class="p1">Грязное, исцарапанное лицо говорило о многом, но еще больше сказал ее взгляд. Так смотрят смертельно раненные животные.
– Я к тебе поплакать. Пустишь?
Молча отступила, приглашая подругу внутрь.
* * *
Но, вопреки своей же просьбе, плакать Власта не стала.
Сгорбившись, она прошла в мою комнату, сбросила ботинки у порога и с ногами заползла на кровать. Там забилась в угол, привалилась спиной к стене и уставилась в никуда.
Я села рядом. Посидела в долгом, выворачивающем всю душу молчании. Сдалась и осторожно позвала:
– Власта…
Жительница Крутогорья дернула плечом, скрестила перед собой длинные ноги и без всякого перехода, так, словно мы уже несколько часов обсуждали ситуацию, воскликнула:
– И знаешь что самое странное? Я ведь не могла к нему привязаться. Никто не привязывается за пару часов. Никто, Адриана! Просто… глупость какая-то!
Она резко умолкла и сморщила нос, словно уловила запах чего-то протухшего, а потом опустила голову и вздохнула.
– Так почему мне так плохо?
Я бы хотела знать ответ, но не знала.
Вместо этого притянула подругу к себе, обняла и сидела так до тех пор, пока она не выплакалась, а я не узнала всей правды.
Их предупреждали.
Об этом говорил Коди, Максимус Медный, Эрика Магни, ветеринары.
Их всегда предупреждают, что малыш ядожал может погибнуть при переходе в наш мир. Ведь мы забирали слабых и раненых. Тех, кто не выжил бы в собственном мире. Но это не всегда означало, что мы способны их спасти.
Всех адепты факультета ядожалов инструктируют перед выходом. Всех.
И Власта знала, что есть риск найти своего драконенка и потерять его через несколько дней или даже несколько часов. Ведь никто не знает, насколько сильными будут повреждения малыша.
Да, Власта знала.
Вот только никакое знание не оберегает сердце от чувства потери.
– Я хотела назвать ее Бусинкой, – всхлипывала всегда такая сильная подруга, размазывая по лицу горькие слезы.
– Почему Бусинкой?
– Если бы ты только увидела ее милые глазки, то не задавала бы этого вопроса. – Из груди Власты вырвался истеричный смешок. – Адриана, представляешь, я только сейчас поняла, что не знала, мальчик это или девочка, а уже имя дала. Теперь сижу и реву, как настоящая дура! Как же это все глупо…
Это не было глупо. Впрочем, как и то, что Власта так остро отреагировала. Не так давно вся ее семья погибла в одной из шахт Гагатовых копий. В один миг большая и шумная семья Подгорных сузилась до одинокой девушки. Девушки, которая сегодня ночью пережила очередную потерю и не смогла вынести еще и этот удар.
Я обнимала подругу за жилистые плечи, гладила по высветленным в знак траура волосам и неторопливо покачивалась, баюкая ее горе. Сидела так до тех пор, пока обессиленная Власта не обмякла, а после переложила ее на подушку, накрыла одеялом и быстро натянула черный комбинезон с россыпью золотых звезд на руках и груди.
Пусть Власта немного подремлет, а я пока сбегаю в столовую, добуду для нас завтрак и отпрошу ее у господина Медного или возьму освобождение у господина Горячего, в зависимости от того, кто попадется первым – глава отделения помощи и возвращения или декан факультета ядожалов.
И тут в дверь бестактно забарабанили.
Проклиная утреннего визитера всеми нехорошими словами, спотыкаясь и перепрыгивая через раскиданную обувь, я промчалась через всю комнату и открыла дверь.
– Эрик? – опешила я.
– Власта у тебя? – задал встречный вопрос северянин.
– Тихо ты! – шикнула и посторонилась, давай Хезенхау зайти, что он не мешкая и сделал.
Точно северный волк, Эрик бросился вперед, сел прямо на пол возле кровати и всмотрелся в заплаканное лицо спящей Власты. Поднял руку, намереваясь коснуться щеки и разбудить, но я остановила:
– Не надо. Пусть поспит.
Подруга дернулась и всхлипнула, словно испуганный ночным кошмаром ребенок, а у меня сердце сжалось от той беззащитности, которая проступила в этом бессознательном движении. И не у меня одной, судя по всему.
Эрик шумно втянул воздух в легкие, поднялся на ноги. Вжикнула молния форменной куртки, упали на пол сдернутые с ног ботинки. Следом на спинку стула улетела футболка, брякнул ремень на поясе.
– Ты сдурел?! – возмутилась я громким шепотом. – Я утренний стриптиз не заказывала!
– Тихо ты! – пришел черед Эрика сердито шикать. Еще и посмотрел так, как смотрит мать новорожденного карапуза на того, кто случайно чихнул в присутствии ее спящего младенца.
– Адриана, ты ведь завтракать шла? Вот и иди.
– Но!..
– Иди! – тон Хезенхау стал приказным. – Я побуду с Властой.
– Но это моя кровать!
– А это моя девушка.
И, видимо, в качестве последнего и самого весомого аргумента Эрик Хезенхау сдернул штаны вниз. Вид волосатых конечностей и серых боксеров поставил точку в нашем споре и изгнал меня из комнаты не хуже заклинания мгновенного переноса.
Быстро прикрыв глаза рукой, я на бегу схватила обувь, выскочила в коридор и поспешила неслышно притворить за собою дверь. Последнее, что слышала, – это скрип кровати, принявшей на себя двойной вес, и ласковое бормотание парня.
Что ж… по крайней мере я точно знаю две вещи: Власта в надежных руках, но спать, скорее всего, мне предстоит под крылышком у завра. Искренне надеюсь, что Мясник пустит. На крайний случай приползу к лекарям, найду господина Горячего и попрошу политического убежища на свободной кушетке.
Так, думая о своем, я покинула общежитие, миновала другие корпуса для адептов всех факультетов и персонала академии, приблизилась к административной части. Дорожка под ногами сменилась с обычной утоптанной на более деловую, асфальтовую. Воздух как будто стал еще холоднее, а ветер задул интенсивнее.
Я свернула и пошла вдоль здания, чтобы зайти с главного входа и подняться в столовую. Эйфория от неожиданного и, чего кривить душой, приятного подарка от Кристена давно схлынула, хотелось спать, поэтому двигалась я на морально-волевых, мечтая только о подушке с одеялом. Зевнула, согласилась с внутренним голосом, что завтракать бессмысленно.
Вот сейчас предупрежу преподавателей о том, что Власту на занятиях сегодня лучше не ждать, доплетусь до Черного сектора, рухну возле Мясника и…
Впереди мелькнул знакомый хвост, и я невольно ускорила шаг.
Что опять затеяла эта маленькая шкодница?
Лекция одиннадцатая
О любовном помрачении и категоричности комиссии
Стараясь ступать по возможности бесшумно (спасибо господину Бушующему с его странными заданиями), я подкралась ближе, осторожно переступила через ведерко с разноцветными мелками, постояла, разглядывая сосредоточенно работающего драконенка, и только потом спросила:
– Бестия, а ты чего творишь?
Малышка подскочила от неожиданности на добрых полметра. Крутанулась на месте, зарычала,
