— А его отец?
— Вера говорила, был у Ленькиной матери один ухажер, да его в шахте завалило, как раз на месте большой комнаты, когда та с животом уже ходила. — Одна из женщин утомилась и сбавила темп.
— Да бог с тобой, у того простатит был запущенный. Да он бы и полкило дерьма над ямой родить не смог бы. — Засмеялась в платок вторая, и обе прыснули от смеха, давясь и боясь рассердить бригадира.
— Слыхал я про тот обвал. Пол смены погибло, — грозно зыркнул на них Ренат. — Потравились все метаном при обрушении. После этого хозяева птиц и стали присылать. Человек по запаху газа не чувствует, пока поздно не становится, а канарейки от него моментально мрут. Так что ты следи
Под насупленным взглядом бригадира все снова взялись за работу, а Саша достала из маленького мешочка горсть круглых зерен и протянула парочку на пальце сквозь прутья. Птица не сразу, но отреагировала на еду, слегка прищемив кожу на подушечке пальца клювом.
— Надо бы придумать, как тебя кормить, — вслух подумала Александра, любуясь оперением. Держать фонарь в левой руке и кормить с пальца на правой было неудобно. — Может, мне стоит дать тебе имя? Как насчет… Питер?
— Питеров мне в бригаде не надо. — Проворчал Ренат, пряча ухмылку.
— Тогда… может, Джерри? — Глядя на наполнявших телегу мужчин, спросила Саша.
— Джерри у нас уже был. Похоронили крысенка в пропасти.
— М… тогда Санни. Солнышко. Он же желтый местами.
— Солнышко твое обосралось, похоже, — подытожил водитель телеги. — Клетку можно песком почистить. Давай фонарь, только далеко не отходи, и смотри, чтоб на руки не попало, аллергию вызывает и орнитоз.
Улыбка немного сошла с Сашиного лица при виде дощечки с желто-зеленым плевком, но мысль о новоприобретенном пернатом друге все равно грела где-то внутри. И от этого она и не заметила, как перестала капать вода в стакане, а вместе с ней кончилась и смена.
Собрав глиняную посуду и дав каждому сделать глоток из второго стакана, чтобы утолить жажду, Ренат отправил Сашу с фонариком вперед, следом пошел водитель с груженой тачкой, а позади все остальные, шаркая ногами по песчаному полу. Обратный путь показался Саше короче прежнего, а в большой комнате их уже ждал Ворчун с электрическим фонарем. Рядом другая группа ссыпала добытую ими соль в холщовые мешки.
— Чего так долго? Почти последние идете. Оставляйте телегу, проверю состав. Свободны. Ренат, задержись. Светлячок, клетку и фонарь у выхода отдай Богдану.
Саша кивнула и уже за спиной услышала как Ренат на вопрос начальника охарактеризовал ее: “болтушка, но потянет, без нытья”.
Прижав клетку, она поплелась за остальными в просторный коридор. Саша и не замечала как тяжело долго сутулиться и горбить позвоночник. Болела шея. А от ощущения сдавливающих ее стен внутри словно дрожал и грозился взорваться воздушный шарик, наполненный панической атакой.
В общей комнате ей казалось даже легче дышать, а завидев большой зал с выступом и дверью под потолком, Александра поняла, что и дорогу более-менее запомнила. Внутренний панический шарик постепенно испарился. Она выключила фонарик и среди толпящейся у входа второй смены отыскала глазами того самого Богдана.
Клетка с новым другом, корм для Санни и фонарик отправились назад в тоннели, а Саша побрела к пропасти, чтобы сходить в туалет, надеясь быстро найти Веру и Леонида.
Они, как и вчера, сидели у рыбачьего озера, опустив ноги в воду. Рядом лежали кусок тряпицы и мыло.
— Так есть хочется. — Потянулась Саша, кое-как расчесав руками вымытые волосы. — А еще чистую рубаху, трусы и брюки.
— А я бы не отказалась от кофе. — Протянула Вера. — Тысячу лет его не пила.
— А я хочу самолет из металла, в который могут зайти двести человек. Мы все могли бы жить в нем. — Лёня рубашкой поймал в озере маленькую рыбку и внимательно рассматривал ее внутренности на просвет перед факелом. Кровеносные сосуды под прозрачной кожей ветвились и опоясывали дутый желудочек, полный чего-то склизкого и зеленого. Казалось игра вен под кожей завораживала и успокаивала его, и он виделся Саше простым подростком, а вовсе не пожизненным пленником подземелий.
На ужин они брели умиротворенно, ожидая своей очереди словно привидения, окружив смотровое окно, через которое под землю проникал вечерний свет.
Саша присела с краю, прижав спину к стене, когда к ней неожиданно подошел незнакомый мужчина.
— Новая Саша, это ты? — спросил он.
— Эм… наверное, да. — Неуверенно ответила она.
— У меня передачка для тебя сверху. — Он присел рядом на корточки и из-за пазухи вытащил и протянул Саше небольшой бумажный сверток, перевязанный бечевкой, мятый, немного порванный и плоский из-за того, что его долго носили за поясом под одеждой. — Будешь мне должна. Ещё увидимся.
Он фамильярно потряс ее за плечо, больно воткнув пальцы в кожу через рубаху, ухмыльнувшись поднялся, и исчез в первых рядах, ожидающих кормежки. Сквозь надорванный пакет выглядывали складки молочно-розового шелка.
Глава 10. Тайная жизнь обитателей подземелья
За ужином Саша наполнила карманы картофелем, хлебом, зеленью и даже выудила со дна бочки кусочек жирной свинины с сальным краем, который не заметили остальные. Его она и жевала до самой ночи, молчаливо гоняя в голове новые обстоятельства своей жизни.
Шелковое платье, завернутое в бумагу, она заправила за пояс и никому не показала. Делиться едой тоже не было никакого желания. Хотя, мысленно попинав себя за ежовое состояние, она все-таки подложила Лëне на тряпицу скатанного из комочка хлеба колобка с глазами из укропа. Мелочь, а им обоим приятно.
Вера, сославшись на боли в пояснице, легла пораньше, а с ней и Лëня, который вечерами без конца наглаживал меховушку на пальто, которым они укрывались.
Пару раз Саше даже показалось, что она слышит, как он шепчет в подбитый мехом карман, имя мертвого крысенка Джерри, но то могло ей просто послышаться.
В конце концов, измучившись бессонницей, Александра бесшумно выбралась из постели и вышла в коридор.
Слева от их спальни были и другие лежанки, где сопели и почесывались во сне жители катакомб Бранденбурга. Каждый норовил выбрать место повыше, чтобы не лежать на полу. Поплотнее завернувшись в вязанный жилет, Саша пошла по слабо освещенному коридору в сторону туалета.
Бездна никуда не делась и все также чуть шептала в полумраке невидимой на дне рекой. Холодные камни пахли тошнотворными испражнениями и канализацией.
Уже спустившись с "пьедестала", Саша прислушалась. В коридоре раздавался еле заметный шорох и скрип металлического колеса. Раздумывая, спрятаться ей или выйти, она притихла, надеясь, что скрип проедет мимо. В конце концов, любопытство победило, и Саша забралась в трещину меж камней и притаилась. Через минуту у пропасти с телегой появился Богдан.
В темноте освещенную контровым светом факела фигуру можно было и перепутать, но следом за ним вошел и начальник утренней смены в шахте: это был единственный обладатель объемного живота в подземельях — Ворчун.
Вдвоем они опорожнили полную телегу каменной соли в пропасть и поспешили уйти так же быстро, как и пришли. Добытая целой бригадой песчаная крошка бесследно исчезла в пучине грунтовых вод, уничтожив усилия шести человек.
Выждав минуту, Саша оставила укрытие и направилась за ними. Она миновала зал с дверью под потолком и вошла в коридор, ведущий в шахту, но свет здесь не горел и ее охватил неподдельный страх.
Парализованная адреналином, Александра успела сделать всего десяток шагов, выставив руки вперед, когда по коридорам разнёсся металлический лязг.
Ланц!! Клац-ланц!
Эхо посылало бряцающие звуки по коридору взад и вперед, и казалось, что они звучат из самих стен подземелья.
Ноги девушки сковало страхом, и прижавшись спиной к стене, Саша сантиметр за сантиметром попятилась назад.
Несколько раз ее сердце грозилось порваться от подступающей паники, но она добралась до освещенного коридора как раз в тот момент, когда зловещие звуки прекратились. Саша отдышалась, взяла себя в руки и развернулась, чтобы вернуться в спальню. Непроизвольно она то и дело оглядывалась на ходу, всматриваясь в зияющий провал тоннеля, ведущего в шахту. Ей все казалось, что из темноты, кто-то наблюдает за ней. Кто-то, кто не хочет, чтобы его обнаружили.
