— Стучаться надо, — недовольно протянула она.
— Закрываться надо, — буркнул я в ответ и закрыл дверь.
Придётся идти в душевую. Хотя там зеркала нет, а бриться наощупь…
Ладно, хоть помоюсь.
— Так я не поняла, нам действительно втроём одного старика обрабатывать? — капризно спрашивала Анжела, когда я проходил мимо в сторону душевой.
— Он предлагает вам двойную оплату, всем троим, чем вы недовольны? — искренне удивлялась мама.
— А если он прямо на мне копыта отбросит? — скуксилась Ева.
Уже взявшись за ручку душевой, я осознал, что слышу в ней плеск воды. Раздражённо стукнул по двери кулаком.
— Занято! — раздался изнутри женский голос.
Вам слабо мыться у себя дома, а?!
— Девочки, ну вы же не первый день в профессии, — увещевала мама. — Развлеките его так, чтобы не нагружать старческое сердечко: массаж ему сделайте, друг дружку поласкайте. Ева, изобрази там, как ты умеешь, чтобы было что с полу вытирать.
Я третий раз прошёл мимо и оказался на кухне. На столе целая обойма кружек со следами только что выпитого кофе, корзина с подсохшим за ночь хлебом и разнообразные начинки для бутербродов. На плите — только грязная сковорода. Поставив на одну из верхних полок корзинку со своими банными принадлежностями, я осмотрел кухню и почесал затылок. Маме было явно не до уборки, а домработница должна прийти только послезавтра. Делать нечего. Выложив аккуратной стопочкой грязную посуду из раковины, я отмыл сковородку, поставил её на плиту и зажёг огонь. Ещё через несколько минут на сковороде уже шкворчала большая порция омлета с овощами.
— Сегодня отменили завтрак в академии? — удивилась мама, доставая одну из немногих оставшихся чистыми кружек.
— Я не люблю там завтракать.
Это была неправда. На самом деле, у меня просто не было квоты на питание. Несмотря на то, что родителей отлучили от клана, глава Варгасов всё же согласился взять на себя расходы на моё образование. В обмен на будущую работу в клане, конечно. Однако, выделенная мне стипендия не распространялась на питание, а я не сообщал об этом матери, чтобы не заставлять её лишний раз волноваться. Тем более, что сейчас она была в положении, а предыдущие две её беременности закончились более чем трагично.
— Давай я тебе хоть кофе сделаю, — вздохнула она, и я не стал спорить.
Через пару минут, сдвинув обойму кружек подальше от края стола, я поставил рядом с ними на подставку горячую сковороду и, сев за стол, засунул в рот сразу половину от ломтя хлеба.
После пар у нас силовая тренировка, и вряд ли мне удастся вырваться из академии, чтобы перекусить в промежутке.
Дверь ванной открылась, и из неё вышла девушка, поправляя на большой упругой груди обтягивающий топ.
— Всё, я погнала, — объявила она. — Серебряная, восемнадцать, два часа. Кто-нибудь оплату заберёт?
— Лично приеду, — раздался голос отца, но дальше я не услышал, потому что рядом со мной подсела мама.
— Послезавтра к нам в гости невеста твоя придёт, — она положила на другой кусок хлеба большой ломоть сыра и ветчины, после чего пристроила получившийся бутерброд на край сковороды. — Отцы будут дела свои обсуждать, а ты можешь девочку к себе в комнату пригласить.
Ага, её трахнешь, а потом не отвяжешься.
— Мам, — произнёс я с особой интонацией, которую не нужно было пояснять.
— Даже не думай спорить, — ответила она и подошла к засвистевшему чайнику. — Ты сейчас академию закончишь, отработаешь свою учёбу, тебя в клан возьмут — и всё, забудешь про нас. На что тебе родители-отлучённые?
— Да не забуду я про вас, буду помогать…
— Сложно тебе, что ли, жениться ненадолго? Это же всего на несколько лет, как двоих детишек заделаете, так сразу и развод.
— В смысле детишек? — нахмурился я, опустив вилку в сковородку. — Я не понял…
— Так ведь Усовикам тоже свою выгоду надо поиметь с этого брака, — быстро заговорила мама, подцепила вилкой кусок омлета и поднесла его к моему рту. — Они нам — приданое, а ты им — детишек-драконят. А там и развод, чтобы детишек в клан приняли. И тебе не напряжно будет, и всем хорошо. Соглашайся, Ленни.
Я забрал у мамы свою вилку и положил её обратно на сковороду.
— И давно вы об этом договорились?
— Так отец уже и брачный контракт подготовил.
— И во сколько Усовики оценили мой генетический материал? — я выразительно вскинул бровь.
— Сто.
Я нахмурился, и мама добавила:
— Тысяч.
— Серебром?
— Золотом.
Осталось только присвистнуть. Сотня тысяч золотом. Да моим родителям этого хватит если не на всю оставшуюся драконью жизнь, то очень близко к тому.
— И почему я об этом узнаю только сейчас?
— Мы надеялись, что ты и сам будешь не против, Аврора девочка хорошая, красивая, место своё знает, целеустремлённая, умная…
— Мам, не надо мне расписывать её достоинства, рекламная кампания давно провалилась. Так вы это всё затеяли ради выплаты?
— Согласись же, выгодная сделка.
Вместо ответа я накинулся на свой завтрак. Выгодная. Для всех, кроме меня! Как вернусь, сразу потребую от отца черновик договора, хоть узнаю, выделили ли мне из всего этого что-нибудь или приданое — родителям, дети — Авроре, а моё дело маленькое: сунул-вынул и пошёл.
Мама поставила передо мной кружку крепкого кофе и, поглаживая меня по плечу, продолжила:
— У тебя ведь жизнь уже считай сложилась. Академию закончишь, а там и в клан примут. От родителей откажешься, чтобы не иметь связей с отлученцами. А пока туда-сюда, уже и условия брачного контракта будут выполнены. Станешь полноправным Варгасом. А денег, которые мы получим со сделки, хватит, чтобы малыша поднять, образование дать. Глядишь, и он тоже сможешь вырваться в настоящие драконы.
Мне было, что сказать по этому поводу, но смысла не увидел, поэтому залпом выпил свой кофе, сунул в рот бутерброд, сковороду с остатками омлета вернул на плиту и, захватив свою корзину, пошёл, наконец, в ванную комнату.
Когда я покинул дом, утро уже было в самом разгаре. Люди высыпали на улицы и бежали по своим делам, лавки давно открылись, а в воздухе стояли ароматы свежей выпечки, которые тянулись от булочных со всей округи. Желудок напомнил, что завтрак я не доел, а день впереди длинный. Огляделся. В местных лавках меня все знали в лицо, знали, кто я и кто мои родители, поэтому в местные магазины я старался не заходить, предпочитая пользоваться лавками в других районах города. До первой пары времени было ещё достаточно, и я решительно пошёл в сторону конечной остановки омнибуса, чтобы отыскать по пути какую-нибудь захудалую булочную и купить там что-нибудь к обеду.
Спустя некоторое время моё внимание привлекла небольшая кофейня. Внутри горел свет, и можно было разглядеть клетчатые скатерти на маленьких круглых столиках и горшочки с живыми цветами вместо ваз. Не то чтобы для меня это имело какое-то значение, но я удивился, что не был здесь раньше.
По крайней мере, это означает, что булочник не должен знать меня в лицо.
Так и вышло.
— Доброе утро, господин хороший, — улыбнулся мне хозяин в идеально чистом фартуке. Он как раз надевал большие пекарские рукавицы. — Одну минуту, как раз ватрушки подошли!
Открыв печь, он вынул из неё большой противень, полный рыжих ароматных плюшек.
— У вас всё свежее? — уточнил я, осматривая прилавок.
— Обижаете, — усмехнулся булочник. Поставив противень в специальную установку, он стянул рукавицы и аккуратно повесил их на крючок. — Мы вечером всё невостребованное раздаём старикам. У нас на районе много таких, кого забыли внуки, а работать уже силы в руках нет.
Я кивнул. Дело хорошее.
— Посоветуете что-нибудь посытнее?
— Как насчёт треуголок с мясом и крупами? — он указал ладонью на полки с довольно крупными пирогами. — Или сырные завитки?
— Давайте и того, и другого по три штуки и пару свеженьких ватрушек.
Расплатившись с булочником и забрав у него бумажный пакет с выпечкой, я уже направился к выходу, но тут позади послышался топот, и я с любопытством обернулся. По лестнице, вход на которую был за прилавком, сбежал вниз…
