего, — проговорил я, выпрямляясь. — Тебя где носило? Тут такое было…
— Да я… в гости к дяде Блейну ходил. Что случилось-то?
Я прижал к губам указательный палец и зашипел:
— Тихо! Она только уснула!
— Ты говоришь, как молодой папаша, — хохотнул Ной и кивнул в сторону своей двери: — Пойдём, расскажешь, что тут стряслось.
Конечно, я опустил тот момент, что Стелла пришла ко мне совсем не за тем, чтобы излечиться, и описал в основном ту часть, которая касалась паутины и семян дворянчика. Ной задумчиво поглаживал подбородок, и, когда я закончил, протянул:
— Выходит, одно из двух: этот эффект либо завязан на артефакт, либо кто-то специально накладывает проклятье на каждого из участников.
— Стелла была внутри совсем недолго и почти ни с кем не контактировала, — я покачал головой. — Вряд ли это проклятье. Скорее артефакт.
— Причём, внутрь проходят далеко не все. Возможно, артефакт, который пропускает участников внутрь, отбирает тех, на кого легче повлиять.
— Стелла не похожа на особенно восприимчивую человечку. Хотя её тут так полоскало, что… — я почесал затылок, а потом вспомнил: — Я всё же склоняюсь к артефакторной магии. Как минимум потому, что Стелла кое-что оттуда принесла.
Ной поднял на меня вопросительный взгляд, и я вывел в пространство тот слепок, который госпожа передала мне между вторым и третьим приступом.
— Это что? — нахмурился брат.
— Слепок артефакта, который был установлен на самом видном месте в зале. Сам артефакт выглядит как большая чаша или ваза, я толком не понял, а рассматривать слепок магического фона, сам понимаешь, было недосуг.
Ной увеличил слепок и подкрасил его в яркий оранжевый, и тот засиял множеством хаотичных огоньков в самом центре комнаты.
— Даже структуры не вижу, — проговорил он, прохаживаясь вокруг. — Выглядит так, словно ребёнок случайным образом собрал силу в кучу и оставил, как получилось.
— Можно попытаться воссоздать.
— И где ты найдёшь такого умельца? Эту фигуру даже зарисовать будет проблемой.
— А ты что предлагаешь?
— Отнесём её дяде Блейну. У него есть связи. Ему любая информация про этот клуб не помешает.
Я медленно прошёл внутрь слепка, осматривая его изнутри, и заметил:
— Задействованы все стихии. Если кто и сможет воссоздать эту структуру, то либо Золотые драконы…
— … которых в Виригии всего два.
— … либо человек.
Ной шумно выдохнул:
— Время позднее. Подумаем об этом завтра.
Я медленно кивнул, соглашаясь.
— Меня утром не будет, присмотри за Стеллой. Могут проявляться остаточные явления лихорадки и тошноты.
— Разберусь.
Пожелав брату спокойной ночи, я вышел из его комнаты, но пошёл не к себе, а к Стелле. Она шумно дышала, но спала, даже несмотря на то, что температура вновь начала подниматься. Со вздохом взяв в руки висящее в изголовье полотенце, я вновь принялся обтирать свою спящую госпожу.
Глава 10
Стелла
С трудом приоткрыв глаза, я осознала, что разбудил меня вошедший в комнату дракон. Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы вспомнить, кто из них с какой стороны делает косичку, и только когда он уже сел рядом и прощупал мой лоб, поняла, что передо мной Ной.
Сначала мне стало стыдно. За всё. За то, что ночью, поддавшись влиянию неведомо чего, заявилась в его спальню. За то, что набросилась, как обезумевшая нимфоманка. За то, что он наблюдал в уборной. И за то, что полночи ему пришлось ухаживать за мной.
— Вам лучше, госпожа? — мягко спросил он.
— Ещё бы, — слабо улыбнулась я. После того, как меня колотило ночью, сейчас я была почти в раю, несмотря ни на сухость, ни на головную боль. Мягкая кровать, тёплое одеяло, утренняя свежесть, слабые светлые лучи восходящего солнца.
— Я принёс вам слабый отвар ментоловых трав. Если ещё мутит, должно хорошо помочь.
Я с благодарностью сжала его пальцы, которыми он щупал мой лоб. Сейчас, оглядываясь на события ночи, мне становилось очевидно, что если бы не его забота, сейчас мне было бы намного хуже. Перенервничав, испугавшись того, что меня начала контролировать какая-то паутина, я взяла три дозы вместо одной, даже не подумав, насколько это может быть опасно.
— Возле красной тумбы на стуле лежит сумка, — произнесла я, с трудом разлепляя высохшие губы. — В ней найдёшь чёрный мешочек с жёлтыми таблетками.
— Для чего они?
— От головной боли.
Ной усмехнулся и приложил к моим вискам средние пальцы. Боль начала отступать. Когда он отнял от меня руки, я приподнялась на кровати и с жадностью, залпом выпила прохладный ментоловый отвар.
— Почти чувствую себя человеком, — выдохнула я, падая обратно на подушку.
— До первого урока ещё есть время, чтобы поставить вас на ноги, — подмигнул дракон. — Отдыхайте, госпожа.
Когда дверь за ним закрылась, я с удовольствием втянула полную грудь свежего утреннего воздуха и опустила веки. Чувство благодарности, которого мне не доводилось испытывать уже давно, обняло меня тёплым покрывалом. Ной не только остановил непоправимое, не только возился со мной ночью, но теперь не сказал об этом ни слова — и это было самое ценное. Если бы он попытался поднять тему моего поведения, я бы, наверное, сгорела бы от стыда. А ведь нам ещё учиться вместе.
Вспомнив о том, что мы теперь связаны в тройки, и о том, что от отношений между мной и драконами будет зависеть моя стипендия, я застонала и с силой нажала ладонями на глаза, пытаясь таким образом привести свои мысли в порядок.
Лишь бы он ничего не сказал Элу! Испугавшись, села было на кровати, чтобы побежать следом за Ноем, но голова закружилась — и я вновь упала обратно на подушку.
Сейчас. Ещё минуточку полежу и сразу побегу к нему…
Минуточка продлилась куда дольше, чем я планировала. Организм, как и ожидалось, был истощён, и потому уснула сразу, только закрыв глаза, а разбудило меня негромкое шипение где-то рядом.
Первое, что я увидела, открыв глаза, это ягодицы. Покраснела и тут же закрыла глаза обратно. Кто-то из близнецов стоял ко мне спиной, совершенно голый и в одном длинном поварском фартуке, который закрывал почти всё тело, оставляя открытой лишь спину и небольшую, центральную часть его филея, и этого было достаточно, чтобы оценить упругость и потенциальную эффективность его ягодичных мышц. Мне невольно пришло в голову, что хотелось бы ощутить, как он ими орудует, но тут же смутилась этих мыслей. Да и вообще, это же один из близнецов! Вот с кем угодно, но не с ними!
А с кем? Я вспомнила Алека с Линдой, и настроение тут же испортилось.
Когда мы только поступили на общий курс академии, Алек был первым, кто сумел меня рассмешить с того самого времени, как погиб отец. Он всё время оказывался где-то рядом, поднимал настроение комплиментами и шутками, и каждый раз казалось, что мне стоит только протянуть руку — и мы будем вместе до конца наших дней.
