потому что Соня как-то быстро собралась замуж. Особенно быстро для той, кто не терпел ни малейшего оскорбления в свою сторону. Ну то есть как… когда я пришла в новую школу после смерти родителей, у Сони уже была лучшая подружка. Какое-то время мы дружили втроем, а потом Ася (видимо, приревновав Соню ко мне) наябедничала на нас учительнице. Рассказала, что Соня дала списать мне домашку. С тех пор с Асей Соня больше не дружила. Я, разумеется тоже, но факт оставался фактом. Соня с самого детства отстаивала свои личные границы и не подпускала к себе никого, кто хотя бы раз не оправдал ее доверие. Неудивительно, что я все-таки снова пристала к ней с вопросами про Сезара — на последней неделе до свадьбы, и она, вздохнув, все-таки ответила:
— Я согласилась за него выйти, потому что он — меньшее зло, — Соня пожала плечами. — Потому что Драконов не успокоится, пока не выдаст меня, то есть свою Софию, замуж достаточно выгодно. Я знаю, чего ждать от Сезара, и знаю, что случившееся больше никогда не повторится. Зачем мне испытывать судьбу и проверять драконовских кандидатов на профпригодность? Он уже приводил одного Андрэ, и мне не понравилось.
— Вариант не выходить замуж ни за кого ты не рассматривала? — уточнила я. — То есть не совсем, а пока ты не встретишь того, кого полюбишь? И кто полюбит тебя?
— Любовь — это не главное. — Соня передернула плечами.
— Раньше ты так не считала.
Подруга наградила меня таким взглядом, что мне захотелось стать гусеницей и окуклиться.
— Я просто волнуюсь! — воскликнула я.
— Мы с тобой оказались в новых обстоятельствах, Лена. В нашем мире, где мы были обычными студентками и просто одними из многих, можно было позволить себе выбирать кого угодно, или делать что угодно нам. Этот мир диктует свои правила. После случившегося Драконов не мог не потребовать от Фергана удовлетворения, и ты это прекрасно понимаешь. Наш брак — это еще и в каком-то смысле залог благополучия между людьми и драконами, удержание баланса. Поверь мне, я делаю это все по своей воле и сама за себя решаю. Никто меня не заставляет.
Это звучало достаточно рационально. Очень похоже на Соню. Валентайн тоже говорил, что Сезар не причинит Соне вреда, и я поняла, что мне придется с этим смириться (с их свадьбой) и в это поверить (в то, что Сезар будет сдувать с Сони пылинки).
— Ладно, — буркнула я. — Принято. Но учти, если с твоей головы по его милости упадет хотя бы один волос, я оторву ему то, чем он собирается делать детей, и тебе придется проверять других кандидатов на профпригодность.
— Не упадет, — философски ответила Соня, и больше мы эту тему не поднимали.
Просто ходили на примерки, наслаждались последними ее незамужними днями, и в эти дни я позволяла себе полностью отключаться. От того, что где-то там во мне сидит Ленор (которая так и не появлялась). Я предприняла попытку с ней связаться второй раз, но она не откликнулась, и я попросила у Валентайна отсрочку до свадьбы Сони.
— Я просто хочу немного побыть собой, — произнесла я. — Настоящей собой. Эта свадьба важна для меня чуть ли не больше, чем для самой Сони. Я всегда представляла, как буду помогать ей готовиться, вместе с ней ходить на примерки, помогать выбирать шарики и салфетки.
Шарики и салфетки, мы, правда не выбирали. По понятной причине, но все же проводить эти предсвадебные дни вместе было на удивление светло и уютно. Мы могли часами болтать обо всем — вообще никак со свадьбой не связанном, вспоминать всякие приятные мелочи из детства. Шутить, смеяться, вместе валяться на кровати с едой (чем приводили в ужас горничных Драконова, но нам никто ни слова не говорил), дурачиться и драться подушками.
В такие моменты я и правда забывала о том, что мы в другом мире. Временами выпадала из реальности и переставала думать, что рано или поздно вопрос с Ленор все-таки придется решать. Потому что, какой бы мерзкой она ни была, это и впрямь ее тело. И… мне либо придется его уступить, либо… что?
Я не хотела спрашивать об этом Валентайна. По крайней мере, до Сониной свадьбы.
Я хотела наслаждаться жизнью рядом с лучшей подругой, чувствуя себя собой. Только собой. И я наслаждалась. Вчера вечером меня едва выгнали от нее, и то, я ушла, потому что Соня попросила. По традиции, невеста должна была провести ночь в одиночестве, чтобы проверить себя в последний раз на правильность своего решения и в случае каких-либо сомнений отменить свадьбу.
— Все будет хорошо, — пообещал Валентайн. — Сезар ее любит.
— Любит? — тут же вскинулась я, хотя мы уже поднимались по ступенькам.
Прохладный, просторный зал принял нас в свои объятия светом и красотой. Я так и не побывала в соборе Тамеи раньше, и сейчас ахнула от льющейся сквозь узорные витражи красоты. В лучах солнца искрились пылинки магии, алтарь был украшен цветами, а над ним с благодатной улыбкой возвышалась статуя Тамеи. Раскинув руки, с которых лились бесконечные потоки магии и собирались в металлических чашах. Скамьи для прихожан (а сегодня для гостей) были уже почти заполнены, и, когда мы шли к своим местам, Валентайн еле слышно произнес:
— Черная страсть — обратная сторона любви. Он справится с первым и обретет второе.
Он как-то так глубоко это сказал, что у меня защемило сердце. А в следующий момент мы уже заняли свои места (в первом ряду, рядом с Драконовыми), и я оглянулась. Последние гости вошли следом за нами, тоже устроились на местах. В переполненном зале осталось разве что несколько свободных: не появились Анадоррские, хотя были приглашены. Соня говорила мне об этом, и она же говорила, куда бы она на месте Анадоррских послала приглашающих с таким приглашением.
Тем не менее это был уже не просто отказ. Это была политика и прямой вызов Фергану, чтобы явившиеся на свадьбу драконы не усомнились в дальнейших планах Анадоррских и выбрали свою сторону окончательно.
Остальные драконы, кстати явились.
Все.
Кроме еще одного.
Место Люциана пустовало тоже.
Я глянула на скамью, где должен был сидеть наследно-ненаследный принц, и тут же переключилась на вспышку пространства в двух шагах от нее. Оказывается, место предназначалось не ему одному: из портала вышел…
— Ферган, — пояснил
