мне Валентайн, когда все гости разом поднялись, и мы вместе с ними. Я бы, наверное, и сама догадалась, потому что у ходячей магической голограммы (человекообразной!) на голове сверкала корона. — Магическая проекция отнимает очень много сил, — тут же добавил мой мужчина. — Поэтому обернувшиеся драконы, даже правители, используют ее крайне редко. Сегодня Ферган будет таким весь день, и это сравнимо по ресурсу с самым изматывающим боем.
Я просто моргала, глядя на развернувшегося к нам тэрн-арха. Ферган был почти точной копией Люциана, с поправкой на возраст. Ну то есть подозреваю, он мог создать себе какую угодно проекцию, но создал соответствующую драконам своего возраста, и, даже несмотря на это, я все равно не могла проморгаться. Ощущение, что на меня смотрел взрослый Люциан усиливалось с каждой минутой, и от этого становилось не по себе. А Ферган еще почему-то пялился на меня, точнее, на нас с Валентайном. Или на меня? К счастью, невесть откуда появился слуга, который преподнес на подушечке роархан, и Ферган произнес:
— Добро пожаловать, мои дорогие подданные. Сегодня очень важный для меня и для всех нас день: мой старший сын сочетается браком со своей чудесной избранницей.
На словах про избранницу тэрн-арх посмотрел на Драконова, и семейство, включая навязчивую сестрицу Софии, доставшуюся Соне в наследство, склонилось в поклоне или присело в реверансе.
— Для меня большая честь породниться со столь знатным родом и стать, как и должно правителю, первым, кто наравне с сыном поддержит принятый нами совместно закон о смешанных браках.
Сно-о-об.
— Сегодня нас с вами ждет большой праздник, — изрек тэрн-арх. Точнее, роархан его голосом, и развернулся, со всем своим величием опустившись на скамью. Он был в темно-синем, «фирменном» цвете Драгонов, с королевской перевязью, увенчанной массивным знаком отличия тэрн-арха. Ее еще называли печатью дракона, она скрепляла перевязи и предназначалась только для королевской семьи.
Следом за Ферганом опустились все остальные, и, поскольку он, то есть его проекций, единственный прошел порталом, на миг воцарилась звенящая тишина. Чтобы потом укутаться легкой, плывущей по залу музыкой, похожей на органную. Колокола, то есть чаши, затихли за секунду до появления тэрн-арха, и сейчас льющееся в зал звучание было торжественным и возвышенным.
Здесь явно присутствовали виолончель и флейта, и скрипка (местные, здесь они назывались по-другому, хотя были очень похожи), все это усиливала акустика и разносила по залу. Из-за чего особо впечатлительные дамы начали прикладывать к глазам платочки, хотя жених с невестой даже еще не появились. Зато появился проводник Тамеи — так здесь называли священников, в светло-голубой сутане, с головным убором, напоминающим о папе Римском. Митра была золотой со снежными вставками, и все это — в дань пришествию магии зимой и Тамее.
Кстати, именно благодаря Тамее в соборы и храмы драконам-монархам (только тэрн-архам, не их женам, не принцам и не принцессам) дозволялось приходить порталами. Они считались наместниками Тамеи, владеющими самой большой мощью ее магии, а посему допускались в святая святых прямыми переходами.
Думая об этом, я думала еще и о схожести отца и сына, и о том, что я, возможно, ошиблась. Возможно, скамья изначально предназначалась для Фергана, а Люциана банально не пригласили. Хотя зная Люциана, он мог бы и сам не прийти.
И с чего мне вообще об этом думать?
Двери собора распахнулись, и первым между рядами пошел Сезар. Снова все поднялись, поскольку он был королевской крови, я же вперила в старшего принца пристальный взгляд. Со стороны, наверное, выглядело так, будто я хочу просверлить в нем дыру, на деле же я просто смотрела на того, кто в самом скором времени станет мужем моей лучшей подруги.
Сегодня Сезар был в парадном костюме, темно-синем (ну кто бы сомневался), расшитом богатыми золотыми узорами (и снова дань магии). Девушки сворачивали на него глаза. Подозреваю, могли бы и шеи, но это было неприлично, но я просто видела, как за темноволосым красавцем стелится шлейф женского внимания.
«Причинит боль Соне — убью», — подумалось мне.
А в следующий миг музыка подхватила шагнувшую в собор подругу.
Сказать, что она была прекрасна — значит, ничего не сказать. Роскошное платье: лиф, плотно облегающий ее фигуру, подчеркивал талию и грудь, облака ткани пышной юбки раскрывались длиннющим шлейфом. Фату в этом мире не придумали, а вот перчатки на Соне были. Прическа и легкий местный макияж, из украшений — серьги, колье и тиара, передающаяся из поколение в поколение для невесты тэрн-ара, знаменующая, что она входит в королевскую семью в этот день.
Здесь не было традиции подружек невесты и шаферов, к алтарю не вели и лепестки не разбрасывали, но это было и не нужно. Соня украшала собой этот зал, собой и своим достоинством. Она словно была рождена, чтобы стать женой принца, и на миг меня просто накрыло нереальностью происходящего. На очень краткий миг, потому что Соня действительно достойна всего самого лучшего, и я искренне надеюсь, что это лучшее для нее будет лучшим.
Наверное, будет.
Да.
Я вдруг увидела, как на нее смотрит Сезар. С такой невыносимой нежностью, с таким восхищением, что даже у меня перехватило дыхание. Именно в этот момент я окончательно поверила словам Валентайна. И тому, что все так, как должно быть.
Соня приблизилась к алтарю, встала напротив Сезара, и священнослужитель, широко улыбнувшись, произнес:
— Светлейшие дети Тамеи! Мы с вами собрались здесь сегодня, чтобы в этот светлый ell’entrryne стать свидетелями того, как рождается светлейший союз между двумя сердцами, наполненными любовью и благословением Дарующей магию. Между Сезаром Драгоном, тэрн-аром, и нэри Софией Драконовой. Да благословит Тамея наш чудесный обряд!
Соня
Если бы Тамея была в курсе, что тут происходит, если бы она вообще существовала, она бы его прокляла. Этот обряд, который должен быть ей же благословлен. Глядя на Сезара, стоявшего напротив нее, Соня испытывала такой невообразимый коктейль чувств, что казалось странным, как она не взрывается, разлетаясь на тысячи мельчайших осколков. Как при этом ей удается оставаться спокойной, хотя роскошное платье кажется слишком тяжелым, а лиф — жестким. Украшения хочется сорвать и швырнуть на пол, а тиара вообще давит на голову, как терновый венец.
Почувствовав, что ее вновь охватывает это дикое чувство, когда кажется, что она вот-вот заорет на весь Собор, когда кажется, что она больше не выдержит, Соня посмотрела на Лену. Она сидела рядом со своим Валентайном, такая красивая и такая счастливая.
