об отце с матерью в чужом святилище, на чужой земле. Нет, лучше не молится вовсе, — прошептала она.
Мужчина встал и, захватив нож, направился в сторону деревьев
— Привыкни к мысли, что отныне твоя родина — Айсвинд, — бросил он, не оборачиваясь.
Иллин покачала головой.
— Никогда. Пусть я буду далеко отсюда, но мое сердце останется тут. И я всегда буду стремиться вернуться обратно. Чего бы мне это не стоило.
Варвар ничего не ответил. Молча растворился между темными стволам, оставив ее медленно подыхать под тяжестью рухнувших надежд.
Ночь давно баюкала в своих объятьях застывший лес, а Эйнар так и сидел у потухшего костра, не решаясь встать и лечь рядом с девушкой. Неудовлетворенность и раздражение, верные его спутники на протяжении нескольких дней, напрочь лишали сна, не давая разуму и телу спасительного отдыха.
Волк внутри жалобно поскуливал, чувствуя, как с каждой минутой слабеет их связь. Еще день назад Эйнар не поверил бы, но сейчас в серьез опасался полного ее разрыва. Кто знает, на что способна человечка? Вдруг, кроме возможности родить многочисленное потомство, людская женщина может освободиться от метки? К несчастью, его народ мало имел дела с людьми. Кланы в основном вели замкнутый образ жизни. Торговля велась неохотно, а попытки жадных соседей присвоить чужие земли захлебывались кровью. Оборотни не брали в плен и не оставляли свидетелей. Никого, кроме Айлы. Да, в тот раз война принесла им не только смерть. Поначалу большинство, мягко говоря, с прохладой относилось к нечаянной гостье-пленнице. Терпели лишь ради своего соплеменника. Но когда у человечки родился сначала один щенок, а вслед за ним другой… Первыми засуетились шаманки. Мягко намекнули главам, что у людей все-таки есть кое-что весьма ценное для оборотней. Но никто не поверил, мало ли совпадений может быть? Пока сказанное мудрыми женщинами не подтвердилось появлением Глории. И опять все произошло вроде бы случайно, но второй подсказки хватило, чтобы заставить вождей вновь собраться вместе. Слишком заманчива была надежда на возрождение медленно хиреющих кланов.
Он был из числа тех, что поддержали решение променять защиту лесов на шанс сделать оборотней сильнее. Им давно было пора заявить о себе, а не прятать морду под лапой!
Эйнар бесшумно вскочил на ноги и направился прямиком к девушке. Подошел вплотную и наклонился, пристально разглядывая торчащий из-под накидки носик. Иллин завернулась в его плащ по самую макушку. Эйнар хмыкнул. Мех ширшола согревал его самочку лучше любого, самого толстого одеяла. Невесомый и легкий, он не только защищал от холода, но и был мягче пуховых перин. И тот лапник, что Эйнар нарубил, обустраивая спальное место, был скорее для красоты.
Девушка пошевелилась и перевернулась на спину, подставляя сонное личико лунному свету. Припухшие ото сна губки сложились в легкую улыбку. И этого было более чем достаточно, чтобы кровь вскипела в венах, бурным потоком устремляясь к паху.
Молоденькая хвоя защекотала обнаженную кожу бока и спины. Устроившись удобнее, Эйнар подгреб Маленькую ближе. Теплый носик послушно ткнулся ему в грудь. Девушка зашевелилась, и полы плаща разошлись в стороны. Воспользовавшись полученной свободой, Маленькая тут же забросила ножку на его бедро. Волк победно зарычал. Этот собственнический жест пришелся по вкусу и зверю и мужчине.
Не раздумывая ни секунды, он скользнул рукой под выбившуюся рубашку. Протяжный вздох и девушка чуть выгнулась, принимая невесомую ласку.
— Вот так, Маленькая, — шептал Эйнар, наслаждаясь бархатной нежностью ее кожи, — Будь послушной девочкой, не сопротивляйся мне.
Ее покорность и сонная мягкость возбуждали сильнее, чем самые жаркие ласки страстных волчиц. Все недовольство и раздражение ее упрямством превратились в пыль, стоило восхитительным губам приоткрыться в ожидании поцелуя.
Одежда испарилась с их тел. Он скользил ладонями по стройной фигуре, трепетно оглаживая каждый изгиб и выпуклость. Маленькая приоткрыла глаза и сонно огляделась.
— Эйнар? — еле слышно шепнула она.
Вместо ответа он запечатал ее ротик поцелуем. Глубоким, сочным. Застонав ему в губы, девочка охотно подхватила любовную игру языков. Сонные грезы еще туманили ее разум, обнажая истинные желания сердца.
Он ласкал свою пару, восхищенно наблюдая с какой отзывчивостью она тянется вслед за его ладонями и как требовательно ловит губами его губы, жадно вымаливая новых поцелуев. Зверь внутри нетерпеливо скалился, подстегивал отринуть прочь ненужную медлительность и взять самку так, как подобает альфе, жестко, быстро, подчиняя и поглощая собой.
О, как он хотел этого! До пляшущих огней перед глазами, до тянущей боли в паху. Перевернуть на животик, задрать бедра вверх и одним толчком погрузится в невыносимо тесную, истекающую тягучим соком плоть. Вырвать из ее горла не тихий стон, а громкий, полный наслаждения крик.
Но от того лишь нежнее становились его ласки. Еще осторожней Эйнар скользил губами по благоухающей желанием коже. Мышцы сводило от изматывающей потребности скорее взять свою женщину, а сердце пело от счастья — ей было так хорошо! Никаких барьеров, никаких ссор или недомолвок, только он и она, под тонким, нежным светом яркой луны.
Пальцы нырнули в истекающее влагой лоно и Маленькая выгнулась, бесстыдно раскрываясь навстречу. Каждое дразнящее движение было отмечено ее тихими, умоляющими стонами.
Склонив голову, он припал губами к тугой вершинке соска. Маленькая вздрогнула. Судорожно охнув, запустила пальчики в волосы, сжимая их до приятно-острой боли.
— Эйнар…
Зверь пришел в неистовство. Одним тихим словом девочка вдребезги разбила его добровольные оковы. Пальцы исчезли, из последних сил сдерживая себя, Эйнар навалился сверху и двинул бедрами, проникая в тесную, распаленную его ласками плоть. Протяжный вскрик взметнулся в ночное небо. Судорога удовольствия выгнула стройное тело, и он почувствовал быстрые и частые сокращения тугих мышц вокруг члена. Маленькая кончила, стоило ему лишь войти.
Мир вокруг исчез за тягучей дымкой похоти и восторга. Движения в ее сжимающемся, пульсирующем лоне доводили до исступления. Долго выдержать он просто не мог. Вслед за криком тишину ночи наполнило глухое рычание. Еще несколько резких движений и Эйнар застыл, плотно прижимаясь бедрами между ослабевших ножек Маленькой.
Царившая тишина нарушалась лишь их быстрым дыханием. Девушка приходила в себя. Желание отступило и ее отзывчивость, еще мгновение сводившая с ума, исчезала, уступая место ненавистной отчужденности. Торопливо схватив ее лицо в ладони, Эйнар заглянул в холодеющие глаза.
— До Феорита десять дней пути, — прошептал он.
Темные бровки удивленно изогнулись, но Маленькая молчала.
— Если мы повернем обратно, то полнолуние ты встретишь со мной. Один на один.
Любопытство. Что ж, пока он был согласен и на это.
— Я не понимаю, — так же тихо отозвалась девочка.
— В
