Гад салатовый! Как бы хотелось расквасить его высокомерную рожу!
— Но и это еще не все, — с жутковатым спокойствием произнесла паучиха — не спрашивая, а утверждая. Кир обреченно кивнул и положил перед нами листок с торопливо бегущими, корявыми буквами:
«ВЫПЛЕСКА МАГИИ БЫТЬ НЕ МОГЛО»
Далее шел столбик цифр. Без пояснений.
— Что это значит? — я замерла, чувствуя, что уже знаю ответ.
— Думаю, это последнее, что успел написать Док, прежде чем был схвачен и развоплощен. Он не имел возможности спрятать в тайник официальный график наблюдений за колебаниями магического фона Эи, я уверен, что измерение показателей контролировал Гран.
— Да, это так, — подтвердила растерянно девушка.
— Эти цифры… — Кир вздохнул: — Если считать, что это копия данных графика, можно с уверенностью утверждать, что в день страшной трагедии выплеска магии Эи произойти не могло — а значит, никакого попаданца не было.
— Но как же… — голос Эи дрожал.
— Милая, монстр, убивший твоих родителей, а перед этим и Ярра, родился в этом мире, — с бесконечной печалью произнесла паучиха.
Глава 21. Обратно
Как удобно иметь четыре коленки и четыре локтя, если прячешься в сундуке! Я восхищалась возможностями нашего изумрудного тела. Тем удивительнее было ворчание Бабы Шу:
— Девоньки, с завтрашнего утра начинаем делать зарядку! Гибкость отвратительная, растяжки нет. Эя, солнышко, чем ты занималась все эти годы?
— Баба Шу, имей снисходительность, Эя не готовилась в диверсантки, — возразила я паучихе. — Да в моем мире только циркач сумел бы так упаковаться!
— Ерунда, здесь еще и на Кира хватило бы места. Только уверена, что у него с гибкостью еще хуже.
Представилось, как мы с Киром прижимаемся друг к другу в тесноте сундука. Покраснела бы, если бы не была изумрудной.
Магомобиль Кира плавно покачивался, семеня четырьмя лапками по лесной дороге. Утром мы напряжено следили за ним с высоты дерева, сейчас добровольно залезли в багажное отделение и захлопнули над головой крышку, чтобы вернуться туда, откуда совершили побег. Не поверила бы, что сама буду на этом настаивать!
Эя больше не плакала, перестала быть беззащитным ребенком, утопающим в горе и чувстве вины. Сейчас она горела желанием докопаться до правды и отомстить. О, я разделяла ее чувства! Повезло, что в нашей голове, параллельно со жгучей яростью, сохранялось хладнокровие Бабы Шу.
Мы спешили в имение Грана, чтобы найти свидетелей преступления — или узнать, что жертв было больше, чем думали. В лаборатории, когда мы пытались осмыслить открытия Кира, тот задал вопрос:
— Эя, как выглядит Трандерскунция? Не понимаю: среди попаданцев, чьи сознания содержатся в клетке Парадея, мне не встречалось магов-иллюзионистов.
Эя подробно описала кристалл Трандерскунции: самый крупный из всех — 15 см в диаметре; и очень тяжелый, более 3 кг. Идеально-ровные грани в форме гексагонов, скрытые плотной, клубящейся дымкой невзрачного, серого цвета. Ее Трнадерскунция использовала при создании иллюзии, тогда «дымка» обретала и форму, и краски.
— Нет такого кристалла в хранилище, — с убежденностью сказал Кир. — Да и Дока я там не встречал. Уверен, что мы бы разговорились, попади его сознание в маго-машину.
— А Зур? — с замиранием сердца спросила Эя.
— Ты помнишь, в какой кристалл переносили его сознание, прежде чем поместить в тело из пластика?
Конечно же, Эя помнила. И меня не удивило очередное заявление Кира:
— Такого в лаборатории нет.
Тогда Эю и охватила ярость:
— Я убью его! Это дядя во всем виноват! — кричала девушка и рвалась куда-то бежать. — Он заставил меня верить, что я совершила убийство — хорошо, вот теперь я его совершу!
Кир удерживал Эю за плечи, позволяя ей себя колотить крепко стиснутыми кулачками.
— Прекрати истерику, в таком состоянии уничтожена будешь ты, — с непривычной резкостью прикрикнула на девушку Баба Шу.
И Эя взяла себя в руки. Взрослая. Решительная. Готовая идти до конца.
Теперь мы возвращались в имение Грана, чтобы проверить личное хранилище Избранного. Кир был уверен: если кристаллы попаданцев не уничтожили, они могут быть только там. Единственное место, куда господин профессор не дал доступа своему ассистенту. Молодой артефактор собирался взломать запечатанную магией дверцу.
— Не боишься? — спросила я Кира.
— Боюсь, — честно признался парень. — Но не отступлю.
Время до возвращения профессора у нас еще было: в далеком Ландеркерме, куда Кир направил погоню за мифическим древним сокровищем, разворачивалось настоящее безумство. Судмедэксперт-некромант умудрился-таки поднять одного из испепеленных Граном бродяг для допроса, и следствие заключило, что имело место случайное нападение в целях наживы, к которому глава гильдии антикваров не имел ни малейшего отношения.
— Это рядовой исполнитель, он просто не знает заказчика! — возмущался Избранный. — Если бы вы допросили главаря шайки, раскрутили бы всю цепочку.
Разумеется, главарь пострадал больше всех, тут и некромант был бессилен.
— Не стоило испепелять людей, господин Избранный, — нахально заявил начальник стражи города Ландеркерма и… выдвинул официальные обвинения Грану в превышении полномочий и мер самообороны! Немыслимо.
— Я узнаю, сколько заплатил ему антиквар, — шипел Гран в бедное Кирово ухо на очередном сеансе связи. — Будет гнить в тюремных подвалах, проклиная тот день, когда перешел мне дорогу.
Профессор был в чем-то прав: не посмел бы глава стражи второразрядного города выступать против Избранного, не имея за спиной сильной поддержки. Гран поднял секретарей и агентов, велев срочно выяснить, чего он не знает об антикваре. А антиквар… подал апелляцию в канцелярию императора, обвиняя Избранного в клевете, шантаже, произволе и оскорблении личности! Присовокупив к документу копию обвинительного акта, составленного начальником стражи.
В Ландеркерм мчались вызванные с обеих сторон адвокаты. Торговец, к которому спешили наперегонки два высокородных и слишком опасных клиента, счел разумным запереть свою лавку и пуститься в бега. Его конкуренты уверились, что кольцо Императрицы Бертруды и впрямь было найдено, и пустились по следу торговца. А Гран лихорадочно перебирал имена врагов, гадая, уж не решился ли кто-нибудь скинуть его с поста Избранного. Киру было велено навести идеальный порядок в отчетности по делам лаборатории, если вдруг в «Институт Магических Исследований» нагрянет внеплановая комиссия.
— Немедленно этим займусь! — заверил профессора Кир. И ничуть не покривил душой: мы уже стояли возле магомобиля, собираясь отправиться в лабораторию Грана и как следует покопаться в его делах.
— Что за комиссия? — поинтересовалась я, когда ухо Кира перестало вибрировать. — Не стоит ли нам постараться, чтобы она поскорее приехала?
— Сначала выясним, что ей предъявить, и как это сделать, чтобы не пострадать самим.
Кир закинул в багажник найденный в доме сундук: мы решили, что будет проще вернуться в имение Грана, укрывшись в магомобиле, чем карабкаться снова на вершину защитного купола и промагичивать в нем отверстие. Не станут охранники на воротах проверять груз, который везет господин ассистент профессора. Я невольно залюбовалась решимостью на лице Кира. Привычно всклокоченные волосы сейчас хотелось назвать не «нелепыми», а «непокорными». Он был… красив.
Кир заметил, что я на него смотрю, и смутился. Надо ж было так пялиться на парня, зря мне отдали управление телом. Я отвернулась в досаде.
— Диана, — раздался неуверенный голос. — Могу ли я тебя попросить…
— О чем?
— Вот.
Кир протягивал мне очки. «Пилотный экземпляр», который планировал выставить на аукционе — взамен тех, что я разбила:
— Не хочу вызывать в тебе отвращение. Согласишься ли ты их снова надеть?
Глаза цвета хаки. В них мелькали золотистые лучики. Болотного цвета загар. Кто сказал, что он хуже, чем «бронзовый»? Я улыбнулась:
