— Ты же не уйдешь, останешься? — громко вздохнула впившись ногтями в плечи Ника, когда он резко толкнулся в меня. Если в первый раз еще ощущалась легкая боль, то теперь я чувствовала лишь удовольствие. — Ник, — позвала, требуя ответа. — Ты же снова не уйдешь ночью?
— Не уйду. — Новый толчок сорвал стон с моих губ и пробежался волной наслаждения в теле. — Нам нужно многое обсудить.
Уже потом, когда утихли последние сладкие спазмы, я прижалась к груди Ника, обхватила его руками и ногами, не намеренная больше никуда отпускать, и заснула. Впервые с приезда в Грифонье Гнездо я так крепко спала. И лишь иногда приоткрывала глаза, чтобы убедиться, что мой муж никуда не ушел.
Утро было не менее горячим и нежным, чем ночь.
— Наверное, зря ты бросил флакон с лекарством в огонь, — рассмеялась, наблюдая за тем, как Ник покрывает легкими поцелуями мои живот и бедра. По телу разбегались колкие мурашки, а внизу живота все еще сладко сжималось после пережитого оргазма.
— Думаешь, в нем дело? — он поднял на меня глаза, взглянув с прищуром.
— Не знаю, — шутливо закусила губу, пытаясь не расхохотаться. — Кажется, у тебя своя "мужская сила".
— Я тебя сейчас…. — Ник резко бросился вперед, накрывая меня свои телом.
Взвизгнула, когда нежной кожи шеи коснулись зубы в легком укусе. И все же громко рассмеялась, принявшись отбиваться от шутливых поцелуев-укусов.
— Так не хочется вставать, — Ник крепко обнял меня, когда я отсмеялась.
Мне и самое хотелось как можно дольше продлить эти мгновения. Когда тяжелые думы позади, за пределами кровати, а здесь только мы и общее счастье на двоих. Но пора возвращаться к важным темам.
— Ник, то что ты говорил про Лигерию… К чему ты это?
Тело Ника мимолетно напряглось, после чего он нехотя выпустил меня из рук и перекатился. Спустив ноги с кровати, он сел. Растер глаза, подавшись вперед. Я залюбовалась игрой мышц под кожей спины, в очередной раз удивившись столь прекрасной физической форме для аристократа. В свете только взошедшего солнца, проникающего сквозь занавески, шрамы на коже выделялись ярче, что вызывало еще больше вопросов.
— Потому что я сам не лигериец.
Его слова на секунду заставили растеряться, а только начавшее успокаиваться сердце разогнаться вновь. В глубине души поднялось неприятие, которое огромных трудов стоило загнать подальше. Если нам всю жизнь вбивали в головы одну и ту же легенду, это вовсе не значит, что она на сто процентов правдива.
— И откуда ты?
— Альквимея. Это страна на юге от гор окружающих Лигерию. Обе страны примыкают к океану Смут на востоке. С запада же Альквимея граничит с Империей Меорис, а на юге с Империей Лазерт. Это страны демонов и драконов. И то лишь малая часть рас, населяющих мир.
Я на автомате кивнула, а потом замотала головой, прижав одеяло к груди, ощутив себя совсем потерянно. Все знания, все установки, старательно вложенные воспитателями, учителями и родителями кричали во мне против произнесенных слов. Но Ник говорил так уверенно, словно излагал материал из учебника, что сложно было усомниться. Не знаю, правда ли это, но в том, что сам Ник верит в произнесенное сомнений не вызывало.
— Ты же и сама понимаешь, что не может существовать разумная жизнь только в одной стране, — Ник обернулся через плечо, внимательно заглянул в глаза.
— Даже если так…
— Не "если". Я не вру, Изабель.
— Хорошо, — ровно произнесла я, кивнув. — Границы непроходимы из-за гор и океана. Никого не выпускают из страны.
— Это тоже неправда. Страну покидают послы, некоторые привилегированные торговцы. И очень редко пускают представителей других стран. Я бы сказал, это первый прецедент за последние тридцать лет.
— Что же изменилось? — потерянно спросила я.
— Бездна, — Ник поморщился, сжав переносицу пальцами. — Но об этом чуть позже. Давай ты примешь на веру, что Лигерия не единственная страна в мире.
— Хорошо, — нарочито спокойно произнесла, а в голове роилась, наверное, сотня мыслей, но ни за одну не удавалось ухватиться.
Или Ник сумасшедший, или мир, который я знала, на самом деле иной, а мне, как и всем жителям, всю жизнь врали. Во что легче поверить?
— Хорошо, — повторил Ник, чуть подавшись вперед, чтобы сжать мою ладонь в своей. — В каждой стране свои законы, обычаи, нравы. Альквимейцы очень отличаются от лигерийцев.
Не зная, что сказать, я вновь кивнула и ощутила себя одной из статуэток-болванчиков, с которыми играла в детстве. Те тоже смотрели на мир выпученными глазами-бусинками и кивали на любую произнесенную детскими устами глупость.
— Ник… — пришлось тяжело сглотнуть, чтобы унять спазм, прошивший горло. — Я думала, герцогство Легре находится на территории Лигерии. Странно, что… — я резко замолкла от мелькнувшей догадки. А Ник снова поморщился, сильнее стиснув мою ладонь.
— Герцогство действительно находится на территории Империи, но Доминика Легре на самом деле не существует. Это подставная личность, используемая властями, которой разрешили воспользоваться мне.
Судорожно вздохнув, я отдернула ладонь. В ушах стоял звон, глаза щипали слезы, а испытываемое только пять минут назад ощущение счастья развеялось, словно его и не было. Все его слова звучали бредом сумасшедшего. Я читала, что душевнобольные способны выстроить целые миры в головах, в которые истинно верят. Но если все, что он сказал правда, то выходит, я даже не знаю имени человека, с которым провела несколько ночей. Человека, которому отдала невинность. И, глупо это отрицать, мужчины, в которого влюбилась.
Глава 20
/Изабель/
Стук в дверь ворвался в разговор, заставив вздрогнуть и натянуть одеяло до самого носа. Потому что стучались даже не в гостиную, а в двери спальни.
— Проклятье, — глухо пробормотал Ник под нос. — Это, наверное, Маркус. У нас на сегодня запланирован… ммм… очень важное дело.
— Если ты не Доминик Легре, то как тебя зовут на самом деле?
— Николас ди Рентас.
Опустив голову, я до боли прикусилу щеку изнутри, пытаясь банально не расплакаться. Потому что все это слишком для меня. Я ждала разговора о чувствах, ожиданий от браке и странных изменениях цвета глаз. Я даже готова была поверить в некоторую мистику. Но как подготовиться к такой правде? Если это правда, а не бред сумасшедшего.
Ник протянул ко мне руку, но я дернулась назад, пытаясь избежать прикосновения и лучше прикрыться одеялом.
— Мне нужно одеться и… подумать.
— Изабель, — напряженным голосом позвал он. — Я не все рассказывал тебе о себе. Но ничего не изменилось за ночь. Я хочу быть с тобой. Я, — он тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Люблю тебя.
Вскинулась, чтобы заглянуть в синие глаза. Они пылали, обжигали эмоциями. И не было сомнений в том, что признание правдиво. Огонек в груди вновь всколыхнулся. Только все светлые чувства были омрачены растерянностью и неприятием правды.
Вновь раздался стук дверь, и я отвернулась от Ника, чтобы перекатиться на край кровати. Ник спешно поднялся, и направился к столику, чтобы собрать мою одежду. Точнее то, что от нее осталось.
За ночь комната остыла и было зябко. На теле выступила гусиная кожа. И если утром в объятиях Ника было горячо, то сейчас стало невероятно холодно и страшно. Схватив вещи из рук Ника, я побежала в купальню. А там спешно ополоснулась и надела платье на голое тело.
Мысли носились в беспорядке. Хотелось одновременно плакать и смеяться. Но я заставляла себя дышать размеренно, не впадать в истерику. Ведь еще ничего не ясно. Прошло только начало разговора. И, наверное, стоит все же поверить Нику. Слишком правдиво звучат его слова. Если подумать, они объясняют изменения и вспышки в радужке глаз, всполохи, что мне виделись в первую ночь. И связь, резонанс, как назвал ее Ник. Я же до сих пор ее чувствую. Она лишь окрепла за ночь и это волшебное утро. Так может хотя бы ради этой связи и чувств, нужно успокоиться и услышать все, что Ник расскажет? Но в первую очередь, нужно уже с холодной головой выяснить, какие у него планы на меня. Ведь вышла я замуж за Легре, а не за ди Рентаса.
